Андрей Танасейчук - Джек Лондон: Одиночное плавание

Однако мы забежали вперед. Не менее интересны тернии. Так что — по порядку.

30 июня 1904 года пароход «Корея» отшвартовался у причала Сан-Франциско. В своей книге миссис Чармиан Лондон утверждала, что ее будущий муж еще не успел ступить на берег, как его отыскал доверенный жены и вручил объемистый пакет документов — Бесс возбудила дело о разводе [186] См.: London Ch. The Book of Jack London: in 2 vol. Vol. II. Р. 3. .

Действительно ли это случилось прямо на борту — а об этом не преминул сообщить едва ли не каждый биограф писателя! — или все же немного погодя, в общем-то, не важно. Главное, что это было первым, чем его «порадовала» родина.

Вскрыв пакет и пробежав глазами бумаги, Лондон сделал еще несколько «открытий»: причиной развода была обозначена Анна Струнская; жена требовала поделить все имущество, включая книги, то есть настоящие и будущие доходы от них. Более того, на гонорар, который ему полагался от Херста за Корею, по требованию ее адвоката был наложен арест. Арест был наложен и на все денежные поступления (текущие и будущие) — как от журналов, так и от издателей. Получалось так, что теперь ему принадлежат только долги, а доходы (надо сказать — немалые!) — непонятно кому.

Конечно, он ожидал совсем другого, сойдя на берег, — оказаться в объятиях возлюбленной. Однако встречала его верная Элиза — она принесла с собой пачку писем от Чар-миан и рассказала, что тайна их отношений таковой уже не является. Что сама Чармиан, опасаясь скандала, несколько недель назад уехала к родственникам в Айову. Что Бесси возмущена и подавлена, а Флора встала на ее сторону и требует, чтобы сын вернулся в семью… В общем, за время его отсутствия случилось многое…

К вопросу о воздействии литературы на человека. Хотя для Бесси не являлись уже секретом отношения мужа и Чармиан, «разлучницей» она все же считала Струнскую — так сильно на нее подействовал совместный труд Джека и Анны «Письма Кэмптона и Уэйса». Видимо, она полагала (ознакомившись с «концепцией» Уэйса), что мисс Киттредж — всего лишь очередное увлечение ее «полигамного» супруга. А любит он только Анну — иначе разве решился бы на такую откровенную дискуссию? В Анне она видела вообще нечто противоестественное — как можно обсуждать «такие» вопросы с мужчиной? К тому же на страницах книги, которую будут читать другие? Да она просто монстр, чудовище! Трудно все-таки обычной женщине (а Бесси была самой что ни на есть обычной) понять художника…

Видимо, изрядного труда стоило Джеку убедить супругу в том, что Анна тут ни при чем (он испытывал большую неловкость перед Струнской; тем более и журналисты раздували дело, требуя от «разлучницы» признаний). Они договорились, что имя Анны Струнской исчезнет из дела о разводе и причиной станет «уход из семьи». Кстати, в эти первые несколько дней после возвращения, проведенные в Пидмонте, Лондон чуть было «не отыграл назад».

«Мне пришлось призвать на помощь всю мою решимость, — признавался он тогда же К. Джонсу, — чтобы не вернуться ради детей. Последние двое суток были для меня настолько мучительны, что я, кажется, был почти готов пожертвовать собой ради малышек».

Но — не «пожертвовал», хотя на это, видимо, очень рассчитывала Флора и, возможно, Бесси.

Имущественные вопросы решили следующим образом. Джек построит для Бесси и девочек дом в Пидмонте и будет ежемесячно выплачивать определенную сумму — достаточную для содержания детей, их матери и дома. А пока они останутся в теперешнем жилище, но Джек вместе с ними жить не будет. Однако может в любое время навещать малышек. Лишать их отца Бесси, разумеется, не хотела.

С тем он и уехал — перебрался к «тетушке Нинетте» в Глен Эллен поджидать ее «племянницу». Но та не особенно торопилась, опасаясь стать объектом пересудов, сплетен и повышенного внимания журналистов.

«Для Джека наступил один из самых безрадостных и бесплодных периодов его жизни» [187] Стоун И. Моряк в седле. Художественная биография Джека Лондона. М.: Книга, 1984. С. 161. , — писал об этом времени Ирвинг Стоун. С первым утверждением можно отчасти согласиться, со вторым — едва ли.

Несмотря на то что путешествие на театр военных действий Русско-японской войны не вполне получилось и закончилось плачевно, а по возвращении произошел скандальный разрыв с семьей, в творческом плане всё складывалось замечательно. Пока Лондон обретался на другом конце света, вышел очередной (уже четвертый по счету) сборник рассказов о Клондайке. Он назывался «Вера в человека». О его успехе говорит хотя бы тот факт, что в течение года Macmillan вынужден был трижды (в апреле, июне и августе) его переиздать — такой популярностью сборник пользовался у читателей. А потом появился «Морской волк» и вызвал сенсацию.

В этом романе, как считают критики (и с ними можно согласиться), проявилось мастерство Лондона — писателя-реалиста и философа, способного сочетать приключенческий сюжет с глубиной темы. Безусловно, центральный персонаж романа — капитан промысловой шхуны Волк Ларсен (так его зовут на борту) — один из самых ярких и необычных героев художественной литературы того времени. Сверхчеловек ницшеанского толка, он пробивает свой путь наверх с помощью жестокости и грубой физической силы. Но вместе с тем он еще мыслитель, философ, любитель поэзии и искусства. Странное сочетание, но у Лондона было с кого «списать» своего героя. В том числе и с самого себя.

Джек Лондон считал, что написал роман, разоблачающий ницшеанскую философию, но уж очень колоритным и выразительным оказался его Волк Ларсен — человек очень сложный, но по-своему цельный и сильный. Такой герой не мог не покорить индивидуалистов-американцев. Разве они могли не согласиться с ним — «Право — в силе» и «Лучше царить в преисподней, чем быть рабом на небесах», — если жизнь постоянно подтверждала справедливость сентенций Волка?

Много лет спустя, в 1915-м, Лондон в письме своей знакомой, американской поэтессе Мэри Остин, сетовал: «Очень давно, в начале моей писательской карьеры, я оспорил Ницше и его идею сверхчеловека. Этому посвящен “Морской волк”. Множество людей прочитало его, но никто не понял заключенных в повести нападок на философию превосходства сверхчеловека» [188] Цит. по: Балтроп Р. Джек Лондон: человек, писатель, бунтарь. С. 124. .

Покорил читателя и «морской антураж». Бесконечно влюбленный в море, Лондон мог писать о нем так, как никто другой среди его современников. Тем более что реалии (связанные с промыслом котиков у берегов Камчатки, Курильских и Алеутских островов) знал досконально. Это и проявилось в книге.

Едва журнал Century успел завершить публикацию романа на своих страницах, как Бретт сообщил писателю, что у него уже сейчас имеется 20 тысяч предзаказов на книгу. Через месяц издатель писал, что собрал уже 40 тысяч заявок от книготорговцев.