Билл Клинтон - Моя жизнь

Менее чем через месяц я получил отчет группы экспертов, в котором рекомендовалось в следующие четыре года потратить более двух миллиардов долларов на улучшение системы общественного здравоохранения, создать национальный резерв антибиотиков и вакцин, особенно против оспы, и активизировать исследования по разработке современных лекарств и вакцин с использованием методов генной инженерии.

На следующий день после выступления с речью в Военно-морской академии в Аннаполисе я подписал еще две президентские директивы, касающиеся борьбы с терроризмом. Директива № 62 насчитывала десять пунктов. В ней были перечислены конкретные задачи, поставленные перед различными правительственными организациями, в том числе: задержание террористов за границей и их доставка в США, борьба с террористическими сетями и организациями; лишение террористов возможности приобретать оружие массового уничтожения, ликвидация последствий атак террористов; защита жизненно важных объектов материальной и информационной инфраструктуры; защита американских граждан внутри страны и за рубежом.

Этой директивой также учреждалась должность национального координатора по борьбе с терроризмом и защите инфраструктуры — на этот пост я назначил Дика Кларка, который с самого начала был главным координатором наших усилий в борьбе с терроризмом. Он был профессионалом в этой сфере, работал еще в администрациях президентов Рейгана и Буша, и его действия по организации государственной системы борьбы с терроризмом были энергичными и жесткими. Президентской директивой № 63 создавался Национальный центр защиты инфраструктуры, который должен был разработать первый комплексный план защиты жизненно важных объектов национальной инфраструктуры в сфере транспорта, коммуникаций и водоснабжения.

В конце месяца Старр вновь попытался заставить Сюзан Макдугал дать показания большому жюри и снова потерпел неудачу, в шестой раз допросил Хиллари, причем допрос длился почти пять часов, и обвинил Уэбба Хаббела в мошенничестве с налогами. Несколько бывших прокуроров поставили под сомнение правомерность странных действий Старра: по существу, Хаббела снова обвинили в том, что он получил завышенное вознаграждение от своих клиентов, поскольку не платил налогов с полученных денег. Ситуацию усугубляло то, что Старр обвинил и жену Хаббела, Сюзи, потому что она подписала их совместную налоговую декларацию, и его друзей — бухгалтера Майка Шофеле и юриста Чарльза Оуэна, потому что они давали ему бесплатные консультации по финансовым вопросам, когда он оказался в сложной ситуации. Хаббел ответил на это прямо и резко: «Обвиняя мою жену и моих друзей, они рассчитывают вынудить меня солгать о президенте и первой леди. Я не стану этого делать... Я не стану лгать о президенте. Я не стану лгать о первой леди или о ком-то еще».

В начале мая Старр продолжил стратегию запугивания, предъявив Сюзан Макдугал обвинение в неуважении к суду и в том, что она препятствовала правосудию, отказываясь давать показания большому жюри, — то есть в том же самом правонарушении, за которое Сюзан уже отбыла восемнадцать месяцев тюремного заключения. На этот раз Старр и Хик Юинг были просто взбешены: они никак не могли заставить Сюзан Макдугал лгать в их интересах. Хотя после этого Сюзан провела в тюрьме еще почти целый год, она сумела доказать, что обладает более сильным характером, чем ее преследователи, и в конце концов была отомщена.

В июне у Старра наконец возникли проблемы. После того как Стивен Брилл опубликовал в Brill's Content статью о действиях Старра, в которой сообщалось, что аппарат независимого прокурора использует незаконные «утечки» информации, в чем Старр признался во время полуторачасового интервью, судья Норма Холлуэй Джонсон пришла к выводу, что «есть основания полагать, что отдел Старра неоднократно допускал серьезные утечки информации» в прессу и Дэвид Кендалл имеет право допросить Старра и его заместителей, чтобы обнаружить их источник. Поскольку это решение судьи предполагало расследование с участием большого жюри, оно было сохранено в тайне. Как ни странно, это оказалось единственным аспектом деятельности Старра, информация о котором почему-то не просочилась в прессу.

Двадцать девятого мая в возрасте восьмидесяти девяти лет скончался Барри Голдуотер. Меня огорчила его кончина. Хотя мы принадлежали к различным партиям и наши взгляды часто не совпадали, Голдуотер был необыкновенно добр ко мне и Хиллари. Я также уважал его патриотизм и старомодный либерализм: он, например, считал, что правительство не должно вмешиваться в частную жизнь граждан, а предметом политической полемики должны быть идеи, а не личные качества ее участников.

Оставшиеся дни весны я провел, лоббируя свои законодательные инициативы и занимаясь текущими делами: издал приказ, запрещавший дискриминацию гомосексуалистов при поступлении на федеральную гражданскую службу; заявил о своей поддержке программы экономических реформ Бориса Ельцина; принял в Белом доме эмира Бахрейна; выступил с обращением к сессии Генеральной Ассамблеи ООН, посвященной проблеме наркоторговли; принял прибывшего с официальным визитом президента Южной Кореи Ким Дэ Чжуна, провел Национальную конференцию по проблемам океана в Монтерее, штат Калифорния, на которой запрет на добычу нефти у побережья Калифорнии был продлен еще на четырнадцать лет; подписал законопроект о выделении средств на покупку бронежилетов тем 25 процентам сотрудников наших правоохранительных органов, которые их не имели; выступил на выпускных церемониях в трех университетах; оказал демократам помощь в проведении избирательных кампаний в шести штатах.

В тот месяц было много работы, но в целом он прошел нормально, за исключением поездки в Спрингфилд, штат Орегон, где психически неустойчивый пятнадцатилетний подросток убил и ранил из полуавтоматического оружия несколько своих одноклассников. Этот инцидент стал последним в череде трагических событий, ранее произошедших в городах Джонсборо, штат Арканзас, Перл, штат Миссисипи, Падука, штат Кентукки, и Эдинборо, штат Пенсильвания.

Эти убийства были трагическими и необъяснимыми, так как в целом уровень подростковой преступности наконец начал снижаться. Мне казалось, что эти вспышки насилия объяснялись, по крайней мере частично, культом насилия в нашей культуре и доступностью огнестрельного оружия для детей. Во всех вышеупомянутых случаях, так же как и в нескольких других, когда, к счастью, обошлось без жертв, юные преступники либо действовали в приступе ярости, либо считались отверженными в своих школах, либо находились под влиянием какой-то мрачной жизненной философии. Я попросил Джанет Рино и Дика Райли подготовить руководство для учителей, родителей и школьников, которое помогло бы им обратить внимание на ранние признаки неблагополучия в поведении психически неустойчивых молодых людей и предложило бы способы разрешения таких тревожных ситуаций.