Гарольд Мур - Мы были солдатами... и были молоды

Сетелин шёпотом отдал приказ парням своего отделения по обе стороны от себя не открывать огня, не стрелять, пока противник не выступит на открытое пространство прямо перед ними. "Внезапно сработала осветительная мина и мина-растяжка: они шли там, в траве, и стреляли в нас. Пуля угодила мне чуть выше локтя, ничего особенного, один-два шва и кусок пластыря после боя. В ответ никто не выстрелил. Затем они вышли на открытое пространство. Осветительные мины горели, они были освещены, всё просто. Мы открыли огонь и сняли их. Это была атака малыми силами. Потом, тридцать минут спустя, в нас ударили посильнее, дули в горны и свистки. Мы уничтожили всех. Затем примерно в пятнадцати футах перед моим окопом упал белый фосфор, и я потерял почти весь свой разгрузочный жилет и рубашку. На одной руке было где-то восемь ожогов". Джон Сетелин сел и при свете осветительных мин штыком выцарапал из своей плоти ещё горящие частицы белого фосфора.

В течение получаса атака на правый фланг Дидурыка была жестоко отбита. Разведывательный взвод лейтенанта Рэкстроу из 1-го батальона произвёл уже вторую доставку боеприпасов на линии Дидурыка. В 5:50 утра, за сорок минут до рассвета, осветительный самолёт "Смоуки" иссяк. Не стало льющегося с небес света. Я приказал немедленно возобновить артиллерийское освещение и снял ограничения на использование миномётных осветительных выстрелов.

В 6:27 утра северовьетнамский командир предпринял ещё одну мощную атаку, на этот раз прямо на командный пункт Мирона Дидурыка. Снова бойцы взводов Сиссона и Рескорла приняли на себя основной удар. Рядовой 1-го класса Мартин: "Около 6:30 утра они опять ударили в нас в манере "всё или ничего". Это было похоже на тир; волны ВНА спускались ровной шеренгой с горы Тьыпонг". Специалист-4 Пэт Селлек из разведвзвода тащил на линию боеприпасы: "Я слышал, как дудят горны. В свете осветительных снарядов я видел волны неприятеля, спускающиеся на нас с горы прямой линией. На одном была белая шляпа или шлем, и казалось, он руководит шеренгой на марше. Его оружие висело на плече. Они просто спускались, как будто им было всё равно. Линейная рота стреляла в них, как по уткам на пру-ду".

С точки зрения лейтенанта Билла Лунда, неприятельский командир не мог выбрать лучшего места для этой атаки. Под вспышками света группы вражеских солдат были отчётливо видны на расстоянии пяти-десяти-ста ярдов по фронту в сотню ярдов. Лунд буквально изорвал в клочья эти подразделения 105-мм сна-рядами воздушного взрыва и непрерывной бомбардировкой 81-мм миномётными минами. Винтовками и пулемётами бойцы в передовых окопах кромсали тех, кто избежал тяжёлых снарядов. Спустя всего четыр-надцать минут после начала немногие оставшиеся в живых вьетнамцы прекратили атаку и откатились назад тем же путём, которым пришли, на юго-восток, унося раненых товарищей.

Перед солдатами Рескорла число движущихся солдат противника сокращалось. "Вдруг остался только один вьетнамец, который ещё двигался, в последнем усилии толчком бросая своё приземистое тело вперёд. В него стреляли все винтовки и пулемёты. Наконец он упал в трёх шагах от окопа на нашем правом фланге. Ещё пять минут парни продолжали в него стрелять, отказываясь верить, что он мёртв. Храбрый и решительный солдат. "Смотри, у него пистолет", — крикнул сержант Масселуайт. Я пополз сквозь пыль за-бирать сувенир, но штаб-сержант Джон Лик меня опередил. Заговорил специалист-4 Роберт Маркс: "Чува-ки, я, кажется, ранен". Крепкого солдата из Балтимора уже давно ранило в шею, но он решил до конца боя об этом не сообщать".

Рескорла добавляет: "Над полем повисла тишина. Мы всадили ещё по несколько пуль в груды тел, ближайших к нашим "норам". Разведвзвод снова пополнил боеприпасы. Два полных боезапаса уже израс-ходовали. В сером рассвете мы растянулись на земле. Внезапно тело какого-то вьетнамца высоко подлетело в воздух. Под ним взорвалась его собственная граната. Самоубийство или несчастный случай? Мы осмотрели фронт. Старые трупы предыдущего дня смешались с недавно убитыми. Смрад было трудно перенесть. В сорока ярдах от нас из-за дерева выскочил молоденький вьетнамец. Прихрамывая, он побежал назад тем же путём, каким пришёл. Я выстрелил два раза. Он скрючился. Я сделал цепочке втык за неумение быстро стрелять".

Ночная атака провалилась; она разбилась об огневую мощь и профессионализм Мирона Дидурыка, его офицеров и солдат. Сотни северовьетнамских солдат храбро отдали жизнь, изо всех сил стараясь пробиться сквозь железную оборону Мирона. Рота "браво" капитана Дидурыка из 2-го батальона приняла на себя основной натиск атаки и получила в точности всего шесть легкораненых. Ни один человек не погиб.

В течение двух с половиной часов атаки на сектор Дидурыка остальная часть периметра "Экс-Рэй" оставалась тихой — слишком тихой. Мы с Диллоном обсудили возможность проведения разведки боем, что-бы проверить присутствие противника в других местах на линии. У нас хватало боеприпасов, и, черт возьми, к тому времени противник знал, где находятся наши порядки так же, как знал об этом я. Мы передали приказ по батальонной радиосети: ровно в 6:55 утра все бойцы на периметре в течение двух полных минут проведут стрельбу в автоматическом режиме из личного оружия и всех пулемётов. Приказ был стрелять по деревьям, муравейникам, кустам и высокой траве как перед американскими позициями, так и над ними. Пулемётчикам расстрелять всё, что беспокоит. К тому времени мы, к нашему сожалению, уже уяснили, что враг использует ночь, чтобы рассадить по деревьям снайперов, готовых наносить вред при первых же лучах света. Настало время навести порядок по фронту перед собой.

В указанное время периметр разразился оглушающим рёвом. И тут же тридцать или пятьдесят вьет-намцев поднялись из укрытий в 150 ярдах перед цепью роты "альфа" Джоэла Сагдиниса из 2-го батальона и стали отстреливаться. "Безумная минута" стрельбы заставила их атаковать раньше времени. Немедленно вызвали артиллерийский огонь и атаку отбили. Когда стрельба закончилась, один мёртвый снайпер свисал на верёвке с дерева напротив крайнего слева взвода Дидурыка. Другой свалился замертво с дерева прямо перед командным пунктом роты "браво" Джона Херрена из 1-го батальона. Третьего вьетнамского снайпе-ра убили час спустя, когда он попытался спуститься с дерева и унести ноги.

Рука сержанта Сетелина, покрытая ожогами от белого фосфора, начала его беспокоить. "Меня от-правили назад, в медпункт, где руку перевязали, и я ждал, когда меня эвакуируют. Чем больше я там сидел, тем больше понимал, что, по совести, не смогу сесть в вертолёт, улететь и бросить ребят. Поэтому я снял с руки перевязь и пошёл обратно. Кто-то спросил: "Куда идёшь?" Я сказал: "Назад, в окоп". Больше никто ничего не сказал".