Билл Клинтон - Моя жизнь

Третьего июня я выступил на кладбище в Неттуно, где были похоронены американцы. Некогда оно пострадало от боев, а теперь поросло соснами и кипарисами. На стоявших рядами надгробиях были высечены фамилии 7862 похороненных там военнослужащих. Фамилии еще трех тысяч американцев, чьи тела так и не удалось найти, были высечены на стенах соседней часовни. Все они отдали свои молодые жизни в боях за освобождение Италии. Мой отец тоже служил на этом театре военных действий.

На следующий день мы уже находились в Англии, на авиабазе Милденхолл близ Кембриджа, и посетили еще одно американское кладбище, где на надгробиях были высечены фамилии 3812 похороненных там летчиков, пехотинцев и матросов, а также высилась стена с более чем пятью тысячами фамилий пропавших без вести американцев, в числе которых были два летчика, не вернувшихся из полетов над Ла-Маншем: Джо Кеннеди-младший, старший сын в семье Кеннеди, которому все прочили карьеру политика, и руководитель американского джаз-оркестра Гленн Миллер, чьей музыкой в 1940-е годы увлекались буквально все. На этом мероприятии оркестр ВВС исполнил песню, ставшую лейтмотивом творчества Миллера, — «Серенаду лунного света».

После встречи с Джоном Мейджором в Чекерсе — резиденции британского премьер-министра, построенной еще в XV веке, мы с Хиллари присутствовали на грандиозном обеде в Портсмуте, на котором я сидел рядом с королевой Великобритании. Меня поразили ее изящество, интеллект и разумность, которую она продемонстрировала во время нашего обсуждения представлявших общественный интерес проблем, стараясь получить от меня информацию и выяснить мое мнение по разным вопросам и в то же время не слишком явно выражая свои политические взгляды, поскольку считается, что главе британского государства это делать запрещено. Ее Величество произвела на меня большое впечатление как женщина, которая, если бы не обстоятельства ее рождения, могла бы стать успешным политиком или дипломатом. В ее теперешнем качестве ей приходилось выступать и в той, и в другой роли, но так, чтобы это не бросалось в глаза.

После обеда мы в качестве гостей королевской семьи посетили ее яхту «Британия», где имели удовольствие провести время с королевой-матерью, которая в свои девяносто три года была все еще очень энергичной и красивой женщиной с блестящими проницательными глазами. На следующее утро, за день до годовщины Дня высадки союзников, мы все присутствовали на богослужении под открытым небом — религиозной церемонии в честь «войск, отправляющихся» на бой. На ней присутствовала и принцесса Диана, которая рассталась с принцем Чарльзом, но еще не расторгла свой брак с ним. Поздоровавшись с Хиллари и со мною, она стала пожимать руки своим согражданам в толпе, которые были очень счастливы ее видеть. За то недолгое время, которое я провел с принцем Чарльзом и Дианой, они оба мне понравились, и я желал им, чтобы жизнь была к ним добрее.

После окончания службы мы вернулись на «Британию» на ланч и затем яхта направилась в сторону Ла-Манша, чтобы пересечь его вместе с огромной флотилией судов. После непродолжительного морского перехода мы попрощались с королевской семьей Великобритании и перебрались на небольшой катер, экипаж которого составляли военнослужащие спецподразделения ВМС США «Морские львы». Он доставил нас на авианосец «Джордж Вашингтон», на котором мы должны были совершить остальную часть путешествия. Мы с Хиллари с удовольствием пообедали в компании матросов и морских пехотинцев, составлявших шеститысячную команду этого корабля, а затем я поработал над текстами своих выступлений.

В годовщину высадки союзников я выступал на мысе Хок, в Юта-Бич, а также на американском кладбище в Кольвиль-сюр-мер. Среди моих слушателей было много ветеранов Второй мировой войны.

Я погулял по пляжу на месте высадки группы «Юта» с тремя ветеранами, один из которых был награжден Почетной медалью Конгресса за героизм, проявленный в этот судьбоносный день пятьдесят лет назад. С тех самых пор он оказался здесь впервые. Ветеран рассказал мне, что мы с ним стоим почти на том же самом месте, где он высадился в 1944 году. Затем он показал мне в сторону пляжа и сказал, что его брат находился там, всего в нескольких сотнях ярдов от него. Мужчина сказал: «Как странно все происходит в жизни! Я получил Почетную медаль Конгресса, а мой брат был убит». «Вы все еще горюете о нем, не так ли?» — спросил я. Никогда не забуду его ответ: «Каждый день, все эти пятьдесят лет».

На этой церемонии меня представил Джо Доусон из Корпус-Кристи, штат Техас, который считался первым офицером (в то время он был молодым капитаном), успешно добравшимся под кинжальным огнем немцев до вершины неприветливых обрывистых берегов Нормандии. В день высадки союзников погибло почти 9400 американцев, в том числе тридцать три пары братьев или отцов с сыновьями и одиннадцать человек из маленького городка Бедфорд, штат Вирджиния. Я признал, что те, кто уцелели и вновь приехали сейчас в те места, где они одержали победу, «возможно, держатся сейчас не так бодро, как раньше, и ряды их редеют. Но не будем забывать, что, когда эти люди были молоды, они спасли мир».

На следующий день я приехал в Париж, чтобы встретиться с его мэром Жаком Шираком, выступить в Национальном собрании, заседания которого проходят в Бурбонском дворце, и присутствовать на обеде, который устроил в Елисейском дворце президент Франсуа Миттеран. Этот обед закончился около полуночи, и я был удивлен, когда Миттеран обратился нам с Хиллари с вопросом, не хотим ли мы посмотреть «Новый Лувр» — великолепное детище архитектора Й.М. Пэя, американца китайского происхождения. Миттерану было семьдесят семь лет, и он чувствовал недомогание, но ему очень хотелось похвастать последним шедевром, появившимся во Франции. Когда Франсуа, посол США во Франции Памела Андерсон и мы с Хиллари прибыли на место, то обнаружили, что наш гид — не кто иной, как сам Пэй. Мы более полутора часов осматривали великолепную стеклянную пирамиду, отреставрированные и перестроенные старые здания, а также предметы, найденные в результате раскопок римских поселений. Миттеран с неослабевающим энтузиазмом дополнял рассказ Пэя; ему хотелось, чтобы мы ничего не пропустили.

Последний день нашей поездки был посвящен личным делам, и я посетил Оксфорд, где мне должны были присвоить почетную ученую степень. Стоял один из прекрасных дней английской весны. Ярко светило солнце, дул легкий ветерок, все цвело: деревья, глициния, цветы. В коротком выступлении я упомянул о торжествах по случаю Дня высадки союзников, а затем сказал: «История не всегда позволяет нам вести “крестовые походы”, однако она всегда предоставляет нам возможности». У нас было в изобилии таких возможностей и в нашей стране, и за ее пределами: восстановить темпы экономического роста, распространить идеи демократии, прекратить разрушение окружающей среды, обеспечить новую безопасность в Европе и прекратить «распространение ядерного оружия и терроризма». Мы с Хиллари провели незабываемую неделю, однако нам пора было возвращаться к этим «возможностям».