Гарольд Мур - Мы были солдатами... и были молоды

Внезапно М-60 заклинило. Нас атаковали, и я видел врага уже в двадцати пяти ярдах от себя. Удивительно, как быстро в такой ситуации думаешь и действуешь. Лёжа ничком, я открыл крышку приёмника, перевернул пулемёт и ударил им о землю. Удар вышиб патроны. Грязь с земли попала в патронную ленту, когда Адамса ранили. Я поставил пулемет как положено, вставил ленту назад, захлопнул крышку приёмника и снова начал стрелять. Казалось, прошла целая жизнь, на самом деле не более пяти или десяти секунд.

Огонь противника ослаб. Каска Адамса лежала передо мной. Увидев в ней пулевое отверстие, я протянул руку и перевернул её. Мне показалось, что весь его мозг вывалился передо мной на землю. Я пришёл в ужас! Я снова и снова звал санитара и пытался сказать Адамсу, что это ничего, что с ним всё будет в порядке. Я говорил ему, что вертушки скоро его вытащат. Я взял его пистолет; теперь у меня их было три. Я помню, что Адамс лежал там полчаса, не меньше. Лэднер и Ривера вели огонь, и я видел, что впереди и справа движения стало больше. Я снова повёл огонь. Один раз я даже вскочил и плащ-палаткой сбил движущееся к нам по подлеску пламя пожара".

Билл Бек, мучимый жаждой, измотанный и потрясённый ужасной раной товарища, теперь услышал крики с другой пулемётной позиции. Он говорит: "Лэднер кричал мне со страхом в голосе: "Родригес ранен! Помогите! Его кишки на земле!" Пришёл Док Нейл, замотал голову Адамса и под моим прикрытием потащил его в тыл. Затем Док вернулся за Родригесом, но Лэднер уже сам оттащил его".

Вскоре к Беку снова присоединились специалист Терон Лэднер и подносчик боеприпасов Лэднера, рядовой 1-го класса Эдвард Ф. Догерти, последние бойцы двух пулемётных расчётов. Они находились на расстоянии пятнадцати ярдов друг от друга, и каждый размеренно обстреливал идущего на сближение противника. Кто-то принёс боекомплект для пулемётов. Бек рассказывает: "Это наполнило меня счастьем. Слева от меня долго никого не было. Мне там было чертовски одиноко, пока с тыла слева ко мне не подобрался капитан и не приказал "стоять на месте. Ты теперь в такой-то роте!" Никогда этого не забуду. Не помню, о какой роте он говорил; чёрт возьми, всякая рота хороша. Я не знаю, что, мать его, происходит. Я там один, сам по себе. Я всего лишь двадцатилетний паренёк. Я не понимаю, что за хрень творится. Я всегда следовал за Расселом Адамсом; я его заряжающий, иду туда, куда идёт он. Вот как я туда попал".

Тем капитаном был Джон Херрен из роты "браво". Боб Эдвардс и бойцы его роты "чарли" оставались слева от Бека, но не в прямом соприкосновении. Бек, Лэднер, Догерти и, пока не получили ранения, Рассел Адамс и Родригес Ривера, — все призывники, ни одного с боевым опытом, — подвергались основательному и сокрушительному испытанию. Рассел Адамс каким-то образом выжил после травматической раны головы, из-за которой частично стал калекой. Он вспоминает, как летели куски коры и щепки, когда струи вражеского огня кромсали дерево по соседству с его пулемётом. "Следующей очередью сразило меня".

Бек помнит, как во время всего того ужаса страх охватил его: "Пока Док Нэйл был со мной, хлопоча над Расселом, страх, настоящий страх охватил меня. Страх, которого я никогда не ведал раньше. Страх при-ходит, и как только ты его признаёшь и принимаешь, уходит так же быстро, как пришёл, и ты больше о нём не думаешь. Просто делаешь то, что должен, но ты познаёшь настоящий смысл страха, смысл жизни и смерти. Следующие два часа я оставался один на том пулемёте и вёл огонь по врагу. Враг стрелял в меня, и пули грызли землю рядом со мной и щёлкали над головой. Он шёл на меня в атаку, и я отстреливался длинными очередями так скоро, как только мог. Мой М-60 варил как положено. Меня до зарезу припёрло оправиться и отлить, и тогда, лёжа на боку, я стянул штаны и сделал это на бок, всё время оставаясь под обстрелом".

Слева от Бека боевое крещение получала рота "чарли". Сержант 1-го класса Роберт Джемисон-младший служил старшиной во 2-ом взводе лейтенанта Джона Гоухигана. Джемисон, уроженец Элисвилла, штат Алабама, отец четверых детей и старый ветеран, уже помогал вершить историю в Корее. Призванный в 1947-ом году в возрасте семнадцати лет, Джемисон остался в армии. В феврале 1951-го он стал стрелком в роте "килоу" 3-го батальона 23-го пехотного полка. В бою при Чипён-ни, в двенадцати милях позади неприятельских линий, 23-ий пехотный полк был окружён двумя корпусами китайской армии и чудесным образом одолел их.

Сержант 1-го класса Джемисон не слишком хорошо преуспел с судьбой и армией Соединённых Штатов. Теперь он снова был окружён и снова вершил историю. Рассказывает Джемисон: "В зоне высадки нас обстреляли. Убили специалиста-4 из Феникс-Сити, штат Алабама, и одного рядового, прибывшего с пополнением. Мы заняли позицию и стали окапываться. Доложили о боеприпасах и потерях командиру взвода лейтенанту Гоухигану. Сообщили об одном убитом. Он ответил: "Да помилует господь его душу". Там, где мы развернулись, нас атаковали весь день, приходя и уходя".

Специалист-4 Джордж Дж. Макдональд-младший, двадцать четыре года, уроженец Пасс-Крисчена, штат Миссисипи, числился миномётчиком в роте "чарли". Когда он выскакивал из вертолёта в зоне высадки, ему оставалось ровно четырнадцать дней до конца службы в армии. "Зона высадки "Экс-Рэй" никогда не выходит у меня из головы. В воскресенье утром моё отделение увидело зону высадки. Там лежали бойцы и стреляли из М-16 по деревьям, махали нам руками, сигналя о том, что находятся под обстрелом. Как только мы ступили на землю, с левого склона Тьыпонга нас стали обстреливать из автоматов. Какое-то время пришлось вжиматься в землю; пули щёлкали вокруг очень близко. Я заметил дульные вспышки на деревьях. Поскольку они находились вне досягаемости моего гранатомёта М-79, я позаимствовал М-16 у соседнего солдата, который их не видел. Я стрелял прямо по вспышкам до тех пор, пока они не прекращались.

Потом, подхватив миномёт, мы выдвинулись вперёд, в заросли, изготовились и быстро израсходовали все выстрелы. На земле лежали мёртвые парни из разведроты, раздавались крики, что впереди тяжёлый бой и нужна помощь. Я отправился в направлении мощной перестрелки и израсходовал все патроны, что имел, потом вернулся к миномёту".

С моего командного пункта у термитника солдаты неприятеля были отчётливо видны в ста ярдах к югу. Чертовски хорошие бойцы, они в совершенстве использовали укрытия и маскировку, метко стреляли: большую часть моих убитых и раненых сразили попадания в голову или верхнюю часть тела. Особое внимание вьетнамцы уделяли радистам и командирам. У них самих, похоже, рации отсутствовали; они командовали своими людьми голосовыми командами, взмахами, жестами, свистом, иногда сигналами горна.