Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

В. Игнатенко, начальник докомалярного цеха Находкинского судоремонтного завода.

Ветеран войны и труда В. Мастицкий из Николаева предлагает завести наряду с «Досками почёта» «Доски позора».

П. Пастухов из Рязани предлагает за прогулы вычитать день, а лучше — два из отпуска.

В Хорезмской обл. школьники 8–10-х классов работают на уборке хлопка с 10 сентября по 1 декабря.

«Если у материально ответственного лица обнаружена недостача денег, дело идёт к прокурору. Прогульщик же порой срывает выполнение плана, выбивает предприятие из режима, чем наносит колоссальный экономический ущерб, но его только пожурят. Совершенно неоправданно сохранение за рабочим классной или разрядной специальности при переходе на другое предприятие. Сменивший место работы «летун» должен начинать с низшего разряда… Такая мера будет способствовать закреплению кадров, уменьшению их текучести. Необходимо такое положение, которое бы позволяло снимать разряды независимо от желания того, с кого разряд снимается».

А. Демидов. Начальник автопредприятия. Львов

«Рядом у нас научно-исследовательский институт. Во время работы водку носят туда ящиками, а с работы выходят чуть тёпленькими…»

Иванова. Новокузнецк Кемеровской обл.

Антидемократическими могут быть даже разметочные линии на шоссе.

Что такое ДНК? «Это яд!» — уверенно ответили 2 % американцев, «не знаю» — 66 %, 33 % начали говорить что-то о генах, «веществе жизни» и т. п. И лишь 2 % дали правильный ответ. Такие результаты побудили американских учёных составить эталон ответа:

«ДНК — дезоксирибонуклеиновая кислота. Это большие молекулы, представляющие собой двойную спираль связанных между собой атомов, находящиеся внутри клеток практически всех живых существ, способные к самовоспроизведению, а также созданию, хранению и передаче биологических свойств последующим поколениям».

Из рассказа Александра Сергеевича Попова об истории создания знаменитой «катюши»:

— Когда я вместе с Косятовым и Архангельским 13 июля 1933 года пришёл в РНИИ, там уже существовали:

1-й отдел Шварца, набранный, главным образом, из бывших сотрудников ленинградской Газодинамической лаборатории, которые занимались пороховыми снарядами для армии и флота;

2-й отдел, где занимались авиационными ускорителями для бомбардировщиков ТБ-1 и ТБ-3 с базами в Чкаловской и Монино. Также там занимались ракетными катапультами.

В 1937 году 2-й отдел был расформирован, так как ускорители посчитали бесперспективными. Я работал у Шварца по ракетному вооружению самолётов. База у нас была в Ногинске. Главная проблема: большое лобовое сопротивление направляющих, с которых разгонялись ракеты. Мы с Гваем предложили сделать Т-образный паз, Победоносцев и Павленко — планку другой конфигурации. Наше изобретение прошло испытания и было принято.

В 1939 году проходили большие военные учения округов, на которых применялись самолёты с ракетами. Из всех округов тогда отобрали 5 лётчиков на И-16 во главе со Звонарёвым и отправили их на Халхин-Гол. Самолёты с PC имели на фюзеляжах белые кольца. После того как японцы начали охоту за ними, издали приказ нарисовать такие кольца на всех самолётах.

Евгений Степанович Петров разработал ракетную установку с 132-мм снарядами, но технические условия не были соблюдены: вес снарядов был больше 50 кг, а скорострельность установки — меньше 10 выстр./мин. Институт работал по договорам, и директор института Слонимер считал, что РУ надо быстро довести до ума, выполнить договор, чтобы не платить пени. Петров настаивал на том, что всё сделано. Слонимер пригрозил его уволить. Петров психонул и уехал в Ленинград. Шёл уже июнь 1938 г. У техсовета предложений было много, наиболее реалистичным виделся такой вариант.

На ЗИС-5 поставить треугольную раму на опорных подшипниках, с направляющими на двух уровнях: 12 сверху, 12 снизу с 132-мм снарядами поперёк оси автомобиля. Заряжали, как и в авиации, с «дула», хотя артиллеристы просили заряжать с казённой части.

Испытательный залп 24 снарядами под Саратовом прошёл очень успешно, потребовал доработок незначительных: заряжать стали с казённой части, улучшили прицел, изменили управление огнём и переставили установку на ЗИС-6. В это время в отделе Шварца особенно активен был Гвай, хорошо работали Александрова, Галковский, Смирнов, Степанов.

К маю 1939 года РУ доработали: установили термосвечи и контакты на направляющих, поставили прицел от 136-мм пушки, сделали два пульта: один в кабине, другой — выносной с кабелем. 3 июня 1939 года РУ показывали Ворошилову. Разброс вдоль оси стрельбы был по эллипсу, а нужен круг, или эллипс поперёк оси стрельбы. По расчётам Тихонравова, это требовало длины направляющих до 5 м, но тогда их на автомашине можно было разместить только 16 штук, 8 «спарок», как мы их тогда называли.

В июне 1940 года состоялся показ РУ Артиллерийскому управлению Генерального штаба. Кучность на этот раз была много хуже. Мы лепетали что-то о стрельбе по скоплениям войск неприятеля, упирали на подвижность РУ, но артиллеристов это не убеждало. Решение приняли такое: провести в июле 1941 года большие войсковые испытания с участием артиллерии. К этому времени РНИИ должно было изготовить 7 установок, а завод им. Ильича на Серпуховке — снаряды к ним. Параллельно Воронежскому заводу поручалось дополнительно изготовить ещё малую партию снарядов — 40 штук.

17 июня 1941 года состоялся показ РУ Генштабу во главе с Тимошенко. Был и Будённый. Рядом с ним на трибуне стояли Василий Васильевич Аборенков и Александр Григорьевич Мрыкин — большие начальники из ГАУ. Мы просили отойти подальше от установок, чтобы не засыпало песком и пылью. Начальники отходить не стали. Три машины выпустили по 8 снарядов. Вся пятая рубка была засыпана пылью, Будённый смахивал пыль с фуражки, а потом с усов. Потом выпустили ещё по 8 снарядов, т. е. полный комплект: 3x16.

22 июня началась война. К 24 июню мы получили приказ подготовить три установки для отправки на фронт. В то время у нас было 7 РУ и примерно 4,5 тысячи PC к ним. 28 июня меня вызвали в НИИ.

— Вы и Дмитрий Александрович Шитов поедете с батареей на фронт, учить новой технике…

Так я очутился в распоряжении капитана Ивана Андреевича Флёрова. Он сумел окончить только первый курс Академии им. Дзержинского, но был уже обстрелянным командиром: участвовал в финской кампании. Замполит батареи Журавлёв отбирал по военкоматам надёжных людей. У нас служили москвичи, горьковчане, чуваши. Секретность во многом нам мешала. Мы, например, не могли пользоваться общевойсковыми службами, у нас была своя медчасть, своя техчасть. Всё это делало нас неповоротливыми: на 7 ракетных установок приходилось 150 машин с обслугой.