Иван Новиков - Вера Хоружая

Семи коммунистам, в том числе и Вере, предстояло принять на себя удар фашистского суда, противопоставить буржуазным законам и порядкам единственное свое оружие — правду, смело, открыто сказанную. Это оружие не защищало подсудимого от преследования, но оно служило надежной защитой партии от клеветы и инсинуаций ее врагов.

На процессе должны были присутствовать журналисты и кое-какая публика. То, что будет там сказано заключенными, тысячеустым эхом разойдется по всей стране. «Процесс ста тридцати трех» надо было превратить в суд над фашистской диктатурой Пилсудского.

С глубоким волнением приняла Вера решение ЦК партии. Связи тюрьмы с внешним миром шли через их камеру. Родственники Любы жили в Белостоке и использовали всякую возможность для свиданий, различных передач. Нередко из Варшавы приезжали родственники «Елены». Сидели в их камере и другие женщины, официально поддерживавшие связи с внешним миром. Через них сотнями различных способов поступали в тюрьму записки партийных товарищей, оставшихся работать на воле.

В самой тюрьме различными способами передавали новости, указания и директивы ЦК из корпуса в корпус, из камеры в камеру. Это только кажется, что человек в тюрьме изолирован и беспомощен. Там, где он тесно связан с партией, где работает коллективный ум, всегда найдутся способы обойти самых бдительных стражей.

Все напряженно готовились к крупному процессу, на который возлагали большие надежды обе стороны. Те, кому было предложено выступать в защиту партии и комсомола, продумывали содержание своих речей.

А процесс со дня на день откладывался. Прокуратура с помощью дефензивы подбирала новые обвинения.

Наконец было объявлено, что суд начнется в апреле 1928 года. И вот настал этот день — 17 апреля. Вся тюрьма провожала их песней «Смело, товарищи, в ногу…». После многомесячного пребывания взаперти Вера впервые оказалась за воротами тюрьмы.

Расстояние до здания суда было невелико — всего около трех километров. Но каким удивительным, необыкновенным был этот путь для людей, изголодавшихся по воле! Над головой светило солнце. Ярко-голубое небо приобрело какую-то сказочную объемность. По обочинам шоссе настойчиво пробивалась молодая зеленая трава. От соснового леска, окаймлявшего шоссе, шел пьянящий запах хвои.

Кортеж от тюрьмы до здания суда двигался медленно. В голове его — машина с офицерами полиции, замыкала колонну грузовая машина с полицейскими, вооруженными пулеметом, а по бокам друг за другом трусили конные полицейские с карабинами.

Когда Вера увидела открывшийся перед ней простор, у нее захватило дыхание. Как и чем выразить свои чувства? Только песня в состоянии передать то, что переживает человек в минуты такого душевного подъема.

— Вихри враждебные веют над нами…

Голос Веры звучал сильно. Подруги подхватили… Полицейские заорали:

— Молчать! Прекратить! Запрещаем!

Но их голоса бессильно тонули в звуках могучей песни. Ее пели уже во всех тюремных машинах. Когда начался пригород Белостока, песня усилилась…

Суд начался обычной нудной процедурой. Дня три секретарь читал обвинительное заключение — увесистый том. Содержание этого произведения юристов было известно заключенным уже давно, поэтому секретаря никто не слушал. Да и сами судьи только делали вид, что слушают.

Подсудимые тихо перешептывались, перебрасывались записками, смотрели в окна, которые радовали глаз уже тем, что на них не было решеток. По рукам пошли карикатуры на судейских чиновников, прокурора, полицейских.

Больше всего карикатур было на прокурора Зубелевича, грузного, с тяжелым, массивным подбородком, с красным лицом. До Октябрьской революции — вицепрокурор Московской судебной палаты по политическим делам, в годы гражданской войны был в услужении то ли у Деникина, то ли у Колчака. Говорили, что он попался в руки красноармейцев, но каким-то чудом спасся. Впоследствии Зубелевич стал верным слугой фашиста Пилсудского. Все революционное, прогрессивное вызывало у него ненависть, а вид заключенных коммунистов — приступы бешеной злобы.

Начался допрос подсудимых.

— Что обвиняемый скажет в свое оправдание? — задает судья стандартный вопрос.

Когда очередь дошла до Веры, она решительно заявила, что обвинения, выдвинутые против нее как секретаря ЦК комсомола Западной Белоруссии, ложны. Комсомол не шпионская организация. Комсомол — это политическая организация рабоче-крестьянской молодежи. Она воспитывает молодежь и организует ее на борьбу за экономические, политические и национальные права. Комсомол ведет свою антимилитаристскую борьбу и в буржуазной армии, состоящей из рабоче-крестьянской молодежи. В тесном союзе рабочие и крестьяне свергнут правительство фашистской диктатуры и установят диктатуру пролетариата…