Екатерина Глаголева - Рокфеллеры

Пунктуальность была возведена в степень непреложного закона: «Один человек не имеет права отнимать время у другого без необходимости». Весь день был расписан по минутам; работа перемежалась с отдыхом — чтобы восстановить силы для работы: в середине утра — перерыв на молоко и крекеры, после обеда — полчаса на сон: «Нехорошо постоянно держать все силы в напряжении».

Джон расхаживал по кабинету мерными шагами, заложив руки за спину. Останавливался у чёрной доски на стене и вписывал мелом новые цены на нефть. Садился на высокий стул и изучал бухгалтерские книги, что-то подсчитывая на листочке. Вставал у окна и смотрел на небо, бесстрастный, как идол. «Многим из нас не удалось совершить великих дел из-за неумения сосредоточить свой ум на одной вещи, которую следует сделать в нужное время, отрешившись от всего остального», — сказал он однажды.

Иногда он выбирался из своей берлоги и шёл по коридору, размеренный, как метроном, всегда проходя определённое расстояние за одинаковое время. Движения его были бесшумными, голос — почти неслышным. Он скользил тенью и появлялся за спиной у служащих, точно привидение, учтиво прося разрешения ознакомиться с тем, что они делают. Чаще всего это случалось в бухгалтерии. «Позвольте мне, — говорил он и брал в руки гроссбух. — Очень хорошо. В самом деле аккуратно. Вот здесь небольшая ошибка — исправьте, пожалуйста». Бухгалтер был ошарашен: за такое краткое время пробежать глазами плотные колонки цифр и найти ошибочку — он мог поклясться, единственную на весь гроссбух! В бухгалтерии Рокфеллер установил гимнастический снаряд — палку на резиновых ремнях, которую можно было отталкивать или тянуть к себе, разминая мышцы. Однажды утром, застав его за этим занятием, молодой помощник бухгалтера проворчал, что эта штуковина только место занимает, лучше б её отсюда убрать. «Хорошо», — сказал Рокфеллер, и штуковину убрали. А служащий с ужасом узнал от товарищей, что высказал недовольство самому шефу, и стал ждать увольнения. Однако его не последовало: Джон Д. по-отечески относился к своим служащим, принимал живое участие в решении их проблем, щедро платил, а уволить мог только за серьёзный проступок. Всю свою ярость и мстительность он приберегал для конкурентов.

В конце августа 1874 года Рокфеллер и Флаглер отправились в Саратогу-Спрингс, штат Нью-Йорк — модный курорт у подножия Адирондакских гор, славившийся минеральными источниками, казино и рысистыми бегами; Командор Вандербильт построил там себе дачу. (Кстати, именно ему мир обязан появлением картофельных чипсов: однажды, ужиная в ресторане «Мун Лейк Лодж», Вандербильт вернул жареный картофель на кухню: слишком толсто нарезан. Шеф-повар Джордж Крам рассердился, нашинковал клубни кусочками толщиной в бумажный лист — и угодил взыскательным клиентам). Однако руководители «Стандард ойл» ехали туда совсем не за этим: у них была назначена тайная деловая встреча с Чарлзом Локхартом из Питсбурга и Уильямом Уорденом из Филадельфии. Локхарт (по оценке Джона Д., «один из самых опытных, степенных и сдержанных людей в бизнесе») был ветераном нефтяной отрасли: он начинал ещё в 1850-е и первым отправил образцы пенсильванского керосина в Лондон. Товарищество «Локхарт, Фрю и К°» обзавелось филиалом в Филадельфии — «Уорден, Фрю и К 0», позже превратившимся в «Атлантик рефайнинг компани». Они поставляли в Ливерпуль нефтепродукты в железных цистернах, сокращавших риск воспламенения и предохранявших от распространения неприятных запахов.

После завтрака все четверо удалились в уютный павильон возле одного из источников и проговорили там шесть часов кряду. Ну как проговорили — Локхарт внимательно слушал, не произнося ни звука (Рокфеллер потом сказал Флаглеру, что с таким человеком он охотно пошёл бы на рыбалку), зато Уорден, наоборот, был излишне экспансивен. Джон Д. пытался донести мысль, что, только объединившись в одну компанию, они смогут остановить снижение цен. Собеседники колебались, и тогда он выложил на стол главный козырь: приезжайте в Кливленд и посмотрите нашу бухгалтерию. Уорден приехал — и не поверил своим глазам: себестоимость керосина была такой низкой, что Рокфеллер мог продавать его дешевле, чем Уордену обходилось его производство, да ещё и получать прибыль. Потратив несколько недель на оценку возможностей «Стандард ойл» и получив обещание, что они получат право голоса в правлении, Уорден и Локхарт тайно продали Рокфеллеру свои заводы за акции «Стандард ойл». В один присест «анаконда» заглотнула больше половины питсбургских нефтеперерабатывающих предприятий, и новые союзники пообещали прибрать к рукам независимых производителей. Через два года независимость сохранил только один из двадцати двух. К тому времени в Нью-Йорке уже удалось купить компанию по производству нефтяных контейнеров и крупный нефтеперерабатывающий завод на Лонг-Айленде, а Уильям Рокфеллер сумел заполучить контроль над «Чарлз Пратт и К 0». Прежде чем сдаться, Пратт — немногословный, осторожный баптист — обсудил этот вопрос с Генри Роджерсом, в недавнем прошлом ярым обличителем «SIC», и они решили, что для пользы дела надо объединяться. Джон Д. довольно потирал руки: «Я рад тому, что в большинстве случаев те же самые люди, которые отчаянно сопротивлялись всему, что предлагает “Стандард ойл”... встретившись с нами лицом к лицу, узнав всё от нас, а не от клеветников, с готовностью к нам присоединялись и позже никогда об этом не жалели». Роджерс сформулировал условия, обеспечивавшие им с Праттом работу и достаток, а также получил пакет акций «Стандард ойл». Рокфеллер взял перспективного молодого человека в свою команду, к тому же Роджерс подружился с Генри Флаглером, с которым у него было много общего.

Новые союзы держались в секрете, но их последствия бросались в глаза. Вскоре после того как Рокфеллер и Пратт пожали друг другу руки, Джон Эллис, производивший вазелин, неожиданно обнаружил, что не может зафрахтовать вагоны для перевозок сырой нефти. Словно какая-то невидимая сила вставляла ему палки в колёса. Ему недолго пришлось ломать голову над этой загадкой: в контору зашёл представитель «Стандард ойл» и сказал ему по-дружески: «Вам ничто не поможет. Придётся продать завод нам». — «Я ни за что не продам его таким мошенникам, как “Стандард ойл”!» — взорвался Эллис. Ему удалось удержаться на плаву, но он стал исключением из правил.

Рокфеллер летом переговорил с руководством железных дорог штатов Нью-Джерси и Нью-Йорк, заставив их уравнять тарифы для всех нефтеперегонных заводов, поставляющих свой товар на восточное побережье. Теперь по участку в 150 миль, соединявшему Ойл-крик и Кливленд, сырую нефть перевозили бесплатно, так что нефтедобытчики утратили своё преимущество. Когда эта новость грянула как гром среди ясного неба, 9 сентября 1874 года, вдоль всего Нефтяного ручья начались митинги протеста. Какими только словами не поносили Рокфеллера! Но руководство железных дорог теперь твёрдо знало, что добытчики-индивидуалы обречены.