Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

В аэропорту Нью-Йорка нам долго не выдавали багаж, а когда выдали, мы обнаружили, что бумажная сумка Лёвы Кошелева вся разодрана и последняя бутылка с украинской запеканкой, на которую мы возлагали такие надежды при возвращении на родину, бесследно исчезла. Как назло мы остались без «языка»: Коля Шарце улетел в Вашингтон готовить какой-то высокий визит, но мы с Лёвой всё равно решили идти в представительство «PANAM» и качать права. Алан (Билл остался в Хьюстоне: он там живёт) подтвердил, что компания должна возместить ущерб. Чиновник в представительстве быстро понял, что речь идёт о бутылке и предложил нам каталог наиболее распространённых бутылок, которые летают в небе Америки. Украинской запеканки в каталоге не было. Чиновник был очень озадачен, не знал, что делать, потом спросил, дорогой ли это напиток.

— Ну, сами понимаете, — сказал я, — насколько это уникальная бутылка, если её нет даже в вашем каталоге…

Нам было выдано 8 долл., а через 2 ч мы уже сидели в салоне аэрофлотовского лайнера. Во время полёта стюардессы всё время возили на тележках выпивку, парфюмерию и другие сувениры, но никто у них ничего не покупал: кто же повезёт доллары домой! Лёва царским жестом подозвал девушку и спросил, не угостит ли она нас коньячком.

— Могу и угостить. Но за доллары! — с нескрываемым торжеством и даже с каким-то злорадством старожилки коммунальной квартиры ответила стюардесса, оглядывая всю эту нагло улыбающуюся шпану.

— Разумеется не за тугрики, — лениво процедил Лева, протянув ей баксы.

За 8 долл, мы купили две фляжки дагестанского коньяка по 450 граммов каждая и в отличном настроении прилетели в Москву.

Рассказ Елены Михайловны Фаниной, записанный на космодроме Байконур 26.9.73:

Я работала дежурной на ВЧ, когда мне сказали, что я должна встретить Сергея Павловича [162] С. П. Королёв. , который прилетает из Москвы. Я знала его с 1952 г., когда работала санитаркой в Капустином Яре. Он жил тогда в вагоне № 82, я запомнила. С ним вместе жили Мишин и Черток. А Рязанский [163] Рязанский Михаил Сергеевич (1909–1987) — член-корреспондент АН СССР, Герой Социалистического Труда, главный конструктор ракетных и космических радиосистем. и Воскресенский [164] Воскресенский Леонид Александрович (1913–1965) — Герой Социалистического Труда, заместитель С. П. Королёва по испытаниям. жили в 27-м вагоне, я помню…

В Тюра-Таме [165] «Девичья» фамилия космодрома Байконур. в конце октября 1956 г. построили первые четыре барака и четыре домика для начальства. Вот в одном таком домике у Сергея Павловича я проработала десять лет уборщицей.

Он вставал обычно в 7 часов утра. Минут 10 делал физзарядку. У него была палка для упражнений. Говорил мне: «Не хочу, Лена, жиреть. Надо бы мне на танцы ходить. Вот и доски для танцплощадки Воскресенский привёз…» Воскресенский, действительно, привёз доски на грузовом самолёте, но Сергей Павлович на танцплощадку не ходил… Я ему готовила завтрак. Помню, он любил яблочную шарлотку и грибной суп. Я ему из деревни грибов привозила. Хлеб в Тюра-Таме был очень плохой, я ему сушила сухарики. Помню, один генерал принёс в домик ещё тёплую курицу и десяток яиц. Я всё это положила в холодильник. Сергей Павлович увидел и велел вернуть эту курицу. Говорил мне: «Никогда ни у кого ничего не бери…» Он не хотел ни от кого зависеть, особенно от военных.

