Алексей Асмолов - Фронт в тылу вермахта

По берлинскому и братиславскому радио на весь мир было объявлено о подавлении восстания в Словакии. В Банска-Бистрице гитлеровцы вместе со словацкими фашистами устроили помпезный праздник. Но это был кажущийся триумф. Белый флаг не был выброшен над Словакией.

Корреспондент «Правды» Б. Полевой, оказавшийся на повстанческой территории и оттуда освещавший ход Словацкого национального восстания, вспоминал после войны в книге «Тридцать лет спустя» о своей последней встрече с Каролом Шмидке в Банска-Бистрице незадолго до того, как перестала существовать освобожденная территория. Шмидке сказал:

— Видите, какое теперь положение?

— Поражение? — переспрашиваю я, не расслышав.

— Поражение?.. Это не поражение. Мы вынуждены отступать, но это не конец. Это — начало. Наш рабочий класс, наш народ приобрели боевые навыки, закалили себя для дальнейшей борьбы. Напишите в своей газете, расскажите маршалу Коневу, что в этих тяжелых испытаниях мы избавились от многих иллюзий и выходим из них настоящими солдатами… И еще напишите: это не конец, это — начало. Начало новой борьбы».

Около 20 тысяч вооруженных повстанцев ушли в горы и продолжали сражаться. Разве это можно было назвать «концом» восстания? Под ударами партизан оказалась еще большая территория, чем в период восстания. О каком же «подавлении» народного сопротивления может идти речь? Восстание продолжалось в новых условиях. Оно лишь приобрело специфическую форму партизанской борьбы. Думаю, что с этим согласятся все, кто оказался тогда в горах, все словаки, поддержавшие в трудную пору свое «горное войско» и доказавшие свою ненависть к фашизму, стремление к свободе упорной борьбой вплоть до полного освобождения своей родины от захватчиков.

На этом этапе национально-освободительной борьбы существенно ослабли позиции буржуазных и других некоммунистических кругов и, наоборот, усилились позиции народа, коммунистов. Если во время восстания существовало два рода повстанческих вооруженных сил — армия и партизанские отряды, то теперь, в горах, они объединились в одно целое, в большинстве случаев создавались совместные боевые отряды, продолжавшие борьбу партизанскими методами. «Сошли со сцены силы, прежде всего армейское командование, которое оказывало значительную поддержку внутренним и лондонским буржуазным группам, — подчеркивает Г. Гусак в книге «Свидетельство о Словацком национальном восстании». — После отхода в горы Коммунистическая партия стала руководящей силой не только в смысле завоевания политических позиций в народных массах и народных органах… не только в смысле выработки программы и определения перспектив, но и в смысле руководства вооруженной борьбой, в военном отношении… Вооруженные партизанские части действовали в интересах народа. В этом смысле это была гораздо более зрелая в политическом отношении армия, чем повстанческая армия. Это была армия, созданная, вдохновляемая и руководимая коммунистами. Это был чрезвычайно важный фактор в момент освобождения».

Не прекратили работу и организации коммунистической партии. Они только приспосабливались к новым условиям. Работа партийных организаций в Западной и Восточной Словакии не была прервана с отступлением повстанческих сил в горы. Сохранилась сеть организаций, их связи с другими группами антифашистов, контакты с партизанскими частями. В Братиславе и Прешове, например, не прекращали работу областные партийные руководства. Как отмечает Г. Гусак, на этом этапе активизировалась деятельность в Западной Словакии, куда передислоцировались отряды из Центральной Словакии. По инициативе партии были образованы новые отряды. Западная Словакия стала важной партизанской областью. Вся работа партии тесно связывалась с развитием боевой деятельности.

30 октября 1944 года руководство Коммунистической партии Чехословакии в Москве обратилось по радио к национальным комитетам, подчеркнув, что в новых условиях их работа будет состоять в поддержке постоянной связи с партизанами и военными отрядами в горах, в налаживании снабжения бойцов и в поддержке веры у населения в скорую и окончательную победу.

То, что ликвидация освобожденной территории не принесла гитлеровцам особого облегчения, подтверждалось ноябрьской сводкой немецкого командования. В ней говорилось, что в Словакии против партизан продолжают действовать значительные силы гитлеровских войск, среди которых были 14-я дивизия СС, дивизия «Татра», бригада «Дирлевангер», специальные противопартизанские отряды «Эдельвейс», «Иозеф» и другие.

Но обо всем этом в Главном штабе партизанского движения стало известно несколько позже. В то хмурое ноябрьское утро, когда мы оказались в Ломнистой долине, никто из нас не имел не только этих сведений, но и уверенности, что лично для нас переход через Хабенец завершился благополучно. В нашем шалаше горел костер, дым ел глаза, и надо было решать, что делать дальше. Все мы были удручены гибелью Швермы, теми потерями, которые понесли этой ночью. Но каждый понимал, что в суровой борьбе неизбежны утраты, что эта борьба потребует новых жертв, что без этого она не может быть успешной.

Наши раздумья были прерваны сообщением о том, что в Ломнистой долине находится партизанский отряд. Чей отряд это мог быть? Выслали разведку. Она подтвердила, что в двух километрах от нашей стоянки базируется партизанский отряд под командованием капитана Данилова из бригады Величко.

Во второй половине дня вместе с Цареградским, группой связи во главе со Скрипкой, радистами и чехословацкими товарищами мы направились туда. Снег был глубоким, шли медленно. На середине пути увидели людей, идущих навстречу. Впереди в чехословацкой форме шагал капитан Константин Хрисанфович Данилов. Остальные партизаны, словаки, тоже были в военной форме. Не зная, что мы сами идем к ним, они несли для нас продукты.

В туристском домике, где обосновался штаб отряда, а сейчас и штаб бригады Пршикрыла, жарко топилась железная печь. После всех мытарств оказаться в тепле было сущим раем.

Было решено, что бригада Пршикрыла перейдет в другой район, где она могла бы лучше разместиться и начать действовать партизанскими методами.

«Днем бригада выстроилась и двинулась в дальнейший путь, — вспоминает М. Глидер. — Пршикрыл и я пропустили людей перед собой.

— Да, — тихо сказал Пршикрыл, — это не парад в Проскурове. В Проскурове бригада была образцовой частью — в новенькой одежде, с полным и новеньким вооружением. А сейчас… У кого сгорели полы шинели, у кого выгорела спина, кто совсем без шинели, в безрукавке, полученной у местных крестьян, все грязные, оборванные, в разбитых ботинках. Половина хромает, все небриты, лица изможденные, глаза слезятся от дыма.