Билл Клинтон - Моя жизнь

Я с удовольствием занимался английским языком и литературой. Джон Уилсон «оживил» для нас, пятнадцатилетних арканзасских школьников, «Юлия Цезаря» Шекспира, предложив нам пересказать пьесу своими словами, а потом задав вопросы о том, насколько верными кажутся нам представления Шекспира о человеческой натуре и мотивах поведения людей. Мистер Уилсон считал, что старина Уилл был, в общем-то, прав: жизнь — это одновременно и комедия, и трагедия.

На дополнительных занятиях по английскому языку в предпоследнем классе мы должны были написать автобиографическое сочинение. Мое сочинение было полно сомнений в себе, которых я еще не осознавал и в которых тогда сам себе не признавался. Вот некоторые выдержки из него:

Я — человек, которым движет и на которого влияет такое множество разнообразных сил, что иногда я начинаю сомневаться в разумности своего существования. Я — живой парадокс: глубоко религиозный и, тем не менее, не настолько твердый в своих убеждениях, насколько должен бы быть; стремящийся к ответственности и, тем не менее, уклоняющийся от нее; любящий правду, однако нередко уступающий лжи... Я не выношу себялюбия, однако каждый день вижу его в зеркале... Я вижу людей, многие из которых мне очень дороги, и понимаю, что они так и не научились жить. Я хочу быть другим и борюсь, чтобы стать не таким, как они, однако зачастую оказываюсь почти точной их копией... Какое надоедливое слово — я! Я, мне, мое, мои... единственные вещи, которые позволяют достойным образом использовать эти слова, — это всеобщие добродетели: вера, доверие, любовь, ответственность, сожаление, знание, однако нам не слишком часто удается поставить эти слова рядом. Неизбежна и встреча с акронимами [8] По-видимому, Клинтон имеет в виду антонимы — слова, имеющие противоположное значение. — Прим. пер. этих символов того, что делает жизнь стоящей усилий. Я в моих попытках быть честным не буду лицемерить, чего я терпеть не могу, и признаю их зловещее присутствие в себе — мальчике, изо всех сил старающемся стать мужчиной...

Моя учительница Лонни Варнеке поставила мне высшую оценку — 100 баллов, сказав, что мое сочинение— прекрасная и честная попытка «углубиться в себя», чтобы выполнить классическое требование «познать самого себя». Я был доволен, но тем не менее не знал, как разобраться в том, что открыл в себе. Я не делал ничего дурного: не пил, не курил и не заходил слишком далеко в отношениях с девушками, хотя целовался со многими. Большую часть времени я чувствовал себя вполне счастливым, но все-таки не был до конца уверен, действительно ли я таков, каким мне хотелось быть.

Мисс Варнеке устроила для нашего класса экскурсию в округ Ньютон. Это была моя первая поездка в глубь плато Озарк на севере Арканзаса — в наши Аппалачи. В то время это было место, где удивительная красота природы сочеталась с крайней бедностью и где много внимания уделялось политике. В округе проживало около шести тысяч человек, расселившихся на покрытой холмами и лощинами территории площадью более двухсот квадратных миль. Джаспер, центр округа, имел население чуть более трехсот человек. В нем имелись здание суда, построенное Управлением развития общественных работ, два кафе, магазинчик, где продавалась всякая всячина, и крошечный кинотеатр, куда наш класс пошел однажды вечером посмотреть вестерн с участием Оди Мерфи. Занявшись политикой, я хорошо узнал каждый городок в округе Ньютон, но влюбился в него еще в шестнадцать лет, когда мы бродили по горным дорогам, знакомясь с историей, геологическим строением, флорой и фауной плато Озарк.

Однажды мы посетили хижину одного из жителей этих гор, сохранившего коллекцию винтовок и пистолетов времен Гражданской войны, а затем исследовали пещеру, которую армия южан использовала как склад боеприпасов. В ней были обнаружены остатки арсенала вполне исправного оружия, и это явило собой наглядное свидетельство реальности конфликта столетней давности в местах, где время течет медленно, старые обиды живут долго, а воспоминания продолжают передаваться из поколения в поколение. В середине 70-х годов, когда я был генеральным прокурором штата Арканзас, меня пригласили выступить с речью на церемонии вручения аттестатов в средней школе Джаспера. В своей речи я призвал учащихся идти вперед невзирая ни на что и сослался при этом на пример Авраама Линкольна — на все те трудности и неудачи, которые ему пришлось преодолеть. После этого лидеры местных демократов, выйдя вместе со мной на улицу, под усыпанное яркими звездами небо Озарка, сказали: «Билл, это была превосходная речь. Вы можете выступить с ней в Литл-Роке в любое время. Но больше не расхваливайте здесь этого президента-республиканца. Будь он настолько хорош, у нас не было бы Гражданской войны!» Яне знал, что на это ответить.

В выпускном классе на занятиях по английскому языку и литературе у Рут Суини мы читали «Макбета», и она предложила нам выучить наизусть отрывки из этой пьесы. Я выучил примерно сотню строк, включая знаменитый монолог, который начинается словами: «Бесчисленные “завтра”, “завтра”, “завтра” крадутся мелким шагом, день за днем, к последней букве вписанного срока» и заканчивается так: «Жизнь — ускользающая тень, фигляр, который час кривляется на сцене и навсегда смолкает; это — повесть, рассказанная дураком, где много и шума и страстей, но смысла нет» [9] Уильям Шекспир. Макбет. Акт V, сцена 5. Перевод М. Лозинского. — Прим. пер. . Почти тридцать лет спустя, когда я уже был губернатором, мне довелось побывать на занятиях в одной из школ Вилонии, штат Арканзас, где ученики обсуждали «Макбета», и я прочитал им наизусть эти строки, все еще полные для меня силы и ужасного смысла, который, как я твердо решил, никогда не будет применим к моей жизни.

Летом перед выпускным классом я провел неделю в лагере «Робинсон» в качестве участника ежегодного съезда юношеской секции Американского легиона штата. Это был старый армейский лагерь с плохо обустроенными деревянными казармами, в которых разместилась тысяча шестнадцатилетних мальчишек. Нас объединили в группы по городам и округам, разделили поровну на две политические партии и познакомили, в качестве кандидатов и избирателей, с политикой, проводимой на местном уровне, на уровне округа и штата. Кроме того, мы занимались разработкой политических платформ и проводили голосование по различным вопросам, слушали выступления представителей администрации Арканзаса, включая губернатора, и даже провели один день в Капитолии штата в качестве «губернатора», членов его «аппарата» и «законодателей», заняв их кабинеты и помещения Законодательного собрания.

В конце недели обе партии выдвинули по два кандидата для участия в общенациональном съезде юношеской секции Американского легиона, который должен был пройти в конце июля неподалеку от американской столицы, в Университете штата Мэриленд в Колледж-парке. Были проведены выборы, и два человека, получивших наибольшее число голосов, поехали туда в качестве сенаторов от штата Арканзас. Я был одним из них.