Ольга Шильцова - Хвосты удачи. Истории из жизни ветеринарного врача [litres]

Константину хотелось, чтобы лето длилось вечно, но календарь был неумолим. Наступил сентябрь. Виктория пока отказывалась перебираться к нему, но с удовольствием бывала в деревенском доме. Костю все чаще посещала мысль поселиться с ней там насовсем и посмотреть, что из этого выйдет, но уж больно далеко было ездить на работу. Вчера Вика притащила в дом настоящий мольберт. С ней творилось что-то странное – Костя замечал, как она рисует какие-то наброски на салфетках и в блокноте, едва появляется минутка. Сначала он решил, что это, возможно, эскизы татуировок. Но однажды увидел в альбоме собственное лицо. Костя долго вглядывался в рисунок и, не удержавшись, стал листать страницы. Вот Жорик спит в кресле, деревенские кошки шипят друг на друга, на следующем листе – завораживающий пейзаж, сделанный простым карандашом.

– Ты потрясающе рисуешь! – заявил Константин, устанавливая мольберт на веранде, но Вика только отмахнулась:

– Сто лет этого не делала, с тех пор как мама умерла. А сейчас потянуло прямо. Она была преподавателем в художественной школе, я не говорила?

Часы показывали первый час ночи, но Костя все-таки отправил сообщение Вике – вдруг та еще не спит: «Хочешь немного свежих коржиков?» Ответ прилетел незамедлительно: «В полночь?!» Константин улыбнулся и сфотографировал четверых новорожденных щенков вельш-корги. Родовспоможение на дому он не любил – никогда не знаешь, на сколько часов затянутся роды, и удастся ли обойтись без кесарева. Но когда ему позвонили владельцы Матильды, ветеринар просто не смог отказать – это были не просто давние, но и любимые клиенты, относящиеся к собакам с невероятным трепетом:

– Константин Михайлович, у нас Мотя рожает, не могли бы вы приехать? Шестьдесят четвертый день после вязки, забралась в гнездо и тяжело дышит. Боюсь, вдруг что не так пойдет.

Пока Костя собирал стандартную укладку на роды и ехал по адресу, на свет появился первый щенок. Его любовно обтерли, перевязали пуповину шелковой ниткой, взвесили на кухонных весах и приложили к теплому маминому боку. Но на этом радость закончилась – вместе с родовой деятельностью.

Ветеринар не хотел зря вмешиваться в процесс и оставил Матильду нянчиться с отпрыском – мамочкой она была опытной. Косте налили кружку крепкого кофе. Однако скоро стало ясно – схватки слишком слабые и редкие. Может, виной тому стал лишний вес Матильды – во время беременности хозяева боялись ограничивать ее в еде, и собака заметно нагуляла жирка. Нельзя было исключить и гормональные проблемы. Корги, ставшие модными в последнее время, довольно часто попадали в клинику на кесарево сечение, такая особенность породы. Константин уколол собаке но-шпу и приготовил капельницу – глюкоза с окситоцином. «Только бы удалось поставить катетер с первого раза», – промелькнуло у него в голове. Не хотелось устраивать роженице, а главное – ее владельцам, лишний стресс. Волновался он напрасно – катетер скользнул в вену как по маслу, а с окситоцином родовая деятельность пошла веселей. Костя никогда не решился бы стимулировать сокращения матки до рождения первого щенка. Именно этот плод, как правило, самый крупный. Но если дорога уже проторена – можно попробовать помочь медикаментозно. Так, с промежутком в пятнадцать-двадцать минут, появились еще трое малышей.

Ветеринар решил оставить катетер в лапе еще на сутки – на случай, если придется срочно вводить глюконат кальция. Щенков, конечно, мало, а кормление – дай боже каждому, но лучше перестраховаться. Владельцы заверили, что самостоятельно снимут катетер без всяких проблем. Попискивание щенков грело Косте душу, ведь в какой-то мере он стал причастен к их появлению на свет. Вместе с удовлетворением навалилась усталость. Логичнее всего было доехать до квартиры и отоспаться, но в загородном доме его ждала Вика, и Константин решил, что час-полтора ему погоды не сделают.

Костя любил ездить по ночной трассе. Пятьдесят метров впереди, выхваченные фарами – все, что ты видишь, будто весь мир исчез, кроме дороги. Он на секунду опустил глаза, выбирая песню на магнитоле, и успел только увидеть, как наперерез автомобилю метнулся высокий силуэт с развесистыми рогами. Глухой удар – и машина полетела в кювет навстречу деревьям. Хрустнули ребра – руль смял грудную клетку водителя, ноги оказались намертво зажаты педалями, а по лицу струилась кровь от порезов – автомобильное стекло разлетелось на осколки. Но Константин ничего не чувствовал, его сознание унеслось куда-то далеко.

Спасателей вызвал мужчина, ехавший следом за ним. Бригада оказалась опытная. Убедившись, что водитель еще жив, работали максимально быстро. Искореженный кузов разрезали гидравликой и вскоре спасатели уже несли пострадавшего на складной шине к реанимобилю.

Вика, проснувшись утром в обнимку с Жориком, не удивилась отсутствию Кости. Конечно, ему удобнее было остаться в городской квартире и заодно покормить Черничку. Виктория отбросила одеяло и поежилась – сентябрь обманывал теплыми деньками, а ночи уже стали холодными. Костя обещал установить какие-то современные обогреватели с термореле, хотя и старенькая кирпичная печка неплохо справлялась.

– Жоркшир, подъем! Айда на улицу, подожди, только чайник вскипячу.

В это время Костя спал и видел странные сны. Ему казалось, что он снова маленький и у кровати сидит мама, держит его за руку и что-то приговаривает. Вдруг становится ясно, что он не дома, а в клинике. В «Горностае» полно народу и громко пищит оборудование. Точно, вот и Лешка Воронцов как всегда обсуждает что-то по телефону. «Выключите инфузомат», – хочет сказать Костя, но проваливается в темноту и оказывается в тату-салоне. Вика! Константин пытается сфокусироваться на ее лице, но все расплывается, слышен только ее голос. Она шепчет:

– Это Феникс… Он поможет восстановиться. Очень сильный символ. Потерпи.

– Больно, – хрипит Костя, и Вика превращается в незнакомую пожилую медсестру.

– А ты как хотел! Больно – это хорошо! Это прекрасно. Доктор, подойдите, пожалуйста, Филатова разбудили, как вы велели. Позвонить родственникам?

Такой ночной смены в «Клинике Доктора Воронцова» не было давно. Все пошло наперекосяк с самого вечера, и Алексей всерьез раздумывал – не вызвать ли на работу кого-то из сотрудников, отдыхающих дома. Знал ведь, что записывать коленку на вечер – плохая идея. Надо было оставить этого шпица в стационаре и прооперировать, когда удобно будет, а не тогда, когда владельцы смогут его привезти. Из-за срочных пациентов Алексей взял его не в семь, а в девять вечера и провозился до одиннадцати. В коридоре скопилась очередь, еще не подозревающая, что их надежды попасть на прием тают как дым с каждым новым «срочником».