Юрий Рубцов - Сталинские маршалы в жерновах политики

Трудно предположить также, что Ворошилов не понимал очевидной заинтересованности Хрущева в его размежевании с «антипартийной группой» с тем, чтобы представить Молотова и К° жалкими отщепенцами, не имеющими сколько-нибудь серьезной поддержки в руководстве. А это давало Клименту Ефремовичу дополнительный шанс на сохранение прежних позиций. И он не ошибся. Хрущев в речи, заключавшей прения, много раз буквально обрушивался на оппонентов (особенно ненавистен ему был Шепилов), но сразу переходил на примирительный тон, как только упоминал о Ворошилове. «Мое отношение к Клименту Ефремовичу было, есть и будет хорошим, товарищеским, дружеским отношением, — заявил он, правда, тут же оговорился: — но это не значит, что не следует говорить о наших недостатках.

Ворошилов: И я тебе скажу.

Хрущев: Правильно. Без этого нельзя жить и работать…»

Первый секретарь ЦК КПСС с готовностью поддержал версию председателя Президиума Верховного Совета СССР, что того «черт попутал»: «Климент Ефремович случайно попал в компанию, которую пытались сколотить члены антипартийной группы. Вначале он не разобрался, что к чему, а теперь искренне выступил. Его хотели использовать, всего он не знал. Мы верим в искренность ваших слов, Климент Ефремович» [83] Молотов, Маленков, Каганович. С. 461, 497. .

Но Хрущев не был бы Хрущевым, если бы не добавил ложку дегтя. С ужимками и оговорками он, тем не менее, прямо напомнил всем о возрасте Ворошилова и фактически предложил перейти ему на пенсию.

Но еще около трех лет Ворошилов оставался «президентом» Советского Союза, только в мае 1960 г. «по состоянию здоровья» сменив пост председателя Президиума Верховного Совета СССР на место (весьма почетное, но ничего не значащее) члена Президиума. Через два месяца ее вывели из состава Президиума ЦК КПСС.

До поры до времени Хрущев по тактическим соображениям о колебаниях Ворошилова и его реверансах в адрес «антипартийной группы» не напоминал. Но к XXII съезду КПСС, состоявшемуся в октябре 1961 г., пора «беспамятства» прошла. В отчетном докладе Никита Сергеевич в числе активных фракционеров прямо назвал Ворошилова. Он отметил, что такая позиция не была случайной, а диктовалась стремлением уйти от ответственности за массовые репрессии. Климент Ефремович пытался замять вопрос, вновь, как и четыре года назад, сославшись на то, что «черт попутал».

«Мы думаем, что черт тут ни при чем, — заявил по этому поводу один из его наиболее активных оппонентов еще на июньском пленуме 1857 г. Д.С. Полянский, ставший теперь председателем Совета министров РСФСР. — Вы хотели замести следы своего участия в репрессиях против ни в чем не повинных людей, особенно против кадров военных руководителей, известных всей стране… За антипартийные дела вы должны нести полную ответственность, как и вся антипартийная группа». В аналогичном духе выступили и многие другие делегаты съезда.

«Здесь, на съезде, Ворошилов слушает критику в свой адрес и ходит, как побитый, — не упустил возможности уязвить его и Хрущев. — Но надо было видеть его в то время, когда антипартийная группа подняла руку против партии. Тогда Ворошилов проявлял активность, выступал, как говорится, при всех своих регалиях и в доспехах, чуть ли не на коне» [84] XXII съезд КПСС. 17–31 октября 1961 г. Т. 2. С. 589. . И все же первый секретарь ЦК призвал проявить к старейшему члену Президиума ЦК снисходительность, великодушие и выступил против предложения ряда делегатов об исключении Ворошилова из партии.

Надо отдать должное Клименту Ефремовичу: в отличие от Молотова или Кагановича, после XX съезда он вспоминал о «большом терроре» с чувством горечи. Своими положительными отзывами о репрессированных (он, например, написал сочувственную статью о Я.Б. Гамарнике) бывший нарком обороны как бы пытался загладить свою давнюю вину перед ними.

Покаялся он (насколько искренне — дело другое) и перед делегатами XXII съезда: «Я полностью согласен с проведенной партией большой работой по восстановлению ленинских норм партийной жизни и устранению нарушений революционной законности периода культа личности и глубоко сожалею, что в той обстановке и мною были допущены ошибки».

Как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Современники сравнивали Буденного с лучшими кавалерийскими начальниками прошлого. Сослуживцы шутливо (но это был именно тот случай, когда в шутке содержалась изрядная доля правды) звали его красным Мюратом, проводя аналогию с наполеоновским маршалом. А поляки, с которыми Семен Михайлович не раз скрещивал клинки, — советским Маккензеном, вспоминая о прусском фельдмаршале, выходце из кавалерии, который в годы Первой мировой войны командовал германскими армиями на Восточном фронте.

Будущий трижды Герой Советского Союза и Маршал Советского Союза поднялся из самых низов. Семен Михайлович был из тех, кто сумел сполна использовать возможности, которые открыла ему революция. Сын иногороднего крестьянина-батрака Донской области, он был призван в армию еще в 1903 г. Участвовал в Русско-японской, затем в Первой мировой войне. Лихой рубака был награжден четырьмя Георгиевскими крестами и четырьмя медалями — полный бант.

Но своей легендарной славой он обязан, конечно, Гражданской войне. Старший унтер-офицер в старой армии, Семен Михайлович за один год стал красным генералом, поднявшись от помощника командира полка до командующего 1-й Конной армией, с которой прославился в операциях на Нижней Волге и Дону, в Донбассе и на Кубани, на польском и врангелевском фронтах. Официально удостоился редкого звания «народный герой» РСФСР.

На волне этой славы Буденный, получив назначение инспектором кавалерии Красной армии, уже в 1920-е гг. вошел в военную элиту. Позднее стал членом РВС страны, командующим столичным военным округом, заместителем наркома обороны. Как нельзя кстати оказалось давнее, еще с Гражданской войны, близкое знакомство с всесильным вождем. Но режим личной власти Сталина не был бы столь результативным, если бы во всеобщей атмосфере страха и подозрений для кого-то, хотя бы и народного героя, делалось исключение…

Такое ощущение, что советские органы безопасности действовали как бы вне времени: мир ли на дворе или идет война, то или иное лицо пребывает на пенсии или облечено доверием руководства страны и назначено на высокий государственный пост — сбор компромата на это лицо шел, не спадая. А может, как раз наоборот: органы отличались повышенным чувством времени, точнее чутьем? Ну и что из того, что идет война и, например, заместитель наркома обороны Маршал Советского Союза С.М. Буденный поставлен главнокомандующим Юго-Западным стратегическим направлением с задачей отразить наступление немецких войск на Киев. Вдруг последует поражение, и потребуется верховной власти кандидаты для примерной кары? Вот тут-то кстати придутся загодя собранные материалы.