Билл Клинтон - Моя жизнь

После официального ужина, устроенного в нашу честь Цзян Цзэминем и его супругой Ван Епин, мы с китайским лидером по очереди дирижировали оркестром Народно-освободительной армии. На следующий день, в воскресенье, моя семья посетила службу в церкви Чонгвенмынь — первой протестантской церкви в Пекине, одной из немногих, которым власти разрешили вести службы. Многие христиане в то время продолжали тайно встречаться у кого-нибудь дома. Свобода вероисповедания имела для меня большое значение, и я очень обрадовался, когда Цзян разрешил мне прислать в Китай делегацию американских священнослужителей, включая раввина, католического архиепископа и протестантского священника, чтобы решить эту проблему.

После экскурсий в Запретный город и на Великую китайскую стену я встретился со студентами Пекинского университета и ответил на их вопросы. Мы обсудили положение с правами человека в Китае, но меня спрашивали и о соблюдении прав человека в Соединенных Штатах, а также о том, что я могу сделать для того, чтобы американский народ лучше понимал Китай. Это были вопросы, заданные молодыми людьми, искренне желавшими перемен в своей стране и одновременно гордившимися ею.

Премьер-министр Чжу Жунцзы пригласил нашу делегацию на ланч, во время которого мы обсуждали экономические и социальные проблемы Китая, а также те проблемы, которые необходимо было решить для того, чтобы Китай мог вступить во Всемирную торговую организацию. Я последовательно выступал за прием Китая в ВТО, что дало бы ему возможность продолжить интеграцию в глобальную экономику. Кроме того, это способствовало бы более строгому соблюдению им международных законов и дальнейшему укреплению сотрудничества с Соединенными Штатами и другими странами по широкому кругу вопросов. В тот вечер президент Цзян и госпожа Ван пригласили нас на ужин в свою официальную резиденцию, которая находилась на берегу тихого озера в комплексе зданий, где жили представители высшего китайского руководства. Чем больше я узнавал Цзяна, тем больше он мне нравился. Он был очень интересным человеком, несколько странным и довольно самолюбивым, но всегда готовым выслушать самые разные мнения. Я не всегда с ним соглашался, но мне было ясно, что он глубоко верит в то, что реформы в Китае идут настолько быстро, насколько это возможно, и что страна движется в верном направлении.

Из Пекина мы отправились в Шанхай, где, как нам показалось, увидели больше строительных кранов, чем в каком-либо другом городе мира. Там у нас с Хиллари состоялась интереснейшая дискуссия о проблемах и потенциале Китая с группой молодых китайцев, среди которых были преподаватели, бизнесмены, активист защиты прав потребителей и даже писатель. Одним из важнейших событий визита стало наше с мэром Шанхая совместное радиовыступление, во время которого мы ответили на вопросы, заданные по телефону слушателями. Мне задавали интересные, но вполне предсказуемые вопросы, касавшиеся проблем экономики и безопасности. Гораздо больше вопросов адресовалось мэру. Звонившие ему люди были заинтересованы в совершенствовании системы образования и увеличении числа компьютеров, а также выражали беспокойство в связи с ростом транспортного потока, который стал результатом развития города и повышения благосостояния его жителей. Я подумал, что уж если мэру стали жаловаться на пробки, значит, Китай развивается в верном направлении.

Перед тем как отправиться домой, мы посетили Гуйлинь, где встретились с экологами, озабоченными уничтожением лесов и уникальной фауны, а также совершили приятную лодочную прогулку вниз по реке Ли, протекающей между утесами из известняка, которые выглядят очень необычно на фоне мирного сельского пейзажа. После Гуйлиня мы сделали остановку в Гонконге, чтобы встретиться с Тун Чихва — руководителем, избранным китайцами после ухода британской администрации. Тун, интеллигентный, хорошо образованный человек, несколько лет проживший в Америке, испытывал большие трудности, пытаясь примирить бурную политическую культуру Гонконга с более конформистской политикой центрального китайского правительства. Я также встретился с борцом за демократию Мартином Ли. Китайцы пообещали, что Гонконг сохранит свою, гораздо более демократичную, политическую систему, но у меня сложилось впечатление, что окончательные условия объединения все еще не выработаны и ни одна из сторон не удовлетворена текущим положением вещей.

В середине июля мы с Алом Гором провели встречу в Национальной академии наук, темой которой было предотвращение компьютерных сбоев в начале нового тысячелетия. В то время часто высказывались опасения, что при наступлении 2000 года многие компьютерные системы не смогут правильно отобразить дату и это вызовет хаос в экономике и в жизни миллионов американцев. Под руководством Джона Коскинена были предприняты масштабные усилия к тому, чтобы гарантировать надежную защиту от сбоев во всех правительственных системах и помочь решить эту проблему частному сектору. Но до наступления круглой даты мы не могли быть уверены в абсолютной надежности принятых нами мер.

Шестнадцатого июля я подписал еще один важный для меня законопроект «О детских пособиях и стимулировании семей, имеющих детей». По сравнению с 1992 годом мы уже увеличили ассигнования на эти цели на 68 процентов, теперь же число семей, получающих детские пособия, выросло еще на 1,4 миллиона. Этот законопроект предусматривал санкции против тех штатов, которые до сих пор не создали компьютерные базы данных по получателям пособий, и дополнительную финансовую помощь тем, кто уже успешно решил эту задачу.

Примерно в то же время я объявил о закупке 80 миллиардов бушелей пшеницы для бедных стран, население которых страдало от голода. Цены на зерно в то время снизились, и эта покупка, ставшая актом гуманитарной помощи, одновременно способствовала повышению цены на пшеницу на 13 центов за бушель, что очень помогло попавшим в трудное положение американским фермерам. Поскольку жестокая засуха уничтожила посевы в ряде районов страны, я также попросил Конгресс одобрить пакет экстренной финансовой помощи фермерам.

В конце месяца Майк Маккарри объявил, что осенью уйдет в отставку с поста пресс-секретаря Белого дома, и я назначил на эту должность его заместителя Джо Локхарта, бывшего пресс-секретарем во время моей второй президентской кампании. Маккарри отлично проявил себя на своем ответственном посту, отвечая на сложные вопросы и доходчиво разъясняя политику администрации. Он работал круглые сутки и всегда был готов оказать помощь. Его решение уйти было вызвано желанием быть рядом со своими подрастающими детьми. Мне нравился его преемник Джо Локхарт, который, похоже, нравился и прессе. Кроме того, он любил играть со мной в карты, так что эта замена не должна была вызвать особых осложнений.