Валерий Хайрюзов - Черный Иркут

Но едва мы выехали на тракт, как в кармане запрыгал мобильный. Я достал его и приложил к уху. Из Москвы меня нашла Катя Глазкова. Срывающимся голосом она сообщила, что ей только что позвонил сын Саяны Денис и сказал, что Иркут опрокинул резиновую лодку, на которой они начали переправляться через реку.

— Он говорит, что Яна утонула! — кричала Глазкова.

Из её сбивчивого рассказа я понял, что лодки затащило на пороги, они перевернулись и что сейчас они находятся у какой-то белой скалы.

— Ты же всё там знаешь, — плакала Катя. — Сделай хоть что-нибудь! Завтра я вылетаю к вам.

Я отключил мобильный и попытался дозвониться до Саяны, но связи с нею не было.

По предварительной договорённости, Саня Корсаков должен был встретить московских школьников в Мондах, сопроводить их к археологам, а затем на лошадях сходить с ними на Шумак. Но младший Торбеев неожиданно потащил ребят к подножию Мунку-Сардыка.

Я понял, что если кто-то и может помочь в этой ситуации, так это Шувалов. Я тут же позвонил ему, сообщив о несчастье.

— Ну что я тебе могу сказать? — сказал Шувалов. — У меня здесь сел вертолёт с западными туристами, но он уже собрался вылетать.

— Так задержи его и пошли на Иркут! — закричал я.

— Григорий Петрович, я ему не указ. Вертолётчики говорят, что пусть этим занимается МЧС, — и, понизив голос, добавил: — На борту охранник Чубайса. Он с гостями прилетел на Сурхарбан и к местному шаману. Сам понимаешь, ситуация непростая. Они меня не спрашивают, а дают указания.

— Ты не бойся! — крикнул я. — Охранник — он всего лишь охранник и не более того. Вспомни: мы с тобой видели и не таких караульщиков. Здесь хозяин ты и можешь послать куда подальше самого Чубайса.

— Хорошо, — через секунду уже другим голосом ответил Шувалов. — Но кто будет оплачивать этот рейс? Повторяю: вертолёт принадлежит частной компании. Лётным директором у них Виктор Иванович Витебский. Охранник и шаман оплачивать этот полёт не будут. Напоминаю: сегодня воскресенье. Все отдыхают.

— Я сейчас подъеду! — крикнул я. — Ты задержи вертолёт.

— У меня аккумуляторы садятся. Связь прекращаю, — сообщил Шувалов.

Мобильник отключился. И тут же ожил. Я быстро поднёс его к уху. Послышался далёкий голос Дениса. То, что я услышал, радости не добавило. Он повторил то, что я узнал от Глазковой.

— Дядя Гриша, Григорий Петрович, моя мама утонула! — плача, сообщил Денис. — Нас перевернуло, а мама вытащила меня на берег, а сама бросилась в реку за Торбеевым. С него сорвало спасательный пояс. Их течением унесло за поворот. Мы здесь с ребятами стоим у скалы.

— Стойте и никуда не двигайтесь! — закричал я. — Скажи им, что за вами сейчас прилетит вертолёт.

— Мама утонула, — вновь заплакал Денис.

— Она не утонула. Твоя мама отлично плавает! — крикнул я, вспомнив, как Саяна плавала в пруду. — Как байкальская нерпа. Мы сейчас полетим к вам на вертолёте и найдём маму. Ты только не плачь. Договорились?

— Хорошо, не буду.

Окончив разговор с Денисом, я вновь через местный коммутатор набрал Шувалова. Действительно, связь была хуже некуда.

— Ты задержал вертолёт? — вновь надавил я на своего бывшего командира. — Буду у тебя через полчаса. Михалыч, ты что-нибудь придумай. Прошу тебя, свяжись с Витебским. У него наверняка есть мобильный. Ты спроси у вертолётчиков. Они должны знать.

Авиация, кабина самолёта научили меня действовать быстро, но не торопясь. Я мог просчитать тысячи вариантов, отыскивая самое верное решение. Эта была моя привычная в ещё недавнем прошлом стихия, когда нужно было мгновенно оценить ситуацию, наметить выход и убедить всех, что это самое правильное решение. Что-то полыхнуло во мне, и всё встало на свои места, будто кто-то услужливо подсказал нужные решения. Ещё разговаривая по мобильнику, я уже знал, что первым делом надо связаться с Зиной. В этом деле она мне не откажет и сделает то, что я попрошу. То, что скажет она, будет для Шнелле законом. А уж он-то сделает всё, чтобы оплатить санитарный рейс, поскольку здесь напрямую была задета честь компании: в этом рискованном сплаве одним из главных действующих лиц оказался сын Тарбагана Вадим.

Я хорошо знал и руководителя частной авиакомпании Витебского, которому принадлежал вертолёт. Когда-то мы с ним работали в одной эскадрилье. В этой ситуации он, конечно же, даст команду выполнить этот непростой полёт. Надо попросить вертолётчиков связаться с ним. Но всё это можно было решить, пока вертолёт был на аэродроме. Поднимется в воздух — считай, птичка выпорхнула из клетки. Я знал, что, кроме оплаты, нужно было решить ещё несколько важных вопросов. Надо было узнать, имеют ли вертолётчики все допуски к подобным полётам, право подбора с воздуха площадок для посадки в тайге. Поскольку в горах горела тайга, у них должно было быть разрешение полётов над лесными пожарами. Кроме того, есть ли в вертолёте необходимый запас топлива? Какая видимость там, на Иркуте?

Через полчаса, которые показались вечностью, загнав лошадей, мы примчались на аэродром, и я поднялся на вышку к Шувалову. Вертолёт уже крутил лопасти, собираясь вылететь в Иркутск. Я заскочил в радиорубку и попросил Шувалова, чтобы он передал вертолётчику выключить двигатель.

— Мы сейчас же вылетаем к пострадавшим, — сказал я.

— Я связался с Витебским, и он задал мне тот же вопрос: кто будет платить? — сказал Шувалов.

— Оплатит «Востокзолото».

— Держи карман шире! — махнул рукой Шувалов. — Я их уже несколько лет прошу дать денег на ремонт. У меня здесь по милости Чубайса уже второй год нет света, отключили за неуплату. А без света хоть помирай, работаю на аккумуляторах, включаю рацию на десять минут. В кармане ни копейки. Ведь это же нужно не мне — людям. Нельзя на авиации экономить. У новых властителей России зимой снега не выпросишь, а сами летают с комфортом по всему миру.

— Саша, я позже твой монолог сниму на плёнку, — прервал его я. — Людям нужна помощь. Кстати, среди москвичей внук Торбеева.

— Это меняет дело, — подумав, ответил Шувалов. — Но ты скажи об этом Витебскому. Твои слова, Григорий Петрович, не пришьёшь к заданию. Могу доложить: у них есть все необходимые для таких по лётов допуски.

— Топливо?

— Один раз слетают. А потом нужно искать.

— Это уже кое-что! — воскликнул я. — Передай командиру, что все формальности по оплате беру на себя. Могу подтвердить это письменно. Если заартачатся, то оплачу из своего кармана. Я снимаю фильм. Полёт по санзаданию станет одной из сцен.

Последнее я придумал на ходу, здесь важна была каждая минута, которую потом не купишь ни за какие деньги. И, как это бывало уже не раз, всё начало связываться и выстраиваться в нужном направлении. Командир вертолёта связал меня с Витебским, мы с ним обменялись информацией, и он дал добро на выполнение полёта. Охранник оказался понимающим парнем и не стал махать своими красными корочками. Тем более он, оказывается, знал ещё по Чечне моих операторов.