Нина Левина - Дзюдо и кино

В одну из наших традиционных посиделок, Лёня выглядел мрачнее тучи, и я спросил его, что случилось.

— Не знаю, Серёжа, как и понимать, то, что произошло. — Лёня сильно нервничал. — Ходил на днях к Лесику в Павловскую больницу, и меня на разговор на уличную дорожку вытащил главврач психиатр. Он мне сообщил доверительным тоном: «Леонид Фёдорович, делайте, что хотите, поднимите все свои связи, но вы должны вытащить отсюда своего сына. Мы его здесь заколем. Вы же понимаете — я человек подневольный, не могу ослушаться и не колоть его. Вытаскивайте его!» Я уже несколько дней обдумываю его слова…

Лёня что-то продолжал говорить, а я с болью и тоской смотрел на него. Мне было ясно, что «контора» взялась за него, более чем серьёзно… А вскоре состоялись концерт для КГБ и Лёнино знаковое выступление на нём…

Как-то раз ко мне в кабинет зашёл незнакомый представительный мужчина.

— Здравствуйте, Сергей Владимирович! Меня зовут Михаил Канюка, — представился он. — Я — писатель, сценарист, к тому же являюсь доцентом одной из кафедр Киевского университета. Я зашёл к вам познакомиться и предложить творческое сотрудничество. Да вы не напрягайтесь так, — улыбнулся мужчина, видя моё слегка нахмуренное лицо. — Я с вами давно уже знаком заочно. Моя жена работает вместе с вашей мамой на одной кафедре в КПИ. Ну, может, слышали? Канюка — тренер по художественной гимнастике.

— Рад познакомиться. — Я протянул ему руку для пожатия.

У Михаила была особая манера разговора, сразу располагающая к себе собеседника.

— Я думаю, мы могли бы с вами сделать несколько совместных проектов. Я пишу сценарии, к тому же у меня очень хорошие связи в КГБ, я многих там знаю. Даже писал специально для них диссертацию с закрытой темой, поэтому их поддержка нам гарантирована…

Ну что ж, почему не посотрудничать? Я пробил информацию о Канюке через своего куратора, и мне было рекомендовано работать с этим человеком.

В один прекрасный день Михаил пришёл с предложением провести небольшой творческий вечер, приуроченный к 60-летию КГБ. Мол, соберётся руководство, пригласим пару актёров, они выступят с поздравлениями и номерами, потом какую-нибудь киношку прокрутим. Сам я не мог решать такие вопросы, мне надо было заручиться согласием директора киностудии Путинцева, поэтому я обратился к нему:

— Альберт Григорьевич, мне предлагают провести творческий вечер для КГБ. К вам с таким вопросом не приходили?

— Нет, — пожал плечами Путинцев. — Ко мне никто не обращался.

— Вы мне позволите этим заняться?

— Подготовкой творческого вечера? Занимайся.

И мы с Канюкой начали активно прорабатывать сценарий. Как вдруг у меня в кабинете раздался звонок. Я поднял трубку:

— Цыганков, слушаю.

— Сергей Владимирович, вас беспокоит заместитель Председателя КГБ УССР. Вы не могли бы ко мне заехать?

— Когда?

— Да прямо сейчас. Я за вами машину отправил. Она должна быть уже у вас на киностудии…

Точно. Чёрная «Волга» уже дожидалась меня перед входом. Сел я в машину, поехали. А проспект Победы, на который машины выезжали из киностудии, раньше был разделён двойной осевой, а не отбойником, как сейчас. Водитель «Волги», не обращая ни малейшего внимания на двойную осевую, минуя развязку, сразу вырулил в нужном ему направлении. Я был так удивлён, что не удержался и спросил его:

— Слушай, орёл, а тебя двойная осевая не смущает?

Он повернулся ко мне, ухмыльнулся и задал встречный вопрос:

— А это что — забор?

Возразить было нечего. Это ж КГБ!

Привезли меня на Владимирскую 33, завели в кабинет заместителя Председателя КГБ, а там уже сидел Миша Канюка, меня дожидался. Заместитель со мной поздоровался, отпустил пару каких-то шуточек, а потом резко посерьёзнел.

— В общем так, Сергей Владимирович. Мы тут подумали, посоветовались и решили трансформировать творческий вечер в большой торжественный концерт, посвящённый 60-летию КГБ. На концерте будет присутствовать высшее руководство Республики, члены Политбюро ЦК КПУ. Так что за работу, товарищи!

— Секундочку! — Я от удивления вытаращил на него глаза. — Какой ещё концерт!? Вы знаете, это сильно отличается от небольшого творческого вечера. Я не специалист по концертам!

— Сергей Владимирович, мы навели о вас справки и уверены, что вы прекрасно справитесь с организацией концерта!

— У меня есть директор киностудии! Он может не согласиться! — пытался я соскочить с темы. — Я не могу без согласования с ним!

— Мы сами с ним всё согласуем, — поспешил заверить меня заместитель. — Поверьте, он нам не откажет.

— Только вы с ним, пожалуйста, помягче согласовывайте. — Мне пришлось сдаться. — Для него это будет очень «приятная» неожиданность…

— Ты что натворил?! А?! Какого чёрта!? — орал на меня директор киностудии в своём кабинете. — Мне звонил сам Председатель КГБ УССР. Какой ещё концерт?! Ты вообще понимаешь, во что ты нас ввязываешь?

Я, конечно, прекрасно понимал, но пытался держаться весёлым бодрячком.

— Не волнуйтесь так, Альберт Григорьевич! Ничего страшного. Подумаешь, какой-то концерт. Мы всё сделаем на высоком идейно-художественном уровне. Все будут в восторге!

— Послушай! — фыркнул Путинцев. — Если что-то пойдёт не так — меня уволят. Но будь уверен, что перед увольнением я успею добежать до своего рабочего кабинета и турнуть тебя с работы по статье. Понял?

— Как же не понять? Я всё сделаю, чтобы этого не случилось.

— Ладно. — Путинцев тяжело вздохнул. — Готовь концерт. С этого дня в твоём распоряжении все! Можешь, кого надо снимать со съёмок, в общем, работай!

И у нас с Мишей Канюкой закипела работа. В рабочее время он не вылезал у меня из кабинета, а в нерабочее, практически поселился у нас дома. Мы отрабатывали сценарий. Решено было творческую часть представить разными артистами — средней руки, и такими уважаемыми как: Владимир Конкин, Леонид Быков, Константин Степанков. Они должны были в роли своих известных киногероев поздравлять грозную публику с праздником.

Наступил день концерта, на Владимирской собрались все. Ко мне подошёл комендант, начальник безопасности здания, полковник КГБ.

— Сергей Владимирович! Здание находится на спецрежиме, по коридорам просто так никому шастать нельзя. Поэтому мы выделили для артистов специальную большую комнату, в ней они должны находиться, а оттуда мы будем сами проводить их на сцену. А для обеспечения удобств артистов перед дверью будет дежурить майор госбезопасности.

— Хорошо, — согласился я.

На время торжественной части мероприятия все артисты разместились в предоставленной комнате и начали готовиться к выступлению. Конкин переоделся в Павку Корчагина, Степанков — в Сидора Ковпака, а Быков — в капитана Титаренко. Я активно бегал, суетился и проверял, чтобы всё было хорошо. Как вдруг подошёл ко мне комендант, ведя за собой растерянного дежурного майора.