Валерий Солдатенко - Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

Собственно, в документе что ни слово, то самый страшный криминал, которого вполне хватило бы на самые радикальные «оргвыводы». Отметить стоит разве что два момента (больше потому, что они просто не встречались в предыдущих документах). Николай Скрыпник, кроме всего, обвинялся еще и в том, что «выдвинул и пропагандировал так называемую теорию национал-большевизма», а его «грубейшие теоретические и политические ошибки» «по сути переросли, в последнее время, в определенный националистический уклон от ленинизма».

Николая Алексеевича не было в живых, а его дело обрастало такими новыми элементами, с каждым днем так «утяжелялось», что уже имело за собой собственную теорию и «тянуло» на целый уклон.

Понятно, те «сгустки» мыслей-оценок из «Большевика Украины» бросились «разжевывать», растолковывать, популяризировать в отдельных тематических выступлениях, публикациях. Вместе с упомянутой уже статьей А. А. Хвыли «На борьбу с национализмом на языковом фронте» в том же, седьмом, номере журнала «За марксо-ленинскую критику» появилась статья С. Щупака «Против национализма в литературе», а в десятом номере – материал Л. М. Кагановича «Языковая “теория” украинского национализма». Такого же направления многочисленные статьи и материалы печатались в философских, исторических, всех общественно-политических журналах. Так, в статье Трублаевича «За большевистскую бдительность на фронте советского строительства» в дополнение к другим грехам Н. А. Скрыпника автор усмотрел и такой: «Отстаивания т. Скрыпником обязательного присоединения к УССР территорий РСФСР со смешанным населением обосновывали по сути линию на принудительную украинизацию в этих местностях. Проводимая на практике линия превратилась в оружие в руках кулацких националистических элементов Центрально-Черноземной области, на Северном Кавказе для борьбы против партии и Соввласти.

…Рядом с этим грубым искажением теории советского строительства т. Скрыпник и его школка протаскивали в своих выступлениях антиленинское понимание права» [649] Вісті ВУЦВК. 1933. 11 серпня. . Автор доказывал, что Скрыпник не только отошел от ленинских установок, но и скатился на позиции буржуазных теоретиков.

В огромной статье Шермана «Против националистических извращений в освещении истории и задач строительства вооруженных сил на Украине» читателей пытались убедить в том, что Скрыпник сфальсифицировал историю создания Красной гвардии, Червонного казачества в националистическом ключе, «пришел к отрицанию интернационального характера Красной Армии, о чем говорил т. Сталин», призывал к «украинизации армии» [650] Красная армия. 1933. 16 июля, 3 августа. .

Обнародовались и публикации более общего, «синтетического» и политического, характера вроде статьи Б. Коваленко «Ошибка националистического уклона Скрыпника» («Жизнь и революция», 1933, № 10) или статьи И. Жигалева «Скрыпник против СССР» («Советская Украина», 1934, № 1). Впрочем, подобного содержания выступления стали чуть ли не «правилом хорошего тона» всех партийных и государственных деятелей Украины. Нет никакой необходимости ни их перечислять, ни анализировать – в них не рассматривали, изучали, исследовали мысли, дела авторитетного партийно-государственного и научного деятеля, академика. В них его лишь разоблачали, позорили, осуждали. А он от этого не становился ни более уязвимым, ни менее угрожающим для тоталитарной системы. И далее оставаясь фактором общественного сознания, общественной жизни, более того, приобретая через нарастающее внимание к себе еще большую популярность, Н. А. Скрыпник вроде бы не просто зажил новой жизнью, а продолжал борьбу и, похоже, не собирался ее проигрывать. Это вызывало новые приступы раздражения, и вал критики только продолжал нарастать.

Апофеозом позорной кампании безосновательных обвинений Николая Алексеевича Скрыпника, искажений всего его жизненного пути стал ноябрьский (1933 г.) объединенный пленум ЦК и ЦКК КП(б)У. Вторым пунктом повестки дня пленума был вопрос «Итоги и ближайшие задачи проведения национальной политики на Украине» (докладчик – С. В. Косиор), но уже при рассмотрении первого вопроса («Об итогах 1933 сельскохозяйственного года») П. П. Постышев задал тон последующему обсуждению. Остановившись на мероприятиях ЦК КП(б)У по преодолению «отставания» сельского хозяйства Украины и мобилизации республиканской партийной организации, второй секретарь Центрального комитета выделил три направления: «разоблачили допущенные ошибки», «организовали чистку рядов КП(б)У от классово враждебных, петлюровских, махновских, белогвардейских элементов…» и «нанесли ряд сокрушительных ударов по националистическим, петлюровским элементам, засевшим на разных участках социалистического строительства и особенно строительства украинской социалистической культуры». Остановившись подробнее на последнем направлении, Постышев отметил: «Здесь

исключительной важности имело разоблачение и разгром националистического уклона Скрыпника, уклона, смыкавшегося с империалистическими интервентами фашистской Германии и панской Польши, которые пытаются оторвать Украину от Советского Союза» [651] Цит. по: Замковий В. Указ. соч. С. 263. .

Такие же оценки, но подробнее «аргументированные», содержались и в докладе С. В. Косиора, в обсуждении которого приняли участие 17 человек. С болью и ужасом читаются страницы стенограммы, в частности выступления А. А. Хвыли и А. Г. Шлихтера, Н. Н. Попова и В. П. Затонского, П. П. Постышева и В. Я. Чубаря, А. П. Любченко и Н. Н. Киллерога, многих других известных деятелей КП(б)У. Правда, не все выступления были похожи друг на друга, как две капли воды. Крайним экстремизмом отмечались речи Хвыли и Шлихтера, позиция которых по отношению к Н. А. Скрипнику вызвала даже определенное неприятие и отрицание. В частности – М. М. Хатаевич эмоционально заявил: «Нельзя же все и вся вплоть до своих собственных ошибок – взваливать на покойного Скрыпника…» [652] Там же. Не произвело впечатления даже то, что почти в начале обсуждения Попов ознакомил присутствующих с важной информацией: «…В политическом редактировании тех тезисов, которые розданы вам, приняли участие тт. Сталин, Каганович и другие члены Политбюро ЦК ВКП(б)» [653] Там же. . Однако, несмотря даже на такое откровенное давление, четверо из выступающих – К. С. Тараненко, В. И. Порайко, Я. М. Дудник и Л. С. Дегтярев – уклонились от участия в общем погроме, потому что даже не упоминали в выступлениях имени наркома просвещения. В тех обстоятельствах это было актом незаурядного мужества.

Ноябрьский (1933 г.) пленум ЦК и ЦКК КП(б)У принял специальную резолюцию о национальном уклоне Н. А. Скрыпника. Ошибки Николая Алексеевича выводились еще со времени образования СССР. «Коммунистическая партия (большевиков) Украины и ее ЦК, – отмечалось в документе, – несколько лет назад победоносно разгромили шумскизм, за последнее время благодаря ослаблению большевистской борьбы с украинским национализмом проглядели оформление нового националистического уклона в рядах партии, возглавляемого Н. А. Скрыпником.