Алексей Асмолов - Фронт в тылу вермахта

В необычайно сложной обстановке, в которой повстанцы уходили в горы, было трудно всем. Однако командирам бригад Величко и Егорову, пожалуй, труднее всех. Тут играло роль не только стремление гитлеровцев уничтожить прежде всего наиболее крупные партизанские формирования восставших, но и престижные соображения. «Выловить» Величко и Егорова, которые первыми высадились в Словакии для усиления партизанской борьбы и которых знал в Словакии практически и стар и млад, было делом «чести» карателей. Ведь если бы в прессе появились снимки плененных прославленных советских партизанских командиров, подобно тому как появились фотографии Виеста и Голиана, можно было хотя бы в утешение заявить, что с партизанами в стране покончено.

Однажды в «Руде право» уже после войны было опубликовано открытое письмо словацкой партизанки Егорову. «Дорогой Алексей Семенович! — писала она. — В 1944 году, перед самым началом Словацкого национального восстания, мы с мужем поехали в Дубову. С нами в купе ехала группа государственных чиновников тогдашней Словакии. Я делала вид, что не замечаю их, а сама внимательно слушала, о чем они говорили. Они говорили о Вас и Ваших партизанах. Солидный полковник тыкал пальцем в сторону Прашивой и ворчливо говорил: «Посмотрите туда, господа, там партизан как мух. И руководит ими какой-то русский. Если бы вы только знали, сколько с ним горя! Его люди спускаются в села, покупают у крестьян скотину и хлеб, нападают на полицейские управления, отбирают оружие. И хоть бы что! Их поддерживает все население». — «Почему же вы не пошлете в горы солдат, господин полковник?» — спросил поп, что ехал вместе с ними. — «Что вы, святой отец! — схватился полковник за голову. — Добрая половина солдат разбежалась бы по домам, а остальные перешли бы к партизанам».

Тогда я еще не знала, кто был этот русский. Позднее мы увиделись. 30 августа я везла из Гарманца журнал «Атака», который издавался в небольшой типографии на бумажной фабрике. На вокзале в Банска-Бистрице было много людей. Все спешили на поезд. Но кто-то на ходу выскочил из вагона и закричал: «Не напирайте, здесь Егоров со своими хлопцами едет освобождать Прешов!» И что бы вы думали? Все спокойно отошли от вагонов, потому что верили, что Вы со своими партизанами поможете Прешову.

Нацистам было известно Ваше имя. В тяжкие дни октября, когда фашисты наступали, они поспешили сообщить по радио, что Вас поймали. Как мы смеялись, слушая эту брехню! Ведь Вы же в это время были вместе с нами в горах. И тогда кто-то нашел пишущую машинку, и мы выпустили листовку, опровергающую выдумку фашистов…

Ваша Штепанка Урбаникова».

Схватить Петра Величко и Алексея Егорова фашистам так и не удалось. Сначала в Ломнистой долине появился со своим штабом Егоров. А затем и от Величко пришла радиограмма: «Суворовский отряд, группа Ахмадуллина — в районе под Банской, два наших отряда в районе восточнее Зуберец. Связь с ними живая через каждые 5–8 дней».

Один за другим объявлялись и другие командиры.

Пришли радиограммы от Е. Волянского и Э. Биелика, появились связные от К. Попова, В. Квитинского и других.

Одновременно с установлением связи с уже действовавшими партизанскими формированиями Главный штаб партизанского движения прилагал все силы для создания новых партизанских единиц на всей территории Чехословакии. Для этого хорошо проверенные люди из числа чехословацких и советских партизан посылались в те районы страны, где партизанских отрядов еще не было. Эти лица снабжались соответствующими документами, чтобы иметь полное доверие среди населения, у руководителей подпольных коммунистических ячеек, национальных комитетов, а также командиров партизанских отрядов и групп, если бы таковые в этих местах оказались.

Возможности для создания новых партизанских сил были большие. Почти во всех населенных пунктах осело значительное число как вооруженных, так и безоружных солдат и офицеров восставшей Словацкой армии, а также часть бывших партизан, которые по тем или иным причинам не смогли уйти в горы. В первую очередь предлагалось организовать этих людей в боевые единицы. Другим источником пополнения партизанских сил были патриоты из местного населения, особенно молодежи, готовые взяться за оружие по первому зову.

Формировал новые партизанские силы и Главный штаб партизанского движения. На базе отрядов и подразделений повстанческой армии, оказавшихся в Ломнистой долине, создавались партизанские полки. 20 ноября 1944 года из роты охраны был создан 1-й партизанский полк, командиром которого стал В. П. Сурков, имевший большой опыт партизанской борьбы, его я знал еще по действиям в юго-западных областях Украины. Боевые действия полк проводил в местах, прилегавших к населенным пунктам близ Ломнистой долины.

На базе партизанского отряда К. X. Данилова был сформирован 2-й партизанский полк, получивший имя Яна Швермы. Данилов, также опытный партизанский командир, стал им командовать. 2-й полк в основном охранял Ломнистую долину и занимался диверсиями на коммуникациях врага.

Почти одновременно были сформированы 3-й партизанский полк, командиром которого стал капитан Николай Каличенко, и 4-й партизанский полк под командованием подполковника Антона Циприха. 3-й полк действовал к югу от Ломнистой долины в районе Шайбы и Повразника, а 4-й — совершал диверсионные акции на коммуникациях между Липтовским Микулашем и Ружомбероком. Вскоре 4-й полк настолько вырос, что превратился в партизанскую бригаду численностью более тысячи человек.

Принимались меры и к объединению разрозненных партизанских отрядов вокруг действовавших и имевших связь с Главным штабом. В одной из радиограмм, направленной П. А. Величко, ГШПД указывал: «Объедините под своим руководством все отряды и группы партизан и солдат в районе Попрад, Ружомберок, Закопане. Создавайте из них отряды численностью 50—100 человек. Для удобства руководства и связи создавайте полки из 3–5 отрядов, которым указывайте район действий…»

В 20-х числах ноября командующий 1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев подчинил Главному штабу партизанского движения 2-ю воздушно-десантную бригаду под командованием полковника Пршикрыла. С этого времени она стала называться 2-й чехословацкой партизанской бригадой имени генерала Людвика Свободы, по имени командира 1-го Чехословацкого корпуса, в который ранее входила бригада. Главный штаб партизанского движения издал специальный приказ, определив район боевых действий бригады. Он простирался к северо-востоку от Ломнистой долины и перекрывал дороги, связывавшие Попрад, Кралеву Леготу, Брезно, Червену Скалу. Штаб бригады, обосновившись в поселке Лом, приступил к планированию боевых операций.