П. Смирнов - Школа штурмующих небо

В мае 1924 года школа перекочевывает на внутренний севастопольский рейд, в закрытую Килен-бухту. Здесь имелись два ангара и четыре хорошо оборудованных спуска. Личный состав, учебная часть разместились во флигелях на хуторе № 42. В Килен-бухте моряки получили новые машины: М-5 с мотором «Рон», «Савойя-16-бис» с мотором «Фиат».

В том же году в школе вводится твердая учебная программа. В отличие от старой, в ней делался упор на изучение тактики военно-воздушных сил, радиотелеграфа, аэрофотографии. Вводятся новые предметы: воздушная стрельба, морское дело, воздушная гигиена, строевые занятия. Было начато изучение воинских уставов и общественно-политических дисциплин.

Срок обучения устанавливался годичный. Летной программой предусматривалась вывозка учлетов на самолете М-5, затем самостоятельная тренировка и боевое применение на С-16.

Группы учлетов стали комплектоваться в основном из лиц, имевших среднее специальное образование или прошедших курс подготовки в военно-морских учебных заведениях Красной Армии.

В Килен-бухте школа морских летчиков получила возможность обобщить накопленный ею опыт работы, углубить методику преподавания и воспитания. Правда, отсутствие учебников и учебных пособий сказывалось на успеваемости и сроках подготовки красморлетов. Но это уже было довольно стройное военно-учебное заведение как по форме, так и по содержанию. Лицо его определяли прежде всего коммунисты и учлеты с образованием. Они помогали всем новичкам досконально разобраться в основах механики, овладеть тонкостями теории авиации. На полетах боролись за экономию бензина, моторесурсрв.

Лишний заход на посадку (уход на второй круг) из-за неподготовленности расценивался как происшествие. Виновники наказывались самими же учлетами.

Комсомольская ячейка была создана в школе в ноябре 1924 года. Она взяла на себя организацию курсов общеобразовательной подготовки для тех, кто пришел в авиацию от станка, от сохи, помогала командованию укреплять воинскую и летную дисциплину.

В ту пору существовали еще «боги» — авиаторы-пионеры. Многие из них сами себе устанавливали нормы поведения на старте.

В Севастополе этим выделялся инструктор Линдель. Мацио Линдель…

В конце 1923 года в школе (именовавшейся в то время Высшей Военной школой красных морских летчиков), в летной группе Мацио Линделя, проходил переподготовку Василий Сергеевич Молоков. Он так вспоминает о своем инструкторе:

«Отлетав на гражданской войне, я попал в Севастополь. Учил меня старый морской летчик. Он имел фамилию, имя, отчество. Но учлеты звали его «богом».

«Бог» был широкоплечий, немногословный и требовательный учитель. Когда учлет совершал ошибку, «бог» не ругался, но по лицу его видно было, что он недоволен.

Первую посадку на гидроплане я сделал неудачно. Утром подошел к инструктору и поговорил с ним по душам, сказал ему, что хотя я и спасовал, но летать хочу.

— Знаешь, — говорит он, — ты не горюй, пойдем еще раз со мной в воздух.

Мы пошли в воздух, потом хорошо спустились.

— А теперь, Молоков, лети сам! — сказал инструктор.

Это придало мне силы: я поднялся сам и сделал отличную посадку. Ко мне подошел «бог» и неожиданно обнял меня.

— Ну вот, — засмеялся он, похлопывая меня по плечу, — значит, зря горевал.

С помощью Мацио Линделя я удачно закончил тренировку на М-9 и стал летать на более сложной машине «Савойя»…»

Мацио Линдель много вложил труда в подготовку красных пилотов. Однако Линдель, требовательный к учлетам, себе мог позволить на старте все.

Школа получила поплавковые машины МУ-1 (морской учебный-1). Командование поручило Линделю испытать одну из них: взлететь, сделать круг над бухтой и приводниться недалеко от спуска.

Был воскресный день: теплый, тихий. За полетом Линделя следил весь личный состав. Оторвав машину от воды где-то в центре залитой солнцем бухты, Линдель повел ее с набором высоты. «500… 1000…. 2000 метров», — определяли с земли. Неожиданно МУ-1 опустил нос и стал пикировать на ангары.

— Что он делает?! — заволновались моряки.

У многих волнение на лице сменилось гневом, как только МУ-1, подчиняясь воле «бога», выйдя из пикирования, полез вверх по кривой.

— Безумец, что он делает?!

Вверх поплавками МУ-1 на секунду замер, свалился на крыло и завращался в штопоре. Линдель вывел машину в горизонтальный полет, повторил свой маневр и только после этого сел.

Механики, осмотрев самолет, потащили его в ангар ремонтировать. На МУ-1 от перегрузок вытянулись расчалочные ленты, нарушилась регулировка несущих плоскостей.

— Вы какое получили задание? — строго спросил Линделя руководитель полетов.

Тот с улыбкой ответил:

— Полет по «коробочке». Но захотел проверить: правда ли, что на МУ-1 нельзя делать мертвую петлю?..

Мацио Линделю объявили взыскание. А он все же продолжал нарушать летную дисциплину, еще не раз низко проносился над инкерманскими яликами, переполненными молочницами, и в конце концов сломал самолет. Линделя уволили из Военно-Воздушных Сил. Погиб он на Севере в 1938 году.

В Килен-бухте Линдель был не единственным среди старых авиаторов, кто не признавал уставного порядка. Копируя таких горе-инструкторов, и учлеты нередко «экспериментировали», еще хорошо не понимая, что любой эксперимент — это прежде всего точный расчет, правильная оценка возможностей аппарата и лишь потом личная отвага.

Комсомольская ячейка с первых дней своего рождения стала помогать командованию разоблачать воздушных хулиганов, чье «новаторство», как правило, заканчивалось аварией или катастрофой.

В составе комсомольского бюро в полную нагрузку работал М. И. Козлов — теперь известный полярный летчик, а тогда краснофлотец, учлет. «Воздушных лихачей — за борт!» — писала школьная многотиражка «Морской летчик». Ее постоянными корреспондентами были комсомольцы.

Тон в наведении уставного порядка задавали коммунисты и прежде всего начальник школы В. А. Букан, помполит Уркевич, начальник учебного отдела В. А. Корольков. Принятые ими дисциплинарные меры повысили чувство коллективизма и ответственности всего личного состава.

В это время учлеты из частных домов переселяются в казармы. В сети партийного просвещения вводится институт кубриковых и аэродромных организаторов с задачей проводить политико-воспитательную работу с беспартийными, прививать им революционный дух, давать идейную закалку.

Уже только строем, с армейской песней начали выходить на улицы будущие летчики. Перестали остерегаться летчиков инкерманские молочницы, спокойно проплывали ялики в бухтах. Строгий порядок во всем ломал «богов» и тропы, проложенные ими. Авторитет школы рос день ото дня среди горожан. Севастопольцы стали привлекать авиаторов к активной общественной жизни города. В городской Совет избирается В. А. Букан, В. А. Корольков, учлеты Ефремов, Маженов, Компаниец.