Билл Клинтон - Моя жизнь

Из Греции я вылетел во Флоренцию, где премьер-министр Д’Алема принимал нашу очередную конференцию, посвященную «Третьему пути». Она отличалась несомненным итальянским колоритом, потому что во время ужина пел Андреа Бочелли, а лауреат премии «Оскар» актер Роберто Бенини смешил нас до колик. Они были отличной парой с Д’Алема: оба сухощавые, энергичные, темпераментные и всегда находившие повод посмеяться. Когда я познакомился с Бенини, он сказал: «Я люблю вас!» — и бросился в мои объятия. Я подумал: а не выставить ли мне свою кандидатуру на пост премьера в Италии? Мне всегда нравилась эта страна.

Кстати говоря, это была самая содержательная из конференций «Третьего пути». Тони Блэр, президент ЕС Романо Проди, Герхард Шрёдер, Энрике Кардосо и французский премьер-министр Лионель Жоспен участвовали в нашей работе по выработке консенсуса относительно прогрессивной внутренней и внешней политики в XXI столетии и реформ международной финансовой системы, нацеленных на то, чтобы уменьшить последствия финансовых кризисов и активизировать наши усилия по распространению благ глобализации и ослаблению ее негативных последствий.

Двадцать второго ноября мы с Челси вылетели в Болгарию, и я стал первым американским президентом, посетившим эту страну. В своей речи, которую на площади перед ярко освещенным собором Александра Невского слушали примерно 30 тысяч человек, я пообещал им помощь США в сохранении с таким трудом завоеванной свободы, в экономическом развитии и партнерстве с НАТО.

Моей последней остановкой перед возвращением домой на празднование Дня благодарения было Косово, где нас с Мадлен Олбрайт и Уэсли Кларком бурно приветствовали местные жители. Я выступал перед группой горожан, которые постоянно прерывали меня, скандируя мое имя. Мне не хотелось портить им праздничное настроение, но я стремился к тому, чтобы они услышали мой призыв не вспоминать былые обиды и не мстить сербскому меньшинству в Косово. Я еще раз повторил этот призыв на встречах с руководителями различных группировок косовских албанцев, потом отправился на военную базу Бондстил, чтобы поблагодарить наших военнослужащих и принять участие в праздничном обеде в честь Дня благодарения.

Они гордились тем, что сделали, но Челси произвела на молодых солдат гораздо большее впечатление, чем я.

Пока мы совершали эту поездку, я послал Шарлин Баршефски и Джина Сперлинга в Китай, чтобы попытаться заключить соглашение о вступлении этой страны в ВТО, которое дало бы нам возможность принять закон, позволяющий установить с Китаем долговременные торговые отношения. Присутствие Джина должно было стать для китайцев залогом того, что я поддерживаю эти переговоры. Они проходили трудно, и лишь на стадии их завершения мы смогли наконец добиться гарантий против демпинга и резкого наплыва китайского импорта, а также обеспечить себе доступ на китайский автомобильный рынок, в результате чего соглашение получило поддержку со стороны конгрессмена-демократа от штата Мичиган Сэнди Левина. При его содействии Конгресс одобрил долговременные торговые отношения с Китаем и, таким образом, прием этой страны в ВТО. Джин и Шарлин отлично поработали.

Вскоре после Дня благодарения юнионистская партия Ольстера, возглавляемая Дэвидом Тримблом, одобрила новое соглашение о мире, и было сформировано новое правительство Северной Ирландии, в котором Дэвид Тримбл стал первым министром, а Симус Маллон из социал-демократической и лейбористской партии Джона Хьюма — его заместителем. Мартин Макгиннес из «Шин Фейн» занял пост министра образования. Совсем недавно представить такое было абсолютно невозможно.

В декабре, когда члены Всемирной торговой организации встречались в Сиэтле, деловой центр этого города потрясли бурные протесты антиглобалистов. Большинство демонстрантов, однако, вело себя мирно, и, как я сказал делегатам на конференции ВТО, участники митингов имели вполне законные основания для протестов. Процессы усиления глобальной взаимозависимости, очевидно, уже нельзя повернуть вспять, но ВТО должна была стать более открытой, внимательнее относиться к проблемам торговли и экологии, а богатые страны, получившие выгоды от глобализации, были обязаны больше делать для того, чтобы ее благами могла воспользоваться и другая половина населения земного шара, доходы которой все еще составляют всего два доллара в день на человека. После Сиэтла мы стали свидетелями и других демонстраций протеста во время проведения всемирных финансовых форумов. Я был убежден, что они продолжатся до тех пор, пока мы не проявим интерес к тем, кто чувствует себя обойденными и отставшими от процессов глобализации.

В начале декабря я смог объявить, что за семь лет в нашей экономике создано более 20 миллионов новых рабочих мест, причем в 80 процентах случаев зарплата здесь была выше средней; уровень безработицы среди афроамериканцев и выходцев из латиноамериканских стран стал самым низким в истории, а среди женщин — самым низким с 1953 года, причем с учетом того, что в те годы работающих женщин было гораздо меньше.

Шестого декабря я принимал особого посетителя — одиннадцатилетнего Фреда Сангера из Сент-Луиса. Фред и его родители приехали ко мне с представителями благотворительного фонда «Загадай желание» ( Make-a-Wish ), который помогает детям, страдающим серьезными заболеваниями, осуществить их мечты. У Фреда был сложный порок сердца, поэтому ему приходилось почти все время находиться в помещении. Он часто смотрел новости и очень многое знал о моей работе. У нас получилась интересная беседа, а потом мы с ним некоторое время поддерживали связь. За восемь лет моего президентства представители фонда «Загадай желание» привезли на встречу со мной сорок семь детей. Беседы с ними всегда поднимали мне настроение и напоминали о том, почему я решил стать президентом.

Во вторую неделю месяца, после телефонного разговора с президентом Асадом, я объявил, что Израиль и Сирия возобновят переговоры в Вашингтоне. Выбор места должен был способствовать тому, чтобы стороны как можно скорее пришли к соглашению. 9 декабря я снова отправился в город Уорчестер, штат Массачусетс, который так тепло встретил меня в трудные дни августа 1998 года, когда я приехал на похороны шестерых пожарных, погибших при исполнении своих обязанностей. Эта ужасная трагедия потрясла местную общину и всех американских пожарных. Сотни их представителей приехали со всей страны, а некоторые даже из-за границы, чтобы в городском зале собраний участвовать в траурной церемонии, которая была горьким напоминанием о том, что потери среди пожарных, гибнущих при исполнении служебного долга, даже выше, чем среди офицеров полиции.