Билл Клинтон - Моя жизнь

Я объявил, что Лора Тайсон, уважаемый профессор экономики из отделения Калифорнийского университета в Беркли, займет пост председателя Экономического совета при президенте. Лора произвела на меня большое впечатление своим знанием технологических отраслей, обрабатывающей промышленности и торговли, а также микроэкономических проблем, которые, на мой взгляд, слишком долго игнорировались при разработке национальной экономической политики.

Я также назначил на пост министра труда Боба Райха. Значение этого поста при Рейгане и Буше уменьшилось, однако я считал его роль в нашей экономической команде очень значительной. Боб написал хорошие книги о необходимости расширения сотрудничества между профсоюзами и руководством компаний и о том, какое значение на современном рабочем месте имеют одновременно гибкость и стабильность. Я полагал, что он сможет как защищать интересы профсоюзов в области здравоохранения, безопасности и создания условий для благосостояния трудящихся, мужчин и женщин, так и обеспечивать важнейшую поддержку профсоюзами нашей новой экономической политики.

Я предложил Рону Брауну стать министром торговли, выполняя данное во время предвыборной кампании обещание повысить значение министерства, которое слишком долго считалось «второстепенным». Рон, обладавший уникальным сочетанием ума и отваги, возродил к жизни Совет руководства демократической партии, объединив его либеральную часть и профсоюзных активистов с теми, кто поддерживал новую политику Совета. Если кто-то мог добиться активизации действий чиновников Министерства торговли для достижения торговых интересов Америки, то это был он. Рон стал первым афроамериканцем — министром торговли и одним из наиболее эффективно работавших руководителей этого министерства.

В тот день, когда было объявлено о назначении Рона Брауна, я также ушел в отставку с поста губернатора штата Арканзас. Я больше не мог уделять достаточно времени этой работе, и заместитель губернатора Джим Гай Такер с готовностью взял на себя эти обязанности. Одним из неприятных моментов, связанных с моим уходом именно в декабре, было то, что мне не хватило двадцати четырех дней, чтобы побить рекорд Орвала Фобуса как губернатора моего штата, дольше всех находившегося на этом посту.

Четырнадцатого и пятнадцатого декабря, после того как были назначены министры на главные экономические посты, я принимал участников экономического саммита в Литл-Роке. Мы работали в течение шести недель под руководством Мики Кантора, Джона Эмерсона, друга Хиллари, который оказал мне помощь в Калифорнии, и Эрскина Боулза, успешного предпринимателя из Северной Каролины, который поддерживал меня как кандидата на пост президента из-за моей философии «нового демократа», а также из-за того, что я выступал за исследования эмбриональной ткани. В семье Эрскина были страдавшие диабетом, и он так же, как и я, считал, что подобные исследования необходимы для того, чтобы раскрыть тайны этой и других неизлечимых в настоящее время болезней.

Когда было объявлено о проведении этой конференции, вся Америка, казалось, пожелала в ней участвовать. Нам было трудно ограничить число присутствующих таким образом, чтобы они поместились в зале Конференц-центра Литл-Рока, оставив в то же время достаточно места для огромного количества представителей СМИ со всего мира, которые хотели ее освещать. Наконец перечень делегатов был сокращен до 329 человек, в число которых вошли главы крупнейших американских компаний, в том числе из Кремниевой долины, владельцы магазинов, а также лидеры профсоюзов, ученые, один поселенец с Аляски и вождь индейского племени чероки с впечатляющим именем Вилма Мэнкиллер.

Когда конференция открылась, атмосфера была так наэлектризована, как на рок-концерте. Средства массовой информации назвали этот саммит «праздником политиков-слабаков». Группы экспертов предложили глубокий анализ и новые идеи и разъяснили, какие варианты выбора у меня есть. Подавляющее большинство участников конференции были согласны с тем, что главным приоритетом для меня должно стать уменьшение дефицита, даже если для этого придется пойти на меньшее снижение налогов для среднего класса или вообще от него отказаться. «Отступление Мики», как мы назвали этот саммит, имело огромный успех, и не только в глазах «политических слабаков». Опрос общественного мнения, результаты которого были опубликованы после конференции, показал, что 77 процентов американцев одобрили мою подготовительную работу перед вступлением в должность президента.

Эта экономическая конференция со всей наглядностью и определенностью показала, что, как я и обещал, Америка движется вперед, уходит от экономики «просачивающегося богатства» к экономике инвестирования и роста, уходит от игнорирования тех, кто теряет почву под ногами в меняющихся условиях мировой экономики, к Америке, которая снова предлагает возможности для всех ответственных граждан. В итоге я решил назначить Мики Кантора представителем США на торговых переговорах, Эрскина Боулза — руководителем Управления по делам малого бизнеса, а Джона Эмерсона — в аппарат Белого дома. Если кто и заслужил место в этой команде, так это именно они.

Перед самым началом конференции по экономическим вопросам я объявил, что руководителем аппарата сотрудников Белого дома будет Мак Макларти. Мой выбор был необычным, поскольку, хотя ранее Мак входил в две федеральные комиссии при президенте Буше, его вряд ли можно было назвать своим человеком в Вашингтоне, и это его тревожило. Мак сказал мне, что предпочел бы другую работу, более соответствующую его прежней деятельности в бизнесе. Тем не менее я убедил его согласиться на это назначение, так как был убежден, что он сможет успешно организовать работу сотрудников Белого дома и создать в команде именно такую атмосферу, в какой мне хотелось бы работать. Это был организованный и умный человек, он очень умело вел переговоры и обладал способностью одновременно заниматься многими вещами. И еще Мак более сорока лет был моим верным другом. Я знал, что могу на него рассчитывать: он не будет скрывать от меня различные точки зрения и источники информации. В первые месяцы нашего пребывания у власти мы оба страдали от недостаточно глубокого знания политической и информационной культуры Вашингтона, однако благодаря Маку нам удалось многого добиться и создать атмосферу взаимовыручки, которой не было среди сотрудников Белого дома при многих предыдущих администрациях.

С 11 по 18 декабря я значительно продвинулся в достижении намеченной мною цели — сформировать самую разнородную по составу администрацию за всю историю США. 11 декабря я назначил ректора Висконсинского университета Донну Шалалу министром здравоохранения и социальных служб, а Кэрол Браунер, руководителя Управления охраны окружающей среды штата Флорида, — главой Агентства по охране окружающей среды. Мы с Хиллари много лет знали Шалалу, американку ливанского происхождения, этакий вечный двигатель ростом четыре фута одиннадцать дюймов. Я не был знаком с Браунер до того момента, как встретился с ней на собеседовании, но она произвела на меня большое впечатление; мой друг, губернатор Лоутон Чайлз, был о ней высокого мнения, и Ал Гор хотел, чтобы Кэрол заняла этот пост. Обе женщины впоследствии работали со мною все восемь лет, и перечень их достижений был очень длинным. 15 декабря я обратился к доктору Джойслин Элдере, возглавлявшей Министерство здравоохранения штата Арканзас, одной из двух чернокожих женщин, окончивших Медицинскую школу при Арканзасском университете, признанному специалисту по диабету у детей, с предложением стать главным хирургом США, заняв самый высокий пост в государственном здравоохранении Америки.