Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Однако у себя дома Геббельс обнаружил, что все больше погружается в подготовку к празднику – и что это вовсе не вызывает у него неудовольствия. У них с женой Магдой было шестеро детей, все имена которых начинались на Х: Хельга, Хильдегарда, Хельмут, Хольдина, Хедвиг и Хайдрун (самый младший ребенок – ей было всего полтора месяца). Имелся и старший сын, Харальд, от предыдущего брака Магды. Дети пребывали в большом возбуждении – как и Магда, «которая не думает ни о чем, кроме Рождества», писал Геббельс.

Из дневниковой записи от 11 декабря: «Масса работы с рождественскими подарками, со всеми этими пакетиками и сверточками. Мне надо распределить их среди 120 000 солдат пехоты и бойцов ПВО в одном только Берлине. Но мне по душе это занятие. Ну а потом – выполнение массы личных обязанностей. С каждым годом их все больше».

13 декабря: «Выбрать рождественские подарки! Заняться организацией Рождества вместе с Магдой. Дети очень милы. К сожалению, кто-нибудь из них вечно болеет».

22 декабря два авианалета Королевских ВВС загнали семейство в бомбоубежище до семи утра. «Приятного мало – при нас были все дети, некоторые из них до сих пор больны, – писал Геббельс. – Спал всего два часа. Я так устал». Впрочем, он не настолько устал, чтобы отказаться поразмышлять на свою любимую тему. «Закон о евреях принят в Собрании (Sobranje – болгарский парламент), – писал он. – Не слишком радикальная мера, но хоть что-то. Наши идеи маршируют по всей Европе даже без принуждения».

На другой день под ударами бомбардировщиков Королевских ВВС погибло 45 берлинцев.

«Все-таки значительные потери», – писал Геббельс в канун Рождества.

Он разрешил, чтобы его коллегам выплатили рождественские премии: «Они должны получить какую-то компенсацию за свою усердную работу, за свое неустанное рвение» [779] Эту последовательность дневниковых записей см. в: Fred Taylor, Goebbels Diaries , 201, 204, 215, 217, 209. .

Теперь, когда Гитлер нацелился на Россию, его заместитель Рудольф Гесс стал еще сильнее беспокоиться о достижении соглашения с Англией во исполнение «пожелания» фюрера. Он так и не получил ответа из Шотландии, от герцога Гамильтона, однако продолжал надеяться на него.

Гессу пришла в голову новая мысль. И 21 декабря его самолет стоял наготове на аугсбургском аэродроме завода «Мессершмитт», близ Мюнхена, хотя на земле вокруг лежал слой снега более чем двухфутовой толщины.

Этим самолетом был «Мессершмитт Ме-110», двухмоторный истребитель-бомбардировщик, модифицированный для дальних полетов. Обычно экипаж состоял из двух летчиков, но управиться с самолетом было легко и в одиночку. Гесс был опытным и умелым пилотом, но ему все равно требовалось приспособиться к Ме-110, так что он специально прошел несколько уроков с инструктором. Доказав, что он вполне способен справиться с этой машиной, Гесс получил эксклюзивный доступ к новейшей модели: такую привилегию ему предоставили, поскольку он, в конце концов, являлся заместителем Гитлера и (в зависимости от того, как посмотреть) вторым или третьим человеком в Третьем рейхе. Впрочем, даже его власть оказалась небезграничной: вначале Гесс выбрал другой самолет, одномоторный Ме-109, но ему отказали. Свой новый самолет он держал на аэродроме в Аугсбурге и часто летал на нем. Никто не задавался вопросом (во всяком случае открыто), почему столь высокопоставленное лицо пожелало этим заняться, и почему оно постоянно требует дополнительных усовершенствований машины с целью увеличения дальности ее полета, и почему оно все время просит своего секретаря предоставлять свежие сводки авиационной метеорологической информации по Британским островам.

Гесс раздобыл карту Шотландии и повесил ее на стене своей спальни, чтобы заучивать на память ориентиры, видимые с воздуха. Горную область он обвел красным.

И вот сегодня, 21 декабря, взлетно-посадочную полосу очистили от снега, и Гесс поднялся в воздух.

Через три часа он вернулся. В какой-то момент его аварийный пистолет-ракетница запутался в тросах, контролирующих вертикальные стабилизаторы самолета (два стоячих «плавника» в задней части фюзеляжа), в результате чего эти стабилизаторы заело. То, что Гесс вообще смог приземлиться, да еще при таком снеге, подтверждало, что он и в самом деле опытный пилот [780] Stafford, Flight from Reality , 126, 127. .

С приближением Рождества слухи множились. Авианалеты и угроза вторжения создавали плодородную почву для распространения всяких выдумок. Для противодействия им министерство информации даже учредило Бюро по борьбе с ложью (чтобы давать отпор немецкой пропаганде) и Бюро по борьбе со слухами (ему предстояло иметь дело со слухами местного происхождения). Некоторые ложные сведения такого рода обнаруживало Бюро почтовой цензуры, читавшее письма и слушавшее телефонные разговоры. Менеджеры книжных киосков, принадлежавших компании W. H. Smith, также докладывали о слухах. Всякий распространитель фальшивых историй мог быть оштрафован, а в вопиющих случаях – посажен в тюрьму. Такие слухи охватывали широкий диапазон тем.

● Письма, перехваченные на Оркнейских и Шетландских островах, в Дувре и ряде других мест, сообщали о тысячах трупов, которые вынесло на берег после неудавшейся попытки вторжения. Эти слухи оказались особенно упорными.

● Говорили, что немецкие парашютисты, облаченные в женскую одежду, высадились в Лестершире, в регионе Мидлендс и в Скегнессе (на побережье Северного моря). Оказалось, что это не так.

● Некоторые верили, что немецкие самолеты сбрасывают отравленную паутину. «Эти слухи быстро умирают», – докладывало управление внутренней разведки.

● По Уимблдону ходили слухи, «что враг готовится применить фугасную бомбу чудовищных размеров, которая должна стереть с лица земли весь этот пригород». Один из чиновников писал: «Я получил вполне серьезную информацию, что эти ожидания самым нездоровым образом завладели воображением уимблдонцев». Подобной бомбы не существовало.

● Особенно ужасные – и весьма распространенные – слухи, циркулировавшие в предрождественскую неделю, гласили, «что множество трупов в разбомбленных общественных бомбоубежищах планируется там и оставить, а входы в убежища заложить кирпичом, чтобы устроить общественные катафалки». Это ложное известие тоже прижилось: оно воскресало после каждого авианалета [781] Эти и другие слухи см. в: Home Intelligence Weekly Reports for Sept. 30 – Oct. 9, 1940; Oct. 7 – Oct. 14, 1940; Jan. 15 – Jan. 22, 1941; Feb. 12 – Feb. 19, 1941, все в INF 1/292, UKARCH. Слухи насчет Уимблдона см. в: "Extract from Minute by Mr. Chappell to Mr. Parker, Sept. 23, 1940," HO 199/462, UKARCH. .

Все думали про Рождество. Этот праздник играл важную роль для морального состояния общества. Черчилль решил, что Королевские ВВС не станут проводить бомбардировки территории Германии в канун Рождества и в сам день Рождества, если только люфтваффе не атакует Англию первым. Колвилл обнаружил, что на него свалился «мучительный вопрос», поднятый в палате общин: следует ли приостановить давнюю традицию рождественского звона колоколов в церквях, поскольку теперь звон церковных колоколов сделали условным сигналом, означающим, что началось вторжение? Вначале Черчилль рекомендовал, чтобы колокола все-таки звонили. Но он изменил свое мнение, побеседовав с генералом Бруком, главнокомандующим британскими войсками в метрополии.