Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

В ночь с 1 на 2 июля мы ушли из Москвы. На Бородинском поле поклялись: ни при каких обстоятельствах не отдавать установку врагу. Когда находились особенно любопытные, которые старались дознаться, что мы везём, мы говорили, что под чехлами — секции понтонных мостов. Нас пытались разбомбить, после чего мы получили приказ: двигаться только ночью. 9 июля мы прибыли в р-н Борисова, развернули позицию: 4 установки слева от трассы, 3 РУ и 1 прицельная пушка — справа. Там простояли до 13 июля. Нам было запрещено вести огонь из любого вида личного оружия: пистолетов, 10-зарядных полуавтоматических винтовок, дегтярёвского пулемёта. У каждого ещё было по две гранаты. Сидели без дела. Время тратили на учёбу. Пометки делать было запрещено. Мы с Шитовым проводили бесконечные «практические занятия». Однажды «Мессершмидт-109» прошёл низко над нашей батареей, бойцы не выдержали и обстреляли его из винтовок. Он развернулся и в свою очередь обстрелял нас из пулемёта. После чего мы немного передвинулись.

К началу 40-х годов у нас уже было реактивное оружие. И наземное…

В ночь с 12 на 13 июля нас подняли по тревоге. Наши пушкари выдвинули вперёд пушку. Подъезжает бронемашина: «Что за часть?!» Оказалось, что нас так засекретили, что заградотряды, которые должны были держать оборону, ушли. «Через 20 минут будет взорван мост, уезжайте немедленно!»

Мы уехали под Оршу. 14 июля вышли в р-н железнодорожного узла, где было сосредоточено много эшелонов: боеприпасы, топливо, живая сила и техника. Мы остановились в 5–6 км от узла: 7 машин с РУ и 3 машины со снарядами для повторного залпа. Пушку не взяли: прямая видимость. В 15 часов 15 минут Флёров дал приказ открыть огонь. Залп (7 машин по 16 снарядов, итого 112 снарядов) длился 7–8 секунд. Железнодорожный узел был уничтожен. В самой Орше немцев не было 7 дней.

Мы сразу удрали. Командир сидел уже в кабине, подняли домкраты и ходу! Ушли в лес и там отсиживались. Место, откуда мы стреляли, немцы потом бомбили. Мы вошли во вкус и ещё через полтора часа уничтожили немецкую переправу. После второго залпа ушли по Минскому шоссе в сторону Смоленска. Мы уже знали, что нас будут искать…

…и авиационное.

В октябре 1941 года батарея Флёрова попала в окружение под Вязьмой. 7 октября, после того как кончились снаряды, решили вырываться из окружения. Немцы устроили засаду. До большака нужно было пройти полем. Немцы нашу разведку пропустили, а когда пошла первая РУ с Флёровым, её обстреляли. Видя такое дело, Флёров приказал взорвать две установки. Потом взорвали остальные. Из 170 бойцов батареи в живых осталось около 45 человек. Флёров сначала был ранен, потом убит…

Уже 26 июля с завода «Компрессор», который с 1 июля стал в это время главным производителем РУ, вышла вторая батарея. В эти же дни налаживалось производство РУ на Воронежском заводе. Со 2-й батареей я выехал в р-н Ярцево. При первом залпе присутствовал Рокоссовский, благодарил, передавал привет коллективу.

За время войны было произведено более 10 тысяч РУ и 13 миллионов снарядов к ним. Откуда название «катюша»? Трудно сказать… Рассказывали, что где-то, когда стреляли, заводили эту пластинку. А PC — ракетный снаряд — называли «Раиса Семёновна»…

Из рассказов Нины Ивановны Королёвой:

— Конная милиция при входе на Красную площадь давила людей, и мы с Сергеем Павловичем туда не попали, поехали домой. Встречу Гагарина на Красной площади Сергей Павлович смотрел дома по телевизору.

После полёта Комарова, Феоктистова и Егорова Королёв принимал космонавтов в санатории «Барвиха», где после операции лечилась Нина Ивановна.

В своём доме в Останкино Сергей Павлович жил с 11 ноября 1959 года до 14 января 1966 года.

Генерал Соколов (начальник НИИ-4) подарил Королёву приёмник «Телефункен». Охотничья винтовка «Зауэр — три кольца» не подарена, а привезена СП из Германии. После того как хирург Вишневский сделал Нине Ивановне операцию, Сергей Павлович подарил эту винтовку ему в день рождения. Потом приглашал «на кабана»: жареная нога и маринованные губы.

Из документов Королёва:

Военный билет № 18141. Род войск: технический. ВУС: 194. Воинское звание: инженер-капитан. Запас 3-го разряда. Жена: Ермолаева Н. И. 1920 г.р.

Август 1933 г. — август 1935 г. — зам. нач. РНИИ.

Август 1935 г. — февраль 1936 г. — инженер, нач. отдела № 5.

Королёв умер 14 января 1966 г. в 16.30.

Римский император Тиберий, Леонардо да Винчи, английский король Георг II и Чарли Чаплин были левшами.

В музее города Касселя (Германия) хранится механический жук длиной полтора сантиметра, сделанный 360 лет назад (в XVII в.) неизвестным мастером. Часовой механизм приводит в движение ножки, усики и крылья. Но летать не может.

«Невольно удивляемся странной участи грибов: их, по обыкновению, или чересчур хвалят, или чересчур поносят. Нерон величал их мясом богов, зато какой-то сварливый миссионер дал им название убийц. В самом деле, Тиберий, Клавдий, жена и дети Еврипида, Климент VII и многие другие лишились жизни от грибов».

Журнал «Молва», 1831

Умру я на даче в своём кабинете тихо и одиноко.

Клёны облетают. Неясные, размытые шорохи, будто кто-то крадётся под окном.

Жёлтый кленовый лист зацепился за крыло моего автомобиля и бьётся на ветру, как посольский флажок. Я — посол осени.

Юбилей того самого РНИИ, в котором до «посадки» работал Королёв, того самого НИИ-1, которым руководил Келдыш до избрания его президентом АН, и в который после МВТУ нас с Чудой [5] Ю. В. Чудецкий. распределили на работу. Я заехал за Георгием Ивановичем [6] Г. И. Петров. . У Петрова — рак. Жалуется, что спина болит, сильно похудел. Поехали в Концертный зал гостиницы «Россия», где праздновали 50-летие РНИИ. Накануне я напечатал большую статью об институте и теперь оказался едва ли не самым желанным гостем [7] См. «КП» от 21.9.1983. . Я раздарил десятка два газет и был многократно обласкан. Очень тепло встретили меня ребята, с которыми я проработал два года в лаборатории № 4. Я окунулся в своё прошлое и сразу подумал: «Какой же я молодец, что хватило ума уйти из инженерии!»

Семь часов утра, Киевский вокзал. Все кидаются занимать места, и в жадной, скотской давке вносят меня в калужскую электричку. Напротив сидит средних лет невзрачный мужичишка, в несвежей нейлоновой куртке, положил рядом с собой какую-то сумку, и на вопрос, свободно ли место, ответил с явной агрессией в голосе, что занято. Потом появляется какая-то растрёпанная девчонка и место это занимает. Они кивают друг другу, но не общаются, не разговаривают. Наконец, появляется ещё одна дама, которую уже и девчонкой не назовёшь, но вместе с тем, и не баба ещё… Трудно сказать, сколько ей лет. Круглое лицо, глазки живые, носик вздёрнутый. Ей может быть и 20, и 30, не поймёшь.