Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

У меня перехватывает дыхание от нежности… Фотография её, приклеенная скотчем, висит над моей кроватью, и мы с ней вечерами разговариваем…

А жене я звоню редко. Звонки эти довольно дорого стоят в нервном исчислении. Вот сегодня кричит в трубку:

— Ты уже книжку написал, а я об Америке ещё ни строчки не написала!! Это ты понимаешь?

— Женя, разве я в этом виноват?..

И опять внутри что-то обрывается от её несправедливости, от абсолютного неумения радоваться успеху других людей, не только меня, просто других… А как бы я хотел жить с этой женщиной вдохновенно, как в 1982-м!.. Ан прошло…

7.2.91

А если «День смерти» не пьеса, а сценарий? А если мне в таком фильме самому сыграть? А если поговорить с Серёжей Юрским?

Газета «Советская Россия» 13.2.91 напечатала, возможно сама того не подозревая, большой роман в 19 строк. Приведу его целиком:

«В городе Уиллоу на Аляске в глубокой нищете скончался некий Айзен Альден. Сорок лет назад, будучи старателем, он вёл разведку в пустынном горном районе, покрытом непроходимой тайгой. Здесь Альден обнаружил месторождение металла, принятого им за медь. Анализ, проведённый им по возвращении в город, установил, что найдено золото. К несчастью, через несколько дней в районе месторождения вспыхнул сильный лесной пожар и уничтожил все деревья с зарубками Альдена. Тот искал рудник до конца жизни, но так и не смог найти…»

Разумеется, переместиться в будущее занятнее и любопытнее, чем торчать в настоящем. Однако путешествие в прошлое вернёт тебя к безмерно дорогим людям, которых уже нет, а главное — даст хотя бы надежду как-то попытаться предотвратить беды дня сегодняшнего.

Март, пожалуй, самый нелюбимый мною месяц, грязный, скользкий, с мерзкими мутными туманами, и только солнце и небо искупают его природную ущербность, и в душе начинает шевелиться надежда на то, что молодость чуточку вернётся и какая-то, пусть маленькая, радость вдруг проклюнется из этой весенней хляби в такое замечательное утро.

Как интересно было бы познакомиться с Иисусом Христом!

Борис Иосифович Жутовский.

Приезжал в гости Боря Жутовский [148] Жутовский Борис Иосифович — известный живописец, график, иллюстратор. . Неожиданно для меня (и, как я думаю, для самого себя) предложил написать мой портрет для своей галереи «Век уходящий». Работал довольно долго (часа 4–5) с перерывом на обед. Портрет получился очень хороший. Это я понял по Борькиной роже, когда он его рассматривал. Оригиналы портретов он не отдаёт. Лишь однажды сделал исключение для Льва Разгона: подарил ему авторскую копию. Мне обещал сделать фотографии.

23.2.91

Юбилей «Известий», 75 лет. Мне никто приглашения не посылал. Хотя могли бы и прислать, поскольку в 1986-м я опубликовал у них «Космонавта № 1», вышедшего потом в «Библиотечке «Известий»» отдельной книжечкой. Я был в «МН» [149] «Московские новости». и тамошние ребята затащили меня в «Известия». Одет был жутко: ковбойка, джинсы. После концерта все разделились на «белую и чёрную кость». Я ощущал себя каким-то «серым» и решил уехать. Но тут мы повстречались с Геной Хазановым, с которым не виделись со времён КВН, и пока обнимались, он затащил меня в зал «белой кости», где пировала редколлегия с министрами и депутатами. Мы с Геной хорошо выпили, и я пошёл представиться и.о. премьер-министра Егору Тимуровичу Гайдару:

— Ну что, Егорка, — спросил я, оглядывая окружающие рожи с отпечатками ужаса от моей фамильярности. — Не узнаёшь меня? А помнишь, как я тебе голы забивал в Белграде?..

— Конечно помню, дядя Слава, — смешно потупившись и покраснев, ответил премьер-министр…

13.3.91

В Ленинграде хорошо меня обчистили. Целый день я работал, сидел в КГБ и читал дела ленинградских учёных, арестованных в 1942 году. В 17.45 я вернул все папки в архив и пошёл в ближайший кинотеатр смотреть «Тарзана»: решил окунуться в отрочество. Размягчённый и голодный я зашёл в кооперативный магазинчик рядом с Московским вокзалом, где можно было выпить коньячка. Всё себе нарисовал: как пью коньячок, как иду в «Октябрьскую» (250 метров), читаю Бродского под тёплым одеялом…

Однако, нет. Налетел я на профессионалов высшего класса: представлялись «корабелами», обращение столь интеллигентное, что уже это должно было меня насторожить! Утром нашёл в костюме чужую шариковую ручку и носовой платок. Но 2500 рублей в банковской упаковке — гонорар с «Ленфильма» — не нашёл!

23.3.91

Вот когда я разбогатею, я накуплю себе множество носовых платков и в каждые штаны положу по платку, чтобы навсегда выкинуть из головы эту проблему, не искать их вечно, не думать о них!

Ахматова была ненавистна Сталину уже за один свой профиль, лучше всяких стихов говорящий о её полной духовной независимости.

«Жить не получается…»

На требования бабушки доесть кашу Лёлька воскликнула:

— Как же мне надоела эта жизнь!

Флейта — это дуют сбоку, а кларнет — по оси. Испытываю неловкость от столь явного невежества. Ведь в консерваторию ходил, интеллигент в третьем поколении, не имею права этого не знать!

Что такое музыка? Откуда она? От воя метели и шума ветра в деревьях? И почему она понадобилась человеку, почему нужна ему уже многие тысячи лет? Почему она волнует меня, восхищает, плакать заставляет? Кажется, всё можно на разных языках пересказать, но нет языка, на котором можно было бы пересказать музыку.

Я решил выйти из КПСС, так как вижу, что именно её ошибкам мы обязаны всеми нашими бедами. Но дело не только в ошибках. Ошибки все люди делают, и такое большое объединение людей, как партия, не может не совершать ошибок. Дело в том, что партия не признаёт их, она не покаялась и продолжает претендовать на роль лидера в нашем обществе. Я не разделяю эту позицию, чувствую, что так нельзя себя вести, а значит, и делать мне там нечего.

Если бы моя жена вышла замуж за Сальвадора Дали, она учила бы его, как надо рисовать.

Дождливое лето 1991 года. «Дождик, дождик, перестань, я поеду в Эристань…» А где эта Эристань? Никто не знает! Вот он и льёт уже месяц подряд…

Как подумаю, что Нобелевскую премию мне опять не дадут, так просто жить не хочется!

Мокрота — концентрированный сок соблазнов, которые посещали нас во сне.