Константин Ковалев - Евдокия Московская

Вознесенская обитель играла в этих крестных ходах особенную роль. На протяжении многих лет, например в XVII веке, мы находим свидетельства о том, что происходило во время Крестных ходов у монастыря Вознесения Господня. И это как раз связано с особым почитанием иконы «Одигитрия», неразрывно соединённой с памятью о святой Евфросинии Московской.

Крестные ходы в Москве и Кремле устраивались по годовому циклу. Начинался этот цикл в сентябре. Мы расскажем только о последовательности важных крестных ходов, известных с XVI—XVII веков, в первую очередь связанных с Вознесенским монастырём. Например, в сентябре москвичи шли крестным ходом из Кремля в Белый город к Сретенскому монастырю, то есть на знаменитое Кучково поле, связанное с событиями 1395 года и Тамерланом. Несли тогда самые почитаемые чудотворные иконы, ибо то был Большой ход. К таким иконам относили чудотворные образы из храма Рождества Богородицы (на Сенях), Успенского и Благовещенского соборов. Из патриаршего храма выносили Владимирскую икону, а также Петровскую и образ Богоматери «Моление о народе». За чудотворными иконами шёл царь, его на Соборной площади встречал патриарх. В Успенском соборе служили молебен перед иконой Владимирской Божией Матери. Затем с этой же иконой впереди шли к Вознесенскому монастырю.

Вот тут наступало важное событие, без которого не обходился ни один Большой Крестный ход в Москве: из Вознесенской обители, из собора, торжественно выносили чудотворный образ Богородицы «Одигитрия». Выносил её по традиции спасский архимандрит. Он останавливался, чтобы по устоявшемуся обычаю к образу «Одигитрии» приложились государь и патриарх. И только потом через Фроловские ворота шествующие покидали Кремль. Останавливались на Лобном месте, после чего царь мог покинуть ход и вернуться в Кремль. Но патриарх продолжал идти до церкви Илии Пророка на Ильинке и так до Сретенского монастыря, в соборе которого служили литургию и водосвятный молебен.

Когда крестный ход возвращался назад, то от него вновь особенным образом отделялась процессия с иконой «Одигитрии», которую возвращали в Вознесенский монастырь. Затем в Успенский собор вносили Владимирскую икону, и начинался перезвон колоколов Кремля: «А как святые иконы пойдут по своим церквам, и в ту пору звонят во вся»!

Звоны в Кремле — вообще отдельная тема. Но связана с ними была и Вознесенская обитель. К примеру, был тогда в обиходе «Указ о звону и о чину». В разделе указа «О ходах на Светлой недели» указывалось, какому монастырю звонить в какой день. Вознесенскому выпадали Светлый вторник и Светлая пятница.

В одну из недель по Пасхе (6-я неделя, «о слепом») после заутрени совершался крестный ход из Успенского собора в Вознесенский монастырь. Не случайно. Вспомним чудо об исцелении слепого великой княгиней Евдокией, когда она шла в обитель на постриг из своего терема, что стоял у собора. Так, проходя её дорогой, в Москве ещё раз вспоминали основательницу монастыря.

В годовом круге крестных ходов последний совершался 26 августа, на празднование Сретения Владимирской иконы Божией Матери в память о принесении чудотворного образа из Владимира в Москву в 1395 году и о чудесном избавлении от нашествия Тамерлана, связанном с именем Евдокии. Последовательность этого Большого хода была та же, что и сентябрьского.

Можно сказать, что традиция таких ходов в той или иной степени дожила до 1917 года… И ныне забыта, как будто не существовала вовсе…

Как жили монахини в обители в XIX—XX столетиях? Вот некоторые сведения о насельницах. Непосредственно в монастыре состояли монахини. Кроме них, в кельях жили заштатные монахини, рясофорные послушницы и послушницы, которые проходили период «испытания». Если проследить возможный путь женщины, поступившей в девичью обитель, то он будет выглядеть примерно так. Сначала «испытание», жизнь в этом статусе. Затем — зачисление в штат монастыря (его ждали очень долго, годами). Потом — облачение в рясофор. За ним следовало пострижение в монахини. А в конце концов (не обязательно) происходил постриг в схиму, что было высшей степенью монашеской жизни.

В женском монастыре 1-го класса обитали тогда люди разных сословий, но в первую очередь — дворянки. Вообще же, большинством среди сестёр были тогда крестьянки и мещанки, потом шли выходцы из купеческого сословия. Уже подмечена исследователями тогдашняя тенденция медленного «окрестьянивания» монашества, которая была связана с отменой крепостного права. То же самое происходило в Вознесенской обители, «демократизация» состава сестёр по происхождению была налицо.

С образованием дело обстояло так. Из высокого сословия выделялись весьма образованные. В целом, уровень не был высок, но неграмотных монахинь в обители не было! В документах писалось: «обучена читать и писать», в худшем случае — «обучена читать». Настоятельницами, в основном, назначались выходцы из дворянских и даже княжеских семей.

В Вознесенском монастыре в 1883 году проживало чуть более шестидесяти монахинь и почти 50 послушниц (хотя их могло быть и больше в качестве незарегистрированных), средний возраст которых был около сорока лет. Почему этот возраст? Потому что законы Российской империи разрешали женщинам постриг в монашество после достижения сорокалетнего возраста (мужчинам — после тридцати). Все они уже готовы были к принятию монашества, ожидая пострижения по правилам — почти 10 лет. Срок не малый, но важный.

Первопрестольная Москва накладывала свой отпечаток на характер жизни в Вознесенской обители. Обилие паломников, обережение гробниц, многочисленные торжества, праздники, крестные ходы становились обязанностью, отвлекающей от духовного созерцания. Но монастырь всё-таки жил своей особенной, неповторимой жизнью.

Добавим ещё некоторые замечания, штрихи из жизни инокинь обители, сделанные паломником XIX века.

«Монахини монастыря издревле занимались разными рукоделиями: они вышивают шёлком и золотом, обнизывают образа дорогими каменьями и т. п. В старину обитель была местом пребывания государевых невест до брака. Ворота монастырские во всю первую неделю Великого поста по древнему обычаю запираются.

В половине XVIII столетия на Красной площади на Вербной неделе началась продажа «изукрашенной вербы». Деланием для неё цветов и дутых восковых плодов и фигур занимались преимущественно монахини и белицы Вознесенского монастыря. Внутри этой обители было второе гулянье: по двору монастыря и по террасам его, около келий прохаживался народ, смотрел на выставку искусственных цветов, опушённых зеленью, красиво собранных букетами и гирляндами, и покупал их у монахинь.

До 1810 года почти у самых ворот монастыря, под особенным шатром, устроенным императрицей Екатериной II, стояли четыре большие пушки. Они сданы потом в Арсенал».