Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Морган абсолютно не прав! Я, например, никогда этого не делал хотя бы потому, что знаю: никакой вымысел, никакая легенда не может соперничать с неожиданной простотой достоверного факта.

Нашёл замечательные слова Альберта Эйнштейна, словно специально сказанные о Королёве:

«Так мало людей одного поколения, которые соединяют ясное понимание сущности вещей с сильным чувством глубоко человеческих побуждений и способностью действовать с большой энергией. Когда такой человек покидает нас, образуется пустота, которая кажется невыносимой для тех, кто остаётся».

Ленинград. Мы с Наташей живём в мастерской у Игоря Билибина. Спим на полу, точнее — на многотомном словаре «Гранат». Приходит Игорь и говорит, что он в мастерской уже два года не платил за свет и сегодня придёт агент из Ленэнерго выключать электричество. Я сразу побежал за водкой и колбасой, надеясь задобрить агента. Он пришёл, вначале был очень строг, но когда мы предложили ему наше нехитрое застолье, не отказался. Слово за слово, разговорились. Оказался очень интересный мужик. Был на фронте. В 1942-м его взяли в плен, но отправили не в лагерь, а определили служить в каких-то подразделениях Трудового фронта во Франции. Жил там припеваючи, пока его не отправили в Африку, в армию генерала Роммеля. Там его взяли в плен англичане, после войны они вернули его в СССР, где его, разумеется, посадили в наш лагерь. Отсидел около 10 лет и вернулся в Ленинград. Так он за одну войну был пленён трижды: немцами, англичанами и русскими. От воспоминаний он обмяк и свет не отключил.

Сегодня мы с Бессарабовым [76] Бессарабов Игорь Викторович (1919–1993) — кинорежиссёр-документалист, народный артист России, лауреат Ленинской и Государственной премий. получили премию «Орлёнок» за фильм «Наш Гагарин». Меня наградили фотоавтоматом «Зоркий-12». Впрочем, в том, что фильм получился действительно хороший, моя заслуга невелика. Я слишком занят был личными делами, чаще всего просто старался Игорю не мешать. И песни Али Пахмутовой как-то очень хорошо легли в фильм.

Интересная деталь: Игорь долго искал кинокадры проезда Гагарина по Москве, в которых не видно Хрущёва. Во всей хронике, во всех фильмах он стоит в машине рядом с Гагариным. С трудом отыскалась коробка с обрезками пленки, где Гагарин стоит, а Хрущёв сидит. Вот вам и «кинодокументалистика»! То, что раньше вырезали, нынче как раз и понадобилось.

26.2.72

У Вальки Тура познакомился с Мишей Талем [77] Таль Михаил Нехемьевич (1936–1992) — 8-й чемпион мира по шахматам. . Страннейший, возможно, гениальный человек. Сидели, выпивали, мне попался в руки какой-то математический задачник и я стал его вслух читать, смеялись над бассейнами, в которые втекает и вытекает вода. Прошло больше часа, Таль вдруг ни с того ни с сего говорит:

— 24!

— Что «24»?

— В задачке, которую ты читал, ответ: 24 тонны! Проверь.

Я проверил. Точно! Но задачку я читал более часа назад, и всё это время Таль принимал активное участие в застолье, балагурил, я не видел, чтобы он хоть на минутку переключался на эту задачку.

Выпили крепко и мы с Талем начали играть в маленький детский бильярд. Я выиграл и говорю:

— Миша, очень тебя прошу, напиши мне справку. Напиши так: «Я, Михаил Таль, удостоверяю, что проиграл Ярославу Голованову партию». А во что партию — не пиши! Ладно?

Он засмеялся и написал…

Весной 1972 г. меня пригласили принять участие в Международной экологической конференции в Стокгольме. Я сочинил доклад, который был доложен и даже вызвал оживленную дискуссию. Наша делегация состояла из пяти человек: Володя Токмань и Воля Находкин из ЦК ВЛКСМ, переводчица Лена Крылова из Комитета молодежных организаций (или из КГБ?), я и Юра Ермаков — единственный профессиональный эколог из МГУ, которому и надлежало ехать в Стокгольм. Конференция была предельно политизирована и, как я сейчас себе представляю, это противостояние «коммунистической» и «капиталистической» идеологии именно в вопросах экологии выглядело крайне глупо.

От аэропорта до города — километров 50 вдоль хилых, пощипанных лесков. Гостиница в центре, окна на порт, кораблики. У королевского дворца в одиночестве играет военный оркестр. На улицах валяются хиппи, бродят волосатики, затянутые в расклешенные джинсы. Шведский стол: необыкновенное количество очень вкусных закусочек. После обеда опять гуляли и глазели на витрины.

Смена караула у королевского дворца в Стокгольме всегда собирает много зевак.

С первого дня ясно, что никакого толка от этой конференции не будет, поскольку спектр обсуждаемых проблем невероятно широк: от засоления почв (Иран) до ограничения рождаемости (Голландия). Психолог Нильс Эрик Ландел (Швеция) в одном докладе говорил о том, что не существуют бактерии, которые уничтожают пластик, и о том, что монотонные движения порождают стресс и в 1970 г. каждый взрослый швед принял 139 успокоительных таблеток. Иранец-волосатик, похожий на дервиша, пудрил мозги ДДТ, пугал ядовитыми мухами, обмелением Каспия и малярией в Гватемале. Юра удручен полным отсутствием докладов именно научных.

За неделю в благополучной Швеции происходит 2400 несчастных случаев, 40 человек превращается в инвалидов, 8 — в покойников. 50 % шведов страдают от шума станков, автомобилей, самолётов, электрогитар (шум свыше 130 дБ). Ущерб за год: 200 млн. долл.

Я попал явно не в свою тарелку. Из 60–70 людей, приехавших на эту конференцию, проблемами экологии интересуются 2–3 человека. Для остальных это сцена, на которой разыгрываются дурно поставленные политические водевили. Нашего Володю, например, очень интересует резолюция конференции по Вьетнаму. Не экологические трагедии Вьетнама, а резолюция. Он сбит с толку тем, что о специальном пункте резолюции по Вьетнаму настаивают сами американцы (зоолог Файф и профессор Вестлинг), которые ведут, как я понимаю, какую-то свою политическую игру. Теперь Володе надобно доказать, что в ГДР природу охраняют, а в ФРГ нет.

Лена прочитала мой доклад по-английски. Слушали вежливо, даже с интересом. Потом выступал норвежец, который уже успел себя зарекомендовать величайшим путаником и действительно быстро всё запутал.

Поездка в Тумбу на завод «Альфа-Лаваль» километрах в 20 от Стокгольма. Великолепный офис, а цеха ничем не примечательные, разве что работяги тут почище наших. Работают без напряга, даже несколько полусонно. На заводе делают сепараторы и другую технику для переработки с/х продукции. Вокруг завода построено 3 городка с населением около 3000 человек в каждом. Планировка городков довольно унылая, дома блочные, некрасивые, но сделано всё очень аккуратно. В квартирах высота потолков (2,4 м) отчасти компенсируется площадью: 3-комнатная квартира около 80 кв.м.