Билл Клинтон - Моя жизнь

Через неделю в мемориале Франклина Делано Рузвельта я подписал закон, в соответствии с которым льготы, предоставляемые в рамках программ «Медикэр» и «Медикэйд», стали распространяться на работающих нетрудоспособных граждан и инвалидов. Для них это был самый важный документ со времени принятия закона «Об американских инвалидах». Он давал возможность людям, которым отказывали в медицинской страховке (больным СПИДом, мышечной дистрофией, болезнью Паркинсона, диабетом и получившим увечье), «приобрести пай» в программе «Медикэр». Новый закон должен был повысить качество жизни многих людей, которые с его помощью получат возможность работать и улучшить свои жизненные условия. Его принятие стало результатом напряженного труда активистов движения за права нетрудоспособных, особенно моего друга Джастина Дарта — прикованного к инвалидному креслу республиканца из Вайоминга, которого трудно было себе представить без ковбойской шляпы и сапог.

Все рождественские каникулы мы с нетерпением ждали Нового года и начала нового тысячелетия. В первый раз за много лет наша семья пропустила «Ренессансный уикенд» и осталась в Вашингтоне, чтобы отметить Миллениум. Праздничные мероприятия финансировались из частных пожертвований. Мой друг Терри Маколифф собрал несколько миллионов долларов, чтобы устроить двухдневные торжества для жителей города, включая семейные открытые празднества в Смитсоновском институте. 31-го днем состоялся детский праздник, а вечером — концерт на Молле, поставленный Куинси Джонсом и Джорджем Стивенсом, который завершился грандиозным фейерверком. На большой праздничный ужин в Белом доме мы пригласили замечательных представителей литературы, искусства, ученых, военных и общественных деятелей, а после фейерверка на Молле люди танцевали всю ночь напролет.

Это был замечательный вечер, но я все время нервничал. Наша Служба безопасности уже много недель находилась в состоянии повышенной боевой готовности, так как имела в своем распоряжении многочисленные сообщения разведки о том, что Соединенные Штаты могут подвергнуться атакам террористов. После взрывов посольств в 1998 году я был особенно озабочен действиями бен Ладена, «Аль-Каиды» и их сторонников. Мы уничтожили ряд ячеек этой организации и захватили несколько ее членов, разоблачили ряд заговоров против США и продолжали оказывать давление на Пакистан и Саудовскую Аравию, чтобы они заставили Афганистан выдать бен Ладена. Теперь, когда поступили новые тревожные сообщения, Сэнди Бергер уже в течение целого месяца проводил в Белом доме ежедневные совещания руководителей нашей команды по национальной безопасности.

На границе с Канадой, в штате Вашингтон, был арестован человек, провозивший материалы для изготовления бомбы: он планировал взорвать ее в аэропорту Лос-Анджелеса. Были обнаружены и обезврежены две группы боевиков: одна — на северо-востоке США, другая — в Канаде. Удалось предотвратить атаку террористов в Иордании. Миллениум отметили в Америке множеством праздничных мероприятий, но в результате напряженного труда тысяч людей и, наверное, некоторого везения он не был омрачен ни одним терактом. Несмотря на эти тревоги, с началом нового года, нового столетия и нового тысячелетия я был преисполнен радости и благодарности. Наша страна находилась в прекрасном состоянии, и в новую эру мы вступали в благоприятных условиях.

Первый день нового столетия и последний год моего президентства мы с Хиллари начали с совместного радиообращения к американскому народу, которое одновременно транслировалось и в прямом эфире телевидения. Накануне мы вместе с участниками праздника в Белом доме не спали до половины третьего ночи и очень устали, но нам хотелось отметить этот день. Начало нового тысячелетия праздновал весь мир: миллиарды людей смотрели по телевизору, как часы пробили полночь сначала в Азии, потом в Европе, Африке, Южной Америке и, наконец, Северной Америке. Соединенные Штаты вступали в новое столетие глобальной взаимозависимости в уникальной ситуации: мы добились экономических успехов и социальной солидарности, жители страны были уверены в себе, и весь мир приветствовал открытость и динамизм американцев, а также проповедуемые ими демократические ценности. В нашем с Хиллари радиообращении прозвучало, что, мы, американцы, должны приложить все силы, чтобы наша страна стала лучше, совместно пользоваться благами XXI столетия и нести за него ответственность. Достижению этих целей я и хотел посвятить свой последний год пребывания на посту президента.

Вопреки исторически сложившейся традиции, седьмой год моего президентства оказался очень успешным, потому что мы продолжали работать на благо страны даже во время процесса импичмента и после него, реализуя план мероприятий, представленный в послании «О положении в стране», использовали открывающиеся возможности и решали возникающие проблемы. Традиционного спада в конце моего второго президентского срока не произошло. Я был решительно настроен не допустить его и в последний год своего пребывания на этом посту.

В новом году из политики ушел один из моих старых партнеров: Борис Ельцин сложил свои президентские полномочия, и его преемником стал Владимир Путин. Ельцин так и не смог полностью восстановить свое здоровье и работоспособность после операции на сердце и полагал, что Путин сможет заменить его и на протяжении длительного времени неустанно работать, как требуется на этом посту. Борис также знал, что, если русский народ получит возможность увидеть и оценить работу Путина, это повысит шансы его преемника на победу во время следующих выборов. Это был и мудрый, и хитрый ход, но я знал, что мне будет не хватать Ельцина. Несмотря на все его проблемы со здоровьем и непредсказуемость, он был мужественным и прозорливым лидером. Мы верили друг другу и многое сделали вместе. В тот день, когда Ельцин ушел, мы говорили по телефону минут двадцать, и я могу утверждать, что он был уверен в своем решении. Ельцин ушел со своего поста так же, как жил и управлял страной, — своим уникальным путем.

Третьего января я отправился в Шепердстаун, Западная Вирджиния, для того чтобы открыть мирные переговоры между Сирией и Израилем. Эхуд Барак очень настаивал на том, чтобы они состоялись в самом начале года. Он начал терять терпение из-за разногласий с Арафатом по поводу статуса Иерусалима и уже давно сказал мне, что готов вернуть Сирии Голанские высоты, если Израиль сохранит там свою радиолокационную станцию раннего обнаружения и контроль над одной третью водных запасов Тивериадского озера, которое также называют Галилейским морем.