Гарольд Мур - Мы были солдатами... и были молоды

Чарли Блэк из "Коламбас Леджер Энквайрер" (штат Джорджия) подошёл и обнял Гэллоуэя. Эти двое отделились от толпы, и Гэллоуэй попробовал рассказать Блэку о том, что произошло в этом месте, о том, что Блэк напечатает на своей потрёпанной старой пишущей машинке в одном из подробных очерков, которые он отправит самолётом домой опубликовать в газете родного города 1-ой кавалерийской дивизии для прочтения солдатскими жёнами и детьми: "Чарли, вот величайшие солдаты, которые когда-либо всту-пали в бой! Никогда раньше не было подобного отряда. Я б хотел, чтобы каждый американец понял, что совершили эти ребята. Посмотри туда: разве это не впечатляет?" Молодой журналист развернул старшего лицом к той части периметра, где боец на разбитом стволе дерева установил маленький американский флаг.

Дж. Д. Коулмэн так описывает момент появления этого флажка в своей книге "Плейку: заря верто-лётной войны во Вьетнаме": "Да, то был шаблонный кадр, какие попадались во всех когда-либо снятых военных фильмах, но в зоне высадки "Экс-Рэй", посреди смерти, разрушений и невероятного героизма, его значение вышло за пределы стереотипа".

Остальные журналисты собрались вокруг меня. Я рассказал им, что это было чрезвычайно ожесто-чённое сражение, что со всей очевидностью в лице северовьетнамских солдат мы противостояли храброму, решительному и очень упорному противнику, но что американская огневая мощь, дисциплина, мужество и воля к победе одержали верх в зоне высадки "Экс-Рэй". "Смелые американские солдаты и винтовка М-16 одержали здесь победу", — сