Евгений Новицкий - Георгий Данелия

Долгое время Виктории казалось, что она влюблена в Георгия больше, чем он в нее, и это страшило ее. Желающая знать, насколько она дорога Данелии, Токарева однажды спросила его:

— Если я погибну в автокатастрофе, ты расстроишься, заплачешь?

— Если в автокатастрофе, то не заплачу, — невозмутимо отвечал Данелия. — А вот если разобьешься на самолете, тогда обязательно расплачусь.

Конечно, это был пример изощренного данелиевского юмора. Токарева, однако, расценила такой ответ по-своему — как предупреждение о том, что дальше определенной границы их отношения не зайдут.

С тревогой думала Виктория и о том, что Данелия нашел в ней скорее идеального соавтора-редактора, чем идеальную женщину: «Он не мог без меня работать — буквально. Гия писал со множеством грамматических ошибок. Однажды я не сумела прийти на работу, и он печатал сам. Когда я потом взяла этот листок, то у меня закружилась голова: никаких полей, ни справа, ни слева, и столько ошибок, что слов было не разобрать».

Тайные — но не столь уж тщательно скрываемые — отношения Токаревой и Данелии длились с конца 1960-х до конца 1970-х. Тогда-то Георгий Николаевич и нашел способ покончить со своей двойной жизнью, — способ, который очень бы пригодился и его товарищу по несчастью Бузыкину. «Если не можешь выбрать между двумя, ситуацию разрешает третья» — так много позже сформулировал Данелия суть этого способа в интервью Дмитрию Быкову.

Третьей и оказалась Галина Юркова, которая вообще-то возникла в жизни Данелии очень задолго до начала их серьезных отношений.

«Мы познакомились на Московском кинофестивале, — вспоминала Галина Ивановна, — я тогда как раз сдавала экзамены в Щукинское училище. Шумной компанией все сидели в пресс-баре: там был Ричард Бартон, Георгий Чухрай, Висконти, много знаменитых людей. А я — девушка, которая всегда вызывала к себе большой интерес со стороны мужчин. И в тот раз тоже оказалась в центре общего внимания. Естественно, в кругу звезд мирового уровня мне было совершенно не до Георгия. Судя по всему, его это задело, и он сказал: “Не хотите ли вы и на меня внимание обратить? Я все-таки довольно известный режиссер”. К тому времени он уже снял “Сережу”, “Путь к причалу”, “Я шагаю по Москве”. Я отреагировала весьма язвительно, как классическая недотрога: “А что, если вы мне не нравитесь?” Но в конце концов мы оказались рядом, вместе сидели до утра, потом вместе пошли домой. Он умеет завоевывать то, что хочет. А я люблю, когда за мной ухаживают, когда идут длинным путем. Правда, его путь оказался самым длинным, какой только может быть, — через всю мою жизнь».

Окончив актерский факультет Высшего театрального училища им. Б. Щукина, Юркова очень быстро поняла, что быть актрисой — не ее призвание. «Когда только выходить на сцену мне наскучило, я занялась журналистикой, правда на радио. Вела программы, писала тексты, брала интервью у знаменитых и популярных в то время людей. Среди моих героев был и Данелия. Для меня как для человека, любящего все новое, журналистика была отдушиной.

Спустя какое-то время мой приятель Володя Алеников решил поступать на режиссерский факультет во ВГИК и предложил мне попробовать вместе с ним. Я тогда даже не думала о профессии режиссера. “Галя, неужели вы не поступите? Вы же все на свете можете!” — парировал он мои возражения. В итоге я поступила, а он срезался на самом первом этапе. Но потом все же пробился в кино и снимает детские мюзиклы, работает в Лос-Анджелесе, преподает в киношколе.

Во ВГИКе судьба снова свела меня с будущим мужем: набирали курс Таланкин и Данелия. Правда, Георгий Николаевич меня не взял, так что училась я у Таланкина. На курсе женщин-режиссеров было всего двое: я и девушка из Чехословакии. Тогда считалось, что режиссура не женское дело».

Любовь Георгия и Галины возникла лишь во время съемок «Слезы капали». «Однажды на “Мосфильме” столкнулась с Данелией — и не узнала, прошла мимо. Он окликнул: “Юркова, зазналась, что ли?” Смотрю, стоит мужчина — кожа да кости, килограммов 50 тогда весил, если не меньше. Рассказал, что сильно болел, перенес клиническую смерть. Я предложила: “Гия, покажись Джуне! Мы дружим, она очень сильный экстрасенс, обязательно поможет”. Джуна считает, что это она нас поженила. Потому что пока я сопровождала Данелию к ней на приемы, мы успели влюбиться друг в друга».

После этого Данелия пошел на решительный шаг — признался гражданской жене Соколовой, что любит другую. Любовь Сергеевна переехала вместе с сыном Николаем в свою квартиру. Георгий же сделал Галине предложение и привез ее на освободившуюся жилплощадь. В 1982 году они поженились.

«Когда мы поженились, он сказал: “Значит так, а теперь будьте добры все пуговички застегните, а юбки носите подлиннее. И никаких брюк!” Я была влюблена, мне было все равно: “Эх, пусть будет, как он хочет!” Но меня ненадолго хватило. Я люблю и пуговички расстегнуть, и брюки надеть, и повеселиться. Больших нервов стоило переделать взгляды своего взрослого мужа. Но со временем получилось, он смирился с тем, что я и самостоятельна, и амбициозна. Хотя сначала услышала: “Про кино забудь”. А я ведь ВГИК окончила, училась у Игоря Таланкина, мечтала работать. Лет через пять Георгий сжалился и даже фильм “Кин-дза-дза!” предложил снимать вместе».

Галина Данелия все же поставила несколько самостоятельных картин — «Француз» (1989) и «Божья тварь» (1991) — о них речь впереди, но в 1990-е годы ушла из кино и стала галеристом.

«Есть случаи, когда жена режиссера — его продолжение, — рассуждал Георгий Николаевич. — Как, например, Софья Милькина, жена Михаила Швейцера, Эмма Рязанова, Мира Тодоровская. У нас ситуация иная. Моя жена Галя всецело занята собственным делом — она снимает детское кино, у нее своя галерея. Однако дома мы всё обсуждаем, обо всем советуемся. И она, конечно, первый зритель моих фильмов, первый читатель сценариев и книг».

Тридцать шесть лет Георгий и Галина прожили вместе душа в душу. Среди героев данелиевских фильмов столь прочных союзов практически не встретишь, хотя, конечно, хочется верить, что долго и счастливо будут жить Коростелев и Сережина мама («Сережа»), что все получится у Володи и Алены («Я шагаю по Москве»), Афони и Кати («Афоня»), Саши и Насти («Настя»), Олега и Зины («Орел и решка»).

А втайне желается уповать и на то, что каким-то невозможным, невероятным, волшебным образом будут счастливы даже и герои «Осеннего марафона» — и Алла, и Нина, и неприкаянный Бузыкин. Обрел же в итоге комфорт и покой тот, кто его создал-срежиссировал и кто видел в нем почти незамутненное собственное отражение.