Ярослав Голованов - Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Потом я узнал, что Туполев организовывает своё КБ. Я встретился с ним и сказал, что хочу у него работать. Он спросил о дипломе. Я сказал, что проектирую дюралевый истребитель. «О, вы взялись за проект, который мы сделать не можем! — воскликнул Туполев. — Принимаю вас в группу Петлякова [363] Петляков Владимир Михайлович (1891–1942) — авиаконструктор, лауреат Сталинской премии. . Денег нет, но будут через 2–3 месяца…»

Тут уже начался настоящий голод. А вокруг НЭП ликует!.. Через 3 месяца я стал получать у Туполева 165 рублей — это сумасшедшие деньги. Я числился инженером-конструктором, хотя ещё 2 года учился в МВТУ. Мой учитель — Петляков. Он был очень спокойным человеком, больше слушал, чем говорил. Когда я задерживался на работе, ВМ [364] В. М. Петляков. подходил сзади, смотрел и молчал. Заговаривал очень редко. Иногда молча чертил по бумаге пальцем. У него был хороший заместитель — Иосиф Фомич Незваль. Он замечательно разрабатывал отдельные узлы, понимал, что хороший узел может спасти всю машину…

Первая работа у Туполева — двухмоторный АНТ-4, трубчатая конструкция из кольчугоалюминия. Фюзеляж делал Архангельский, в красивой синей рубашке навыпуск, гетры кожаные! Петляков делал крылья. Клепать трубки трудно. Четыре трубчатых лонжерона соединялись трубчатыми нервюрами, это лучше, чем стеночная конструкция. Смотрите…» (Рисует в моей записной книжке.)

Я увидел, что утомил Владимира Михайловича. Он сказал: «Приезжайте ещё раз, как-нибудь договорим…» Потом он совсем разболелся и вторая встреча не состоялась: вскоре В. М. Мясищев умер. Я о нем так и не написал, а он, создатель фантастического самолёта М-50, заслужил, чтобы люди знали о нём.

Хорошо подшутил надо мной экипаж Ил-18, с которым мы летаем на космодром. Ребята по обыкновению позвали меня в пилотскую кабину, чтобы я доложил экипажу свежайшие анекдоты. Вдруг Юрка [365] Белкин Юрий Николаевич — пилот-инструктор, командир корабля. говорит:

— Ребята, а давайте научим Славку вести самолёт! Ну-ка садись на место второго пилота… Не бойся, я рядом… Та…ак! Хорошо!.. Просто очень хорошо!… Да ему и посадку доверить можно!… Я наведу на полосу, а ты сядешь!…

Тут я заорал благим матом, что посадку мне доверять нельзя, потому что я всех угроблю.

— Я рядом! — строго сказал Юрка. — Ничего не бойся! Та…ак, хорошо… Чуть-чуть ручку от себя… Та…ак, отлично… Ещё чуть-чуть от себя… Ещё… Ещё… Ну вот и сели, а ты боялся…

Я сидел совершенно мокрый, сердце бешено колотилось. Я ведь не знал, что штурвалы первого и второго пилота могут двигаться только синхронно, что Белкин сам сажает самолёт и, отдавая мне команды, создаёт для меня полную иллюзию, будто это делаю я! Он говорил «от себя», и мне, лопуху, казалось, что это я сам передвигаю штурвал!

Они все так ликовали, что не простить их было невозможно!

Ковалёнок и Рюмин летят на орбитальную станцию «Салют-6». Дублёры — Романенко и Иванченков. Первая подсадка на станции — Колодин и Джанибеков. Ковалёнок — красивый маленький блондин с резким изломом бровей и ямочками на щеках, славный, улыбчивый, искренний парень. Говорит: «Я счастлив, что живу той жизнью, которой я живу!», и я верю ему…

Сидя в сурдокамере, он увлечённо рисовал плакат: «Осенней охоте запрет!»…

Угрюмый Рюмин выше командира на целую голову. Загорелый. Резкие морщины от крыльев носа. Смотрит всё время куда-то в сторону. Меня не покидает впечатление, что Рюмин ужасно напряжён внутри, впечатление, что он твёрдый, сделан из какого-то дерева дорогой породы…

Много говорят о стыковке, как о деле свершённом. Слишком часто вспоминают 60-летие Октября, которому они должны преподнести подарок. Всё это — не к добру…

Пресс-конференция пустая, говорили банальности. «4 октября мы посетили домик Юрия Алексеевича Гагарина, — говорил Ковалёнок. — А в это время в Москве открылась сессия Верховного Совета СССР. Мы слушали выступление Леонида Ильича Брежнева, отложив все материалы…» Интересно, с какими «материалами» они попёрлись в домик Гагарина? Зачем им потребовались хоть какие-нибудь «материалы»? Нёс какую-то чепуху: «Я — сын крестьянина, Валерий — сын рабочего. Как это символично!..» Шаталов говорит с придыханием: «Я привёз с собой экземпляр новой Конституции… В 10.39 мы все вместе с депутатами проголосовали за новую Конституцию…» У всех страстное желание выказать свои верноподданнические чувства и одновременно нашпиговать космонавтику политикой.

Четвёртый манёвр сближения с ДОС [366] ДОС — долговременная орбитальная станция. произойдёт в 6 ч 25 мин 14 с. Расстояние между кораблём «Союз-25» и «Салютом-6» будет 22–23 км, скорость сближения составит 34 м/с. В 6.54 командир включил радиолокационную систему «Игла»: наведение идёт в автоматическом режиме. По идее, если ничего не делать, двигатели причаливания и ориентации сработают автоматически, и штырь «Союза-25» войдёт в конус ДОС. «Союз» догнал станцию над Алжиром, вышел из тени Земли и уже над Средиземным морем вошел в зону радиовидимости. Экипаж заметил станцию на расстоянии 14 км.

До станции около 100 м, скорость сближения 4 м/с. В 7.23 экипаж берёт управление на себя. В 7.30 расстояние до станции 30 м. Но в 7.32 уже 37 м. Они не сближаются, они расходятся! Стыковку в зоне радиовидимости, когда могла помочь Земля, сделать не успели. Теперь будут пробовать провести её вручную над Тихим океаном.

И вручную не сумели… Всё обернулось пшиком. Злые языки из ОКБ Королёва говорят, что космонавты так распсиховались, что включали в корабле одновременно и ход «вперёд», и ход «назад», благо конструкторы не позаботились о том, чтобы этого нельзя было бы сделать, уповая на разум космонавтов. Их будут сажать. Баллистики выдали время посадки: 6 ч 26 мин 30 с. Потом поправились: 6 ч 27 мин 06 с.

«Союз-25» приземлился 11 октября 1977 г. в 6 ч 26 мин в 170 км северо-западнее Целинограда в районе села Добровольское в 25 км восточнее расчётной точки посадки.

Это была моя последняя командировка на Байконур. Проработав 10 лет специальным корреспондентом «КП» на космодроме, я описал старты и возвращения 25 космических кораблей. Вновь на космодром я попал лишь 22 года спустя, но об этом — впереди.

Видели ли вы, чтобы муравьи ссорились и дрались между собой? Я никогда не видел…

Партсобрание 14.10.77 г. Рубанул по иностранному отделу. По какому принципу мы выбираем информацию? «Горячие точки планеты». Но кто объяснит читателю, почему именно они «горячие»? В Ливане идёт война, но об этом ничего вразумительного мы не напечатали! Зачем же мы там пять лет держим корреспондента? Кто из крупных международников (Кондрашов, Жуков, Боровик, Карионов, Эрнст Генри, Осипов, Володин, Кассис, Стрельников, Краминов, Полянов) выступал в «КП»? Кстати, большинство из них — выходцы из «КП», и нам не откажут.