Я стирала, штопала. Мог позвонить и предупредить: «У меня совещание, но приеду минут через 15. Сделай уборку…» Иногда во время обеда у нас происходили задушевные беседы. Сергей Павлович, бывало, спрашивал: «Лена, ну как там у вас в деревне дела?» Я рассказывала, а потом он сам мне что-нибудь о своей жизни рассказывал. После работы в МИКе [166] МИК — монтажно-испытательный корпус. он часто привозил бумаги домой, дома работал. Иногда сидел на крылечке своего домика, что-то обдумывал. Вечерами читал, в 7 часов вечера я приносила ему свежие газеты. Иногда что-то писал. Когда я обращалась к нему с каким-нибудь вопросом, говорил: «Погоди, не могу сейчас с тобой разговаривать…» Я спрашивала: «Сергей Павлович, когда же вы отдыхать пойдёте?» А он в ответ: «Вот умру, под берёзкой и отдохну…»

Болел нередко. Однажды я пришла в домик, а он в кресле стоит на коленях, увидел меня, встал, говорит: «Живот у меня болит…» Уже месяца за полтора до смерти он проболел здесь дней 10. Я не отходила от него, поила его малиной, бельё ему меняла, когда он потел. Кошка Машка лазала к нему в форточку. Помню он всё жаловался: «Мне твоя Машка спать не давала…» И ещё, помню, он рассказывал: «Лена, мне так приятно было: я сижу, работаю, а ко мне в форточку голубь влетел. У него гнездо под нашей крышей. Надо проследить, чтобы гнездо не разорили…»

Сергей Павлович очень сердился, когда выключали воду или свет, или телефон выключали. Отчитывал руководителя экспедиции Николая Дмитриевича Бондаренко, который отвечал за хозяйство. Королёв часто ругался матом и вообще любил пошуметь. Однажды воду выключили в день 8 марта, когда я была дома. Он позвонил: «Почему нет воды?! Куда ты спички засунула?!» Другой раз в дверь его домика Бондаренко вставил новый замок, его заклинило, и Сергей Павлович не мог выйти. Мы с Гагариным его выпустили. Когда осенью 1964 г. на космодром прилетел Хрущёв, Сергей Павлович мне говорит: «Лена, а вдруг Хрущёв к нам в домик придёт, достань рюмочки, посуду…» Но Хрущёв в домик не зашёл. Часто бывал Устинов [167] Устинов Дмитрий Фёдорович (1908–1984) — дважды Герой Социалистического Труда, Герой Советского Союза, в те годы — министр оборонной промышленности, а затем заместитель Председателя Совета Министров СССР. . С Устиновым они играли в шахматы.

Вообще, гости в домике бывали редко. Иногда заходили космонавты. В совещаниях обычно принимали участие 3–4 человека. Отдельно приходили, помню, Каманин, генерал Кузнецов [168] Кузнецов Николай Фёдорович (1916–2000) — Герой Советского Союза, начальник Центра подготовки космонавтов в 1963–1972 гг. , Шабаров [169] Шабаров Евгений Васильевич — Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, в те годы — начальник отдела в ОКБ С. П. Королёва. . Заходил Пилюгин [170] Пилюгин Николай Алексеевич (1908–1982) — академик, дважды Герой Социалистического Труда, главный конструктор бортовых приборных систем. . Пилюгина он любил. Помню, когда Титов [171] Титов Герман Степанович (1935–2000) — Герой Советского Союза, второй космонавт планеты. улетел, прибежал Бармин, расшумелся: «Ты отдыхал, а мы не отдыхали!..» Глушко в домике я никогда не видела. Мне кажется, вот его Сергей Павлович не любил. Отношения у них были строго официальные. Когда Глушко однажды заболел, я собралась отнести ему еду, а Королёв ворчал: «Иди, иди к своему Глушко…» О Глушко мог сказать: «Ну, этот… Пижон…» Когда Сергей Павлович болел, приходили врачи его лечить: Абрамов Абрам Яковлевич и Мудрый Николай Павлович. Чаще всего дом стоял на запоре. Ключи были только у меня.