Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Мы летим в США с багажом собственных и часто извращённых книжно-газетных представлений об этой стране, никак не можем от них отделаться и понять, что американцы не хорошие и не плохие, а просто другие, гораздо меньше похожие на нас, чем кажется нам, да и им тоже.

В Америке замечательные, бесшумные и очень быстрые лифты.

В машинах новых марок раздается писк, если ты включил зажигание и не пристегнулся ремнём безопасности.

В Хьюстон мы летели в одном самолёте с легендарным баскетболистом Вилдом Чемберленом. Гигантский негр за 215, усатый, бородатый, чудовищно длинноногий, в ярчайшей рубашке, синих брюках и сандалиях на босу ногу. Миллионер. Его окружили девчонки. Он, пожёвывая жвачку, снисходительно болтал с ними и раздавал автографы. Видно, что это очень популярный здесь человек: все ему улыбаются, заговаривают с ним.

С самолёта Лос-Анджелес производит ошеломляющее впечатление своими размерами. Из иллюминаторов самолета по двум бортам он виден до дымки горизонта, он везде! Возвращаясь из Пасадены, мы промчались сквозь город по фривею, оставив центр в стороне. Небоскрёбов мало, не более десятка, лицо города они не определяют, как в Нью-Йорке, да и стоят они как-то обособленно, сиротской группкой. Океан не связан с городом так, как он связан с Сан-Франциско. Лос-Анджелес ровный, плоский и на 70 % одно- и двухэтажный. Американцы говорят, что это — город будущего, поскольку здесь почти каждая семья имеет свой дом. Впрочем, о чём я? Города мы толком не видели.

Хьюстон, о котором мы ничего не знаем, кроме того, что там находится Центр пилотируемых полетов NASA, шестой по количеству жителей город США. Сегодня в нем около 2 млн. По утверждению создателей «Хьюстон-Центра» — первой хьюстонской фирмы, на которую мы поехали прямо с самолета, в 1980 г. их будет 2,3 млн., в 1990 — 3,3 [153] В 1990 г. в Хьюстоне жило 3,7 млн. человек. , а в 2000 — 4 млн. Стоимость Центра — 1,5 млрд. долл. Рассчитан на проживание 150 тыс. человек, из них 5–10 % будут жить постоянно. «Хьюстон-Центр» — это усечённая пирамида 4x4 км, из которой торчат разновеликие небоскрёбы. Сады и пруды (часть — под прозрачной крышей) на разных уровнях. Под пирамидой сохраняются городские улицы. Все работы будут закончены к 2000 г.

Я уже знал, что американцы бывают невероятно самоуверенны и хвастливы, но теперь мы такого от них наслушались, что просто уши вянут:

— После того, как «Хьюстон-Центр» вступит в строй, туристы всего мира будут приезжать только сюда, чтобы увидеть это чудо! Какая Венеция?! Какой Париж?! Да о чём вы говорите!

Мои друзья — ленинградские архитекторы, которым я показал рекламные буклеты «Хьюстон-Центра», отзывались о проекте весьма скептически; а Игорь Билибин вообще сказал, что это «вчерашний день архитектуры».

Новая попытка Бронислава [154] Б. И. Колтовой. уязвить американцев:

— Вот вы возводите небоскрёб, а движение по прилегающей улице не перекрываете. Очевидно, что отсутствие строительной площадки тормозит строительство?..

— Зачем нам строительная площадка? Если по графику какая-нибудь панель должна монтироваться в 12.30, то машина с этой панелью подойдет в 12.25, мы цепляем её краном и сразу поднимаем вверх. Никакая строительная площадка нам не нужна.

— А если машина не подойдет?

— То есть как это, не подойдёт?!! — вылупили глаза американцы.

— Да вот так, возьмёт и не подойдёт! Сломается машина! Или в США машины не ломаются?!

— В США машины ломаются. Панель перегрузят на другую машину и доставят вовремя.

— Ну а если не доставят?

— Как это может быть, что «не доставят»? Почему?!!

— Скажи им: «Шофёр запил»! — заорал я по-русски.

— Непредвиденное происшествие, — выкручивается Броня.

— Ну хорошо, — устало говорят американцы. — Мы принимаем условия вашей игры. И что потом?

— Вот я и хочу у вас спросить: что потом? Вы штрафуете поставщиков? Бьёте их рублем? Я хотел сказать долларом…

— Господин Колтовой, — спокойно говорят американцы, — никаким долларом мы их бить не будем. Дело гораздо серьёзнее. Если нам не доставят вовремя нужный элемент конструкции, завтра об этом узнают все строительные фирмы Техаса и соседних штатов. Никаких заказов никогда и не от кого они не получат. Вы знаете, в Техасе много других возможностей для бизнеса: нефть, текстиль, космос. Пусть попробуют себя в другом деле. А в строительстве им делать нечего…

Опять не получилось…

Опять поселились в «Хилтоне», и сегодня сам мистер Хилтон выразил желание позавтракать с нами. Отец его и основатель этой империи гостиниц уже стар и живёт в Калифорнии. У него было три сына. Старший заведует гостиницами за границей, расположенными на всех континентах, кроме Антарктиды. Средний сын утонул, катаясь на яхте. Младший получил в наследство все гостиницы на территории США. Довольно молодой парень. Вместе с нами ел яичницу с ветчиной. Официантка в ресторане гостиницы, к удивлению моему, вовсе не трепетала, я даже подумал, что она не знает, кто с нами завтракает. Интересный разговор на совершенно неведомую нам тему: о подготовке обслуживающего персонала гостиниц. Оказалось, это целая наука. В конце завтрака мистер Хилтон сказал, что в номерах его отеля нас ждут бутылки фирменной водки. Отлаженная система дала сбой: бутылок не было.

NASA. Руководители проекта «Союз» — «Аполлон» с американской стороны: доктор Ланни и доктор Крафт. Мне понравилось уже то, что они никуда не торопились, что секретарши не прерывали беседу срочным подписанием бумаг, что не трезвонили беспрерывно телефоны. Вся обстановка была разительно непохожа на будни их советского коллеги Бушуева [155] Бушуев Константин Давыдович (1914–1978) — член-корреспондент АН СССР, Герой Социалистического Труда, заместитель генерального конструктора Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения, так называлось тогда ОКБ С. П. Королёва. . Говорили о будущем полёте. Больше всего американцев волнует не техника, а организационные вопросы.

Сегодня мы с Колей [156] Н. Г. Шарце. отличились. Днём мы прочли плакат, где было написано, что доступ в бассейн, который размещался позади здания гостиницы под открытым небом, прекращается в 20.00, но, как истинно советские люди, посчитали подобный запрет нелепым. Часов в 9 вечера разделись в номерах до плавок, набросили на шеи полотенца, сели в лифт и спустились в цокольный этаж, откуда шёл тоннель к бассейну. Оказалось, в тоннеле спустили железную решётку и пройти нельзя. Мы не отступили. Снова сели в лифт, поднялись на первый этаж с тем, чтобы, пройдя через вестибюль и обогнув здание, добиться своего. Двери лифта распахнулись, и мы оказались в плотной толпе пожилых мужчин во фраках, дам в вечерних туалетах и юных леди в лёгких нарядных платьицах. Все они улыбались и громко нам аплодировали. Как во сне, не спеша мы продефилировали по ковру к выходу, прошли по улице и наконец искупались. Оказалось, в нашем «Хилтоне» в тот вечер проходил бал выпускниц колледжей Хьюстона с родителями и преподавателями. Возвращались чёрным ходом.