Алексей Асмолов - Фронт в тылу вермахта

Переход казался бесконечным. Через 15 часов непрерывного движения стали отставать даже самые выносливые. Ледяной ветер обжигал. Появились обмороженные. Продвижение дальше по хребту грозило всем нам гибелью. Был отдан приказ спускаться по склонам.

Так мы попали в Ломнистую долину, что начиналась у южных склонов хребта Хабенец, на опушку леса, близ высоты с отметкой 1105 метров над уровнем моря. Идти дальше не было сил да, видимо, и смысла. Мы достаточно оторвались от противника.

Разожгли костер. Колонна, вытягиваясь, оседала вдоль незамерзшего ручья, протекавшего здесь.

К костру подошли Сланский, Лаушман, Лиетавец и другие. Не было Швермы.

Несмотря на то что люди смертельно устали, я направил группу на розыск Швермы. Спустя некоторое время они принесли его на себе. Ян был мертв. Шверма не дошел до места нашей остановки в Ломнистой долине всего несколько сот метров. Рассказывали, что в пути, утоляя жажду, Шверма ел очень много снега, сильно потел, а отдыхая, замерзал.

После войны ходило немало различных слухов о смерти Яна Швермы. Говорили даже, что кто-то выстрелил ему в спину. Это домысел. Ян Шверма погиб как герой, оставшись в Словакии в трудный для ее народа час, разделив участь тех, кто решил продолжать борьбу в горах.

Вот что вспоминает М. Глидер, видевший Яна Шверму на переходе:

«На тропе стоял человек, узнать которого было невозможно. Его поддерживал офицер, но видно было, что поддерживать надо было и самого офицера…

Я остановился рядом со Швермой. Он ни на что не реагировал и не отвечал на вопросы. Казалось, он стоит без сознания. Подошел Пршикрыл и спросил его:

— Пан Шверма, что с вами? Пан Шверма, одно усилие, пойдемте!

Но Шверма только качал головой. Лицо его, покрытое коркой льда, стало узким и длинным; глаза, казалось, вот-вот потухнут…»

Как вспоминает Глидер, когда все стали спускаться в долину, Шверма был рядом с ними. Однако во время спуска Глидер потерял Шверму из виду. Снова увидел его на краю горного потока. Ян лежал прямо на снегу без сознания. Глидер стал просить, чтобы проходившие подняли Шверму… Небольшая группа солдат подняла его и, спотыкаясь, падая, скользя, повела дальше. Он буквально повисал на руках солдат.

«Мне казалось, что Шверма так и не пришел в сознание и двигался машинально, — заканчивает Глидер. — Впрочем, он не двигался, его двигали. Именно — двигали: ноги его заплетались, он обвисал на руках солдат, а они не в состоянии были приподнять его. Так они скрылись из моих глаз».

Подошел врач. Он осмотрел Шверму.

Был составлен акт о его болезни и смерти, в котором зафиксировано, что Шверма скончался от скоротечного крупозного воспаления легких.

Так 10 ноября 1944 года, на рассвете, не стало славного сына чехословацкого народа, его национального героя Яна Швермы.

Мы вырыли неглубокую могилу и похоронили Шверму около большой сосны, на которой сделали засечку топором, чтобы потом можно было найти это место. Теперь там установлен памятник Шверме.

Газета «Руде право» писала к 60-летию Яна Швермы: «Ему не суждено было дождаться осуществления того, за что он боролся, за что вместе с 25 тысячами лучших сынов и дочерей нашей партии отдал национально-освободительной борьбе свою жизнь. Партия потеряла в лице Яна Швермы своего выдающегося работника и виднейшего представителя, который видел ясную перспективу социалистического завтра наших народов. Но из этих жертв родился наш новый мир, наша новая подлинная свобода. Поэтому имя национального героя Яна Швермы навсегда будет запечатлено в нашей памяти, в сердцах трудового народа Чехословацкой Социалистической Республики, основы которой он помогал строить всю свою жизнь».

Посмертно Яну Шверме было присвоено звание Героя Чехословацкой Социалистической Республики. Советское правительство наградило его орденом Ленина. Именем Яна Швермы названы заводы, школы, населенные пункты Чехословакии, в том числе и ближайший от места его гибели город Телгарт, который теперь называется Швермово.

Хотелось бы закончить эту главу выдержкой из книги Л. Свободы «От Бузулука до Праги», в которой он так написал о переходе через Хабенец: «Тяжелым был этот переход. Сильный мороз, вьюга, глубокий снег. Десятки бойцов погибли тогда. Одни замерзли в пути, другие, поскользнувшись на горных тропинках, упали в пропасть. Но патриоты шли вперед, поддерживая и подбадривая друг друга. Какая сила вела их вперед? Вера в победу над заклятыми врагами. Они шли, чтобы ночью и днем спускаться с гор и беспощадно уничтожать врага, чтобы помочь народу избавиться от страданий, чтобы на всех словацких и чешских землях реяли знамена свободной Чехословацкой Республики».

К началу ноября 1944 года советские войска, наступавшие в Восточных Карпатах, преодолели мощный рубеж обороны фашистских армий и глубоко вклинились в Словакию. От Ломнистой долины до передовых наших частей оставалось менее 100 километров. Однако гитлеровское командование, используя резервы и сложный горный рельеф местности, сумело приостановить дальнейшее продвижение советских войск. «Помогла» врагу в этом и начавшаяся ранняя зима.

Теперь, когда освобожденной территории в Словакии больше не существовало, целесообразнее было, прекратив штурм почти неприступных горных цепей, совершить стратегический маневр и попытаться с флангов охватить находившуюся в Чехословакии группировку фашистских войск. Дальнейшее наступление Красной Армии разворачивалось в основном севернее и южнее Карпат — на варшавско-берлинском и на будапештско-венском направлениях. Карпатско-пражское направление стало вспомогательным. Однако советское командование готовилось и здесь нанести более или менее сильные удары с целью освобождения ряда областей Словакии.

Такая обстановка ставила перед Главным штабом партизанского движения Чехословакии задачу развертывания и активизации партизанской борьбы как непосредственно в тылу фашистских войск, так по возможности и во всей Чехословакии. Однако новые условия борьбы и новый театр действий партизанских сил требовали новых усилий, чтобы война в тылу врага приняла организованный, целенаправленный характер, была более действенной, эффективной. Конкретной разработкой предстоящих действий и занялся Главный штаб партизанского движения Чехословакии, обосновавшийся в Ломнистой долине на южных отрогах Хабенецкого хребта.

В некоторых зарубежных исследованиях, посвященных Словацкому национальному восстанию, нередко встречаются заявления о том, что восстание «просуществовало» всего два месяца и к концу октября 1944 года было подавлено. Главным аргументом при этом выдвигается то, что повстанцы потеряли освобожденную территорию, а заодно и свою восставшую армию. С подобным мнением согласиться нельзя. Еще 26 октября 1945 года Г. Гусак писал в чехословацкой газете «Нове слово»: «…Словакия вынесла самое тяжелое испытание тогда, когда через наши села и долины лавиной катились танковые и эсэсовские дивизии, когда вешали мужчин и жгли деревни, когда были переполнены тюрьмы и лагеря военнопленных. Этот «день свободы» был днем самого жестокого немецкого зверства и самой ужасающей у нас депрессии… Вся жизнь после этого проходила в невыразимо тяжелых условиях. Было бы по-человечески понятно, если бы нация признала ситуацию безнадежной и сложила оружие. И все же не произошло ничего подобного. Борьба продолжалась в массовых масштабах…»