Екатерина Глаголева - Рокфеллеры

К лету «Стандард ойл» была похожа уже не на спрута, а на медведя, отбивающегося от своры собак: иски против компании были поданы в суды шести штатов (Техас, Миннесота, Миссури, Теннесси, Огайо и Миссисипи), не считая семи федеральных. Компания «Уотерс-Пирс» была оштрафована и изгнана из Миссури; в Теннесси рассматривался законопроект о запрещении деятельности треста; в Огайо Большое жюри выдвинуло за год 939 обвинений против Рокфеллера и прочих членов руководства «Стандард ойл». В Чикаго «Стандард ойл Индиана» обвинили в получении незаконных скидок от железной дороги «Чикаго и Олтон» уже после принятия закона Элкинса, в то время как Рокфеллер всегда утверждал, что с 1887 года «Стандард ойл» отказалась от этой практики. В конце июня сорокалетний, но уже полностью седой Кенесо Маунтин Лэндис, назначенный в 1905 году федеральным судьёй Чикаго, запросил данные по капитализации и доходам за 1903—1905 годы. На требование окружного прокурора предоставить список сотрудников, имеющих доступ к этим данным, юрист «Стандард ойл» Джон С. Миллер ответил: «Гори в аду». Это было по меньшей мере невежливо. Лэндис велел разослать повестки в суд нескольким членам руководства, включая Рокфеллера. Джон Д. сбежал к Прентисам в Питсфилд, штат Массачусетс, а оставшейся дома Сетти, страдавшей от эмфиземы лёгких, велел никому не говорить, где он, а письма отправлять на имя Прентисов.

Узнав, что Лэндис хочет судить Рокфеллера в Чикаго, Тедди Рузвельт и Чарли Бонапарт встревожились: если магнат явится туда, его уже нельзя будет привлечь к суду в рамках более громкого федерального дела. К Лэндису отправили человека — объяснить, что к чему, но тот ответил: «Я был бы рад услужить мистеру Рокфеллеру... но он выставляет дураком моего судебного исполнителя, и я заставлю его предстать перед судом, чтобы восстановить уважение к суду». Но Рокфеллер уже сам понял, что ему выгоднее подчиниться. Он неожиданно связался с Лэндисом из Питсфилда и добровольно принял повестку. 5 июля Джон и Уильям Рокфеллеры, а также Генри Флаглер прибыли в новую контору «Стандард ойл Индиана» в Чикаго, чтобы посовещаться с юристами. Джон Д. по-прежнему советовал «уйти в несознанку», но Флаглер возразил, что времена изменились: «Старая пословица, что молчание — золото, теперь не работает». Впрочем, юристы были согласны с Рокфеллером — все, кроме самого молодого, Роберта Стюарта.

— Мистер Рокфеллер, после того как присутствующие здесь выдающиеся талантливые юристы высказали своё мнение, я не смею выразить своё, — сказал он.

— Молодой человек, я плачу вам за то, чтобы вы высказывали своё мнение.

— Мистер Рокфеллер, в глазах закона вы ничем не отличаетесь от любого другого гражданина, и на вашем месте я бы явился в суд.

Утром 6 июля 1907 года перед зданием федерального суда в Чикаго собралась плотная толпа. Ждали, топтались с ноги на ногу, переговаривались вполголоса. «Вон он идёт!» — крикнул вдруг кто-то, и толпа подалась вперёд. Два десятка полицейских дубинками расчистили путь для Джона и Уильяма Рокфеллеров. «Вот его фотография в газете была!» — завопил уличный мальчишка, указывая пальцем на Джона Д. в соломенном канотье и с тросточкой; тот улыбнулся. Несмотря на все усилия блюстителей порядка, с его пиджака оборвали пуговицы. Когда братья наконец поднялись на шестой этаж, где находился зал суда, побагровевший и вспотевший Уильям проворчал, отдуваясь: «Безобразие! Неслыханное обращение». Джона Д. это как будто забавляло, он даже спародировал репортёра газеты «Сан», пытавшегося делать заметки в блокноте, хотя его толкали со всех сторон. Двери зала закрылись, но толпа, оставшаяся перед ними, так шумела, что полиции велели очистить коридор.

«Мистер Рокфеллер выглядел хладнокровнее всех в зале. Каждое его движение было медленным и полным достоинства. Он шёл медленным шагом. Его ответы на вопросы суда были ещё медленнее», — узнали на следующий день читатели газеты «Сан». Допрос выглядел так:

— Мистер Рокфеллер, чем занимается так называемая компания «Стандард-ойл Нью-Джерси»? — строго спрашивает судья Лэндис.

— Я полагаю, ваша честь... — начинает Рокфеллер и будто сбивается с мысли. Делает паузу, крутит в руках трость, закидывает ногу на ногу. — Я полагаю, ваша честь... — Лэндис раздражённо стучит по столу очками, зажатыми в кулаке. — Я полагаю, ваша честь, она управляет нефтеперерабатывающим заводом в Нью-Джерси.

Через 15 минут Лэндис сдался. Да и люди в зале роптали: ну сколько можно мучить бедного старичка? В подарок ко дню своего рождения (8 июля ему исполнилось 68 лет) Джон Д. получил иммунитет от уголовного преследования — и тотчас снова попросил Арчболда принять его отставку и не впутывать в судебные разборки. Свою просьбу он возобновлял две недели подряд! Но ему принадлежало 27,4 процента акций «Стандард ойл» — втрое больше, чем Флаглеру, и Арчболд не позволил ему отвертеться. К тому же 22 июля Генри Роджерс пережил инсульт. Тогда Рокфеллер передал 32 миллиона долларов в распоряжение Дирекции общего образования, не преминув объявить об этом прессе, которая теперь была на его стороне.

Утром 3 августа плотная толпа вновь штурмовала вход в зал суда: Лэндис зачитывал решение по делу «Стандард ойл Индиана». На компанию, уличённую в использовании льготных тарифов на железнодорожные перевозки, был наложен штраф в 29,24 миллиона долларов — по 20 тысяч за каждый из 1462 транспортов нефти, перечисленных в обвинительном заключении. На эти деньги можно было построить пять боевых кораблей; выплатить годовое жалованье 48 730 чернорабочим; сумма составляла чуть больше половины общего номинала монет, ежегодно чеканившихся по заказу федерального правительства, и чуть меньше трети капитала «Стандард ойл», оценивавшегося в 100 миллионов. Марк Твен сказал, что это напомнило ему слова молодой жены после первой брачной ночи: «Я этого ожидала, но не думала, что будет такой большой».

Рокфеллер находился в Кливленде и играл в гольф с тремя знакомыми. Вдруг они увидели мальчика-рассыльного, бегущего к ним по газону, размахивая жёлтым конвертом. Рокфеллер взял конверт, дал мальчику десятицентовик и прочитал приговор суда, не изменившись в лице, потом засунул письмо в карман: «Ну что, господа, продолжим?» — и послал мяч на 160 ярдов. Сначала никто не осмеливался задать вопрос, вертевшийся у каждого на языке; потом самый храбрый всё же спросил: «Сколько? — Двадцать девять миллионов двести сорок тысяч — максимальный штраф, я полагаю. Ваша очередь, джентльмены». В тот день Рокфеллер был в превосходной форме и прошёл девять лунок за 53 удара — его лучший результат, — ничем не выказав гнева или огорчения, сообщила на следующий день газета «Кливленд плейн дилер». Впрочем, он обронил фразу: «Судья Лэндис умрёт гораздо раньше, чем этот штраф будет уплачен», — а ещё до конца дня сделал заявление: «В отношении компании проявлена большая несправедливость. Она происходит от незнания того, как был основан этот крупный бизнес. За все эти годы никто так и не узнал да и не задумывался о том, каким образом компания возникла». 9 августа Фредерик Гейтс написал Рокфеллеру, что разочаровался в Тедди Рузвельте и надеется лишь на то, что «этот поразительный и бездумный грабёж и разбой от имени закона пробудит предпринимателей нашей страны и думающих людей, показав им, в какую пропасть мы катимся».