Михаил Литвяк - Породненные броней

Личный состав подразделения изготовился к переправе. Внимание капитана Косова привлекла лодка, стоявшая у противоположного берега. «А что если воспользоваться ею?» — подумал офицер. Он тут же приказал рядовому Шваченко подтянуть лодку к нашему берегу. Действия солдата прикрывал огнем пулемета рядовой Коновалов.

…Шваченко бесшумно опустился в холодную воду. Гитлеровцы заметили смельчака и открыли огонь. В ответ заговорил пулемет Коновалова. Шваченко плыл быстро, часто пырял, вводил противника в заблуждение. Не давали фашистам поднять голову меткие очереди Коновалова.

Шваченко сел в лодку и оттолкнулся от берега. Вражеский огонь усилился. Тогда солдат прыгнул в воду и, прикрывшись корпусом лодки, потащил ее за собой. На этой лодке группа бойцов переправилась через Шпре и захватила плацдарм. Через некоторое время все подразделение форсировало реку.

К вечеру реки достигли воины 50-й танковой бригады. Они увидели по ту сторону Шпре красивые многоэтажные дома с зубчатыми остроконечными крышами. Из окон, подвалов, с крыш и чердаков этих домов хлестал пулеметный огонь, били орудия.

Танки подошли к мосту. Надо обследовать исправен ли он? В разведку отправились рядовые Яскевич, Федченко, Крылов и Баранников. Отважные воины ползком подобрались к мосту и доложила: мост исправен.

Началась переправа. По мосту проскочили тридцатьчетверки. Мотопехотинцы преодолевали реку на подручных средствах и даже вплавь. Пример мужества и отваги показывали коммунисты сержант Самарин, рядовые Петров и Попов.

Вот уже на противоположном берегу готовит к бою противотанковую пушку расчет сержанта А. Я. Литвиненко. На щите орудия прикреплен красный флажок, а на нем надпись «Даешь Берлин!». Эти слова как нельзя лучше выражали суть момента, последней великой схватки, которую вели советские воины, штурмуя вражескую столицу.

….Части 12-го танкового корпуса, форсировав Шпре, успешно развивали наступление в юго-восточном направлении. Учитывая это, генерал-полковник С. И. Богданов утром 27 апреля приказал переправить основные силы 1-го механизированного корпуса через Шпре за танковым корпусом, овладеть юго-восточной частью Вестенда и юго-западной частью Шарлоттенбурга, после чего наступать по главным магистральным улицам в направлении Тиргартена. Войска 9-го танкового корпуса совместно с соединениями 47-й армии в это время вели бои в районе Шпандау, Потсдам.

Положение окруженной в Берлине вражеской группировки ухудшалось с каждым днем, сокращалась и территория, которую она занимала. Советские войска теснили противника со всех сторон. Упорные бои в городе вели воины и 2-й гвардейской танковой.

Настойчиво пробивались к центру Берлина мотострелки батальона капитана М. А. Мальцева. Вся улица и подступы к площади со сквером и кирхой, которые предстояло занять батальону, простреливались артиллерийским и пулеметным огнем. И на этот раз Мальцеву и его подчиненным принесли успех только их беспримерная отвага и высокое воинское умение.

— Пробираться по дворам, через квартиры и подвалы домов, — приказал капитан.

Цель близка, но посредине квартала путь преградила сплошная каменная стена. Командир батальона сразу отдал распоряжение делать проходы.

А младшему лейтенанту Кутузову он приказал приготовить дымовые шашки.

Через проделанные проходы бойцы быстро просочились к площади и открыли интенсивный огонь по скверу и домам. Там засели гитлеровцы.

Капитан Мальцев выдвинулся вперед. Он лично выбрал место для дымопуска, указал его Кутузову. И вот уже площадь и прилегающие к ней улицы заволокло густыми облаками дыма. Враг был ослеплен. Воспользовавшись этим, мотострелки во главе со своим командиром бросились вперед. Бойцы врывались в дома, в упор расстреливали гитлеровцев, выводили из подвалов тех, кто сдавался в плен.

Воины армии при штурме Берлина проявляли хитрость, находчивость, изобретательность и смелость. Уже после победы я встретился с командиром орудия старшим сержантом В. Русаковым. До этого слышал о нем, его инициативных действиях в городе. В частности, знал, что Русаков вел огонь по одной из площадей с четвертого этажа.

— Как же вам удалось взобраться на такую высоту? — спрашиваю гвардейца.

— А что, могли и выше, — смеется он и рассказывает о том памятном бое.

Старший сержант Русаков рассказал, что он вызвал артмастера Шульгина и под его руководством расчет разобрал пушку — отделили станины, ствол, люльку. А потом по частям на четвертый этаж внесли пушку и в глубине комнаты, чтобы гитлеровцы не заметили, собрали ее.

Потом изучили площадь, где и что там есть, засекли все вражеские огневые точки, определили дистанцию до них. Делали это точно и быстро. По всем целям данные подготовили. Затем притащили мешки с песком, сделали для упора подсошники и пушку к окну подкатили.

Гитлеровцы не успели обнаружить нас, как мы ударили по ним сверху. Три фашистские зенитные пушки тут же на воздух взлетели да до десятка пулеметов. Выбили мы фаустников из всех их гнезд. И так вот очистили площадь.

К нам на четвертый этаж прибежали танкисты, чтобы посмотреть, как мы устроились, и похвалить нас.

— Ловко вы фрицев обхитрили. Они, наверное, так и не поняли, откуда вы стреляли, будто с воздуха.

С фанатическим упорством сопротивляются остатки фашистских войск, надеясь на чудо. Но дни их сочтены. Это хорошо понимали наши воины. В частях и подразделениях приподнятое настроение. Скоро, скоро наступит тот момент, когда Красная Армия завершит свою историческую миссию. А пока шли бои. Жестокие бои в охваченном пожарами Берлине.

Сильный удар в южном и юго-восточном направлениях нанесла 28 апреля наша армия. Она продвинулась на два с половиной километра и овладела значительной частью района Шарлоттенбурга.

У стен высоких полуразрушенных зданий, на перекрестках улиц не утихали жестокие схватки. И, как всегда, в первых рядах наступавших шли коммунисты. Они мобилизовывали личный состав на успешное выполнение боевых задач прежде всего делом. А если появлялась возможность, выпускали листки-молнии, призывали равняться на героев, скорее добить фашистского зверя.

Призывное слово имело в те дни большое воздействие. Это хорошо понимал парторг самоходно-артиллерийского полка старший лейтенант Бирман. На стене одного из домов он вывел слова: «По-прежнему высоко держать честь и достоинство советского воина». Призыв партийного вожака читали бойцы, штурмовавшие последние твердыни Берлина. И каждый воин понимал, что его честь, его достоинство сейчас проявляется в силе последнего сокрушительного удара, который он наносил противнику.