Алексей Асмолов - Фронт в тылу вермахта

И в этой тяжелой обстановке было так приятно знать, что на аэродром «Три дуба» продолжают прибывать советские самолеты с оружием и боеприпасами, увозя в СССР раненых солдат и партизан, а также тех, кому нельзя было оставаться в Словакии. Самолеты прилетали вновь и вновь.

В один из дней на «Три дуба» был доставлен золотой запас повстанцев — 20 ящиков с золотом, серебром и другими ценностями общим весом более тонны. Груз сопровождали сопредседатели Словацкого национального совета Шмидке и Шробар, которые попросили полковника Чирскова отправить все это в Советский Союз. А погода, как назло, была нелетной. Шел мокрый снег с дождем. С реки Грон тянул сырой, липкий туман, обволакивавший близлежащие постройки и кустарники.

Вспоминает полковник Борис Чирсков:

«Все самолеты, вылетавшие в тот день на аэродром «Три дуба», не пробились через горы и возвратились на свои аэродромы. А обстановка вокруг аэродрома с каждым часом усложнялась. Уже отчетливо слышались не только орудийные выстрелы, но и пулеметная дробь. Я стал терять всякую надежду на своевременную отправку ценностей. И вот, сидя на ящике из-под патронов и проклиная дождь, туман, снег и все на свете, я вдруг услышал звук моторов, работающих не в воздухе, а на земле. Самолет, словно крадучись, вырулил по полю. Это был самолет, который пилотировал летчик нашего соединения старший лейтенант Алексей Васильев. Я так был рад неожиданной встрече, что, не дослушав доклада, расцеловал растерявшегося пилота».

Только потом выяснилось, что Васильев из-за атмосферных помех не принял по радио команды о возвращении на Большую землю и прилетел на аэродром «Три дуба». Эта счастливая случайность помогла вывезти ценности.

Как вспоминает сам Чирсков, он поставил перед Васильевым задачу во что бы то ни стало и любой ценой доставить груз особой важности по назначению.

— Если случится такое несчастье, что самолет будет сбит, — инструктировал он Васильева, — то ваша задача загнать самолет в землю так, чтобы отыскать его могли только через сотни лет…

А погода становилась все хуже и хуже, мокрый снег усиливался. Однако Васильев полетел. После войны Чирсков рассказывал, как, сидя у радиостанции, он терзался сомнениями: правильно ли поступил, выпустив самолет, не приспособленный к полету в таких метеорологических условиях?

— Но что я мог сделать? — вспоминает Чирсков. — Не отдавать же золото врагу…

Через несколько часов Большая земля сообщила, что самолет Васильева, несмотря на обледенение, прибыл во Львов. Ценности направлены в Москву.

После войны драгоценные металлы были возвращены Чехословацкой Республике.

«Нельзя не сказать самые добрые слова и о наших летчиках, штурманах, бортовых техниках, радистах, воздушных стрелках, — вспоминает Б. Ф. Чирсков. — Только тот, кто находился здесь, на повстанческой территории, может в полной мере оценить их смелость, мастерство, беззаветную преданность порученному делу, подвиг, совершенный ими в дни восстания. Отвага, дисциплинированность, трудолюбие были отличительными чертами каждого советского экипажа. В считанные минуты от посадки до взлета в условиях ночи они успевали не только разгрузить свои самолеты, но и погрузить носилки с ранеными солдатами словацкой армии и партизанами. Если бы кто-нибудь видел их в эти минуты, это счастливое сочетание армейской твердости и смекалки с нежностью и заботливостью по отношению к раненым — братьям по оружию или соотечественникам, их умение, не причиняя боли, перенести и положить раненого в самолет, то непременно обратил бы внимание на то, что такой работе могут позавидовать сестры милосердия.

От имени всех, кто сражался в восставшей Словакии, хотел бы выразить благодарность нашим летчикам за все сделанное ими, и особенно экипажам под командованием Героев Советского Союза Марка Лановенко, Михаила Костенко, Алексея Васильева, а также экипажам, которые возглавляли летчики Александр Котелков, Николай Ларионов, Евгений Тимшин, Петр Губин, Владимир Безбоков, Юрий Езерский и многие другие прекрасные командиры воздушных кораблей».

По свидетельству командующего авиацией дальнего действия А. Е. Голованова, операция по обеспечению повстанцев Словакии была одной из крупнейших операций, проводившихся советской военно-транспортной авиацией в период Великой Отечественной войны. В ней участвовали шесть авиаполков 5-го авиационного корпуса и боевые экипажи из шести полков 4-го гвардейского авиационного корпуса авиации дальнего действия. Всего в ходе Словацкого национального восстания советские летчики доставили восставшим свыше тысячи тонн грузов, в основном вооружение и боеприпасы.

За время операции «Воздушный мост» наши летчики совершили в Словакию почти полторы тысячи полетов с посадкой на аэродроме «Три дуба» и несколько меньше по сбрасыванию вооружения и боеприпасов на приспособленных для этой цели площадках. Нередко грузы сбрасывали и на аэродром «Три дуба» параллельно с посадками или после выпуска последнего самолета на Большую землю.

В Словакию было перевезено около 5 тысяч человек, куда входили личный состав 2-й чехословацкой воздушно-десантной бригады, а также партизанские группы, чехословацкие политические деятели, люди, выполнявшие особые задания Компартии Чехословакии. С аэродрома «Три дуба» в Советский Союз было доставлено около 500 человек, в том числе раненые и больные солдаты повстанческой Словацкой армии, раненые и больные советские и словацкие партизаны, отдельные чехословацкие граждане, семьи руководителей восстания и словацких партизан.

В книге Г. Гусака «Свидетельство о Словацком национальном восстании» о работе аэродрома сказано: «Первая крупная партия оружия была доставлена на «Три дуба» в ночь с 4 на 5 сентября, главным образом противотанковые ружья и боеприпасы, которые немедленно были отправлены на фронт… Поставки оружия советские самолеты продолжали осуществлять и в дальнейшем. Каждый, кто жил в то время на повстанческой территории, помнит, как гул советских самолетов, доставлявших военные грузы, поднимал надежду, помогал преодолевать депрессию у колеблющихся и прямо-таки символизировал, что мы не одни, что у нас есть могучий и верный друг».

В ночь с 24 на 25 октября — после того как пало Брезно и враг прорвался к Зволену — было созвано экстренное совещание руководителей восстания, на котором довелось присутствовать и мне. Виест снова заверил, что армия сделает все, чтобы остановить наступление гитлеровцев.

— Войска будут защищать Банска-Бистрицу до последней возможности, — сказал он. — Мы все готовы лечь в окопы и драться до последнего патрона.

На это Гусак заметил: