Екатерина Глаголева - Рокфеллеры

Из этих объятий в самом деле ничего не вышло: в 1892 году Маркус Сэмюэл, заключивший с Ротшильдами контракт на реализацию на Дальнем Востоке керосина Батумского нефтепромышленного и торгового общества, отправил в первое плавание свой танкер «Мурекс». Путь из Батуми в Азию через Суэцкий канал занимал всего месяц, тогда как из Нью-Йорка наливное судно добиралось туда в четыре раза дольше. «Стандард ойл» наняла лондонских адвокатов, чтобы посеять сомнения по поводу этого проекта, и распространяла грязные слухи о «могущественной группе финансистов и купцов», находившихся под влиянием евреев, которые планируют проводить свои танкеры через Суэцкий канал (контрольный пакет его акций Великобритания, кстати, приобрела на деньги, одолженные бароном Лайонелем Ротшильдом). Рокфеллер бушевал: евреи «кричат: Волк! Волк! Компания “Стандард ойл”! — а сами забирают контроль над всё новыми рынками». Тем не менее красные канистры Сэмюэла в скором времени вытеснят голубые по всей Азии. Зато 1 июля на острове Статен-Айленд в Нью-Йорке открылась первая троллейбусная линия (проезд стоил пять центов), которую контролировал Генри Роджерс. Впоследствии он станет транспортным королём Статен-Айленда, распоряжаясь и паромной службой, и местной электрической компанией.

То лето проходило в Америке под знаком очередной предвыборной кампании, которая стала своеобразным матчем-реваншем для Гровера Кливленда, хотя у него и Бенджамина Гаррисона появился ещё один соперник — бывший конгрессмен из Айовы Джеймс Уивер, выступавший от новой Народной партии — объединения Лиги Грейнджеров, фермерских союзов и Ордена рыцарей труда. Кампания строилась вокруг экономических вопросов: так, Кливленд был против «тарифа Маккинли», выступал за снижение пошлин и ратовал за золотой стандарт, в то время как республиканцы и популисты поддерживали биметаллизм [17].

Политической борьбе придали остроты настоящие баталии в Хомстеде, на заводах Эндрю Карнеги, с которых директор Генри Клей Фрик пытался выжить профсоюзы [18]. За день до истечения срока трудового договора (30 июня) всех работников уволили и предложили им заключить «договор жёлтой собаки»: поскольку в профсоюзе состояло только 800 из примерно 3800 рабочих, меньшинство должно подчиниться большинству. Фрик подготовился заранее: территорию завода обнесли высоким забором с колючей проволокой наверху, с будками для снайперов, оборудованными прожекторами, возле каждого корпуса, и водяными пушками (некоторые из которых стреляли кипятком) у каждого входа. В ответ профсоюз сталелитейщиков и Рыцари труда объявили забастовку, к которой присоединились заводы Карнеги в Питсбурге, Дюкене и др. Мононгахилу патрулировали шлюпки, чтобы предотвратить доставку штрейкбрехеров; в самом городе были выставлены круглосуточные пикеты; активисты производили досмотр пассажиров, прибывавших на паромах и поездах, и если те не могли убедительно обосновать свой приезд в город, их выдворяли. Репортёры для передвижения по городу носили специальные опознавательные знаки, которые у них отбирали, если они в своих статьях искажали действительность. Фрик прибегнул к услугам Национального детективного агентства Пинкертона: в четыре часа утра 5 июля три сотни агентов, вооружённых винчестерами, попытались под покровом темноты высадиться на берег перед заводом. Забастовщики, предупреждённые по телеграфу, открыли огонь. В перестрелке погибло несколько человек, в том числе девять рабочих; сдавшихся пинкертоновцев разоружили и провели с непокрытыми головами сквозь двойную шеренгу вооружённых активистов. Только введение военного положения и прибытие восьми тысяч милиционных солдат положили конец противостоянию.

Узнав о том, что Фрик использовал силу для борьбы с профсоюзами, Джон Д. Рокфеллер послал ему поздравительную телеграмму, что не добавило ему популярности в глазах трудовой общественности. (Пошли слухи, что он держит револьвер в прикроватной тумбочке, опасаясь ночного нападения). Популисты стали требовать введения прогрессивного подоходного налога, передачи железнодорожных и телеграфных компаний в собственность государства и новых гарантий для профсоюзов.

Как обычно, во время выборов президента США ни один из кандидатов не был без греха, к тому же Уивер оттолкнул от себя избирателей Юга тем, что во время Гражданской войны участвовал в марше Шермана к морю. Победил в итоге Кливленд, опиравшийся на Юг, — он получил большинство голосов и избирателей, и выборщиков. Республиканцу Рокфеллеру надо было готовиться к новым боям.

Второго декабря скончался от туберкулёза Джей Гулд, кумир Джона Д., — всего в 56 лет. Всё его состояние досталось 28-летнему сыну Джорджу, моту и ловеласу, развлекавшемуся охотой, фехтованием, игрой в поло, прогулками на яхтах и обзаведшемуся целым частным поездом. Возможно, не только Рокфеллеру тогда вспомнились слова из эссе «Богатство» Эндрю Карнеги, опубликованного два с половиной года назад в «Норт америкэн ревю»: «Человек, умирающий богатым, умирает обесчещенным». Карнеги, имидж которого тоже сильно пострадал после событий в Хомстеде, считал расширяющуюся пропасть между самыми богатыми и простыми людьми угрозой для капитализма и утверждал, что богатым следует жертвовать деньги на общественно полезные дела, вместо того чтобы оставлять их наследникам, которые пустят их на ветер. Джон Д. Рокфеллер глубоко уважал Карнеги за благотворительную деятельность, однако видел в ней некоторое проявление тщеславия: «Как говорят мне близкие друзья мистера Карнеги, он не делает тайны из того, что совершает всё это, лишь бы увидеть своё имя, высеченное в камне, по всей стране. Вы замечали, что он всегда дарит здания, а кому-то другому приходится предоставлять деньги на их ремонт?» Кстати, 1 октября того же года в Баптистском колледже в Чикаго начались занятия.

Весной 1893 года Сетти со всеми детьми отправилась в собственном вагоне в Чикаго и остановилась у Нетти Фоулер-Маккормик, в её особняке на Раш-стрит. В 1858 году 23-летняя Нэнси Фоулер (близкие звали её Нетти), сирота из Нью-Йорка, перебравшаяся в Чикаго и ставшая секретаршей изобретателя сельскохозяйственных машин Сайруса Маккормика, вышла замуж за своего босса, которому тогда было 49 лет, родила ему семерых детей, а в 1884-м овдовела. Маккормики, истые пресвитерианцы, во многом походили на Рокфеллеров: щедро жертвовали на миссионерскую деятельность, воспитывали своих детей в строгости — только голосовали за демократов. Уильям Рокфеллер водил дружбу со старшим сыном Нетти, Сайрусом Маккормиком-младшим, а Джон Рокфеллер-младший учился в школе Браунинга вместе с Гарольдом, который был на два года его старше, и Стэнли, своим ровесником. Теперь он представил их своим сёстрам.