Николай Трус - Великие скандалы и скандалисты

— Почему вы подписываете ваши картины фамилией Кеннеди? Кто дал вам право на это? Почему вы молчите? — летели вдогонку ей вопросы, пока друзья пытались вырвать Лилиан из журналистской осады и в буквальном смысле слова втащить в автомобиль. Сенсация оборвалась на резко захлопнувшейся двери умчавшегося прочь автомобиля. В вечерних новостях аргентинцам показали растерянную женщину лет тридцати пяти, чем-то похожую на Мэрилин Монро. Репортеры, правда, объявили ее самозванкой.

За кадром в иронических комментариях моих коллег запутался и утонул ответ на вопрос: почему не «самозванка», а репортеры искали скандала и по пятам преследовали свою жертву?

Сегодня только ленивый может сомневаться в том, была ли Мэрилин Монро любовницей Джона Кеннеди. Достаточно пролистать любую книгу о жизни кинозвезды, как с ходу натыкаешься на подробное описание любовной связи Мэрилин с Джоном, мест их встреч, дат и даже платьев, в которых она тайно проводила вечера в компании с шагавшим в гору политиком из клана Кеннеди. Вопрос скорее в другом — а была ли когда-нибудь беременна Мэрилин Монро? Рожала ли она детей?

Детектив Фред Оташ, отвечавший за установку подслушивающих устройств в доме кинозвезды по заданию ЦРУ, уйдя в отставку, рассказал, что в архивах Лэнгли должна храниться запись разговора Мэрилин с президентом Джоном Кеннеди, в котором она признается, что забеременела именно от него. Откровения отставного детектива впервые увидели свет в книге Антони Саммерса «Секретная жизнь Мэрилин Монро». Версия беременности кинозвезды подтверждается и опубликованными тоже впервые в 1992 году в итальянском журнале «Чиак» фотографиями, на которых явно беременная Мэрилин прогуливается в компании со своей знакомой Анн Страссберг. Судя по всему, киноактриса забеременела от Джона в начале избирательной кампании за президентское кресло. В разгар предвыборной борьбы Мэрилин практически исчезла с горизонта на несколько месяцев. По официальной версии, она угодила в психиатрическую клинику, где в полной изоляции лечилась от своей таинственной болезни. Вполне можно предположить, что Мэрилин, отказавшись от аборта, — а она давно страстно мечтала иметь детей, — по взаимной договоренности с семьей Кеннеди скрывалась в клинике, где и могла родить дочь.

И все же вопросов остается немало. Если Мэрилин родила дочь, то каким образом ей удалось держать это в секрете на протяжении почти двух лет? Кто помогал ей в этом? Что знали об этом ЦРУ и американская мафия? Куда исчезла дочь Мэрилин после ее смерти 5 августа 1962 года в ее особняке под Лос-Анджелесом?

Вряд ли Лилиан фон Фицнер могла бы помочь с ответами: если она и дочь Мэрилин Монро, то ей было всего лишь 2 года, когда ее мать нашли мертвой на рассвете 5 августа 62-го года. Почти месяц ушел на попытки достучаться со всем этим ворохом сомнений до двери Лилиан фон Фицнер. Обиженная до глубины души на аргентинских журналистов, обозвавших ее самозванкой, Лилиан не без колебаний дала согласие на встречу. Дверь в мир, полный тайн и загадок, открыла сама хозяйка. Высокая, в обтянутых голубых джинсах и рубашке, с огромными синими глазами (а Джон Кеннеди был голубоглазым), с короткой модной стрижкой, она сделала все, чтобы не походить на женщину, которую считает своей матерью. И все же в чертах ее лица, ее крупном рте, в гибкой походке с покачивающимися бедрами и тонкой талией было что-то от врезавшейся всем в память героини нашумевшего фильма «В джазе только девушки».

Лилиан фон Фицнер закурила и, не дожидаясь вопроса, спросила:

— Вы гадаете, наверное, сколько мне лет? Да я сама толком не знаю. У меня есть два свидетельства о рождении. Оба они, как выяснила экспертиза, фальшивые. Если им верить, то родилась я в аргентинской провинции Мисьонес. Даты рождения тоже разные — не знаю, когда и отмечать день рождения. Ни в одном из госпиталей Мисьонеса не зарегистрировано мое появление на свет. Нет и свидетелей рождения: их подписи и фамилии фальшивые. В графе «отец» записано — неизвестный. Воспитавшая меня немецкая семья фон Фицнеров потом объяснила мне, что в матери мне дали их дочь Ингу. Несколько лет тому назад моя приемная мать, заболев и решив, что она умирает, в присутствии срочно вызванного нотариуса подтвердила, что мой отец — Джон Фитцджеральд Кеннеди. Правда, потом, когда угроза смерти миновала, она попыталась было забрать у меня свое свидетельство. Я его ей не отдала, и оно хранится у меня.

— Лилиан, а когда и от кого вы впервые узнали, кто ваши настоящие родители?

— От Поля и Паулы Фицнеров. Мы жили в городке Алем в аргентинской провинции Мисьонес. Мои дедушка и бабушка были людьми далеко не бедными. Поль чинил оружие. Но я всю жизнь подозревала, что он занимался в Мисьонес совсем другими делами — помогал нацистам укрываться после второй мировой войны. В доме мы говорили только на немецком языке. Мой дед и бабка души во мне не чаяли. В школу меня не отпускали. Бабушка учила меня играть на пианино и скрипке. Обучала танцам. Дед, насколько я помню, все время страдал болезнью сердца. Однажды после очередного сердечного приступа он позвал меня к себе. Мне шел тогда седьмой год. Я стала прыгать на кровати и кричать: «Хочу быть танцовщицей!» Дед угомонил меня. Усадил рядом и сказал: «Я хочу рассказать тебе о твоих родителях. Живут они далеко — в северной Америке. Отца твоего зовут Джон Фитцджеральд Кеннеди». Он заставил меня пять раз повторить это имя и фамилию. Потом сказал, что Инга — не моя мама, а моей настоящей матерью является Норма Джин Бейкер. И под его счет — айн, цвай, драй — я пять раз повторила имя и фамилию мамы. И так повторялось довольно часто.

Последний раз о моих родителях мы говорили с дедом в Буэнос-Айресе в немецком госпитале. Там он и скончался от сердечного приступа. Вскоре умерла и Паула. Шел мне тогда двенадцатый год.

— Рассказанная вами история действительно невероятна. Неужели сегодня не осталось ни одного свидетеля, который бы подтвердил слова старого Поля? Ну, например, как вы оказались в Аргентине?

— Когда моя история впервые выплеснулась на свет божий в августе 1992 года, я сама с удивлением увидела в программе американской телекомпании Си-эн-эн женщину, которая заявила, что ей передали меня после смерти матери с наказом отвезти в провинцию Мисьонес. Зовут эту женщину Хельга Брейтфельд. Она живет в Буэнос-Айресе и в интервью подтвердила, что я — дочь Мэрилин Монро.

— И все же, Лилиан, россияне — народ недоверчивый. Прочитав это интервью, они скорее обвинят вас в мифомании, чем примут рассказ на веру. А как вы сами относитесь к тому, что рассказали вам Поль и Паула Фицнеры?

— Несколько лет тому назад в Швейцарии я проходила курс омоложения. Узнала, что в одной из клиник есть новая методика психологического анализа личности. Светила колдовали надо мной почти неделю. Я прошла кучу тестов. Меня усыпляли и допрашивали под гипнозом. Врачи в своих выводах признали, что я не страдаю мифоманией, вполне здорова и последовательна в своих рассуждениях. Выводы экспертов хранятся в швейцарском банке. Все эти документы увидят свет, когда я решусь через суд добиваться права признания моего родства с Кеннеди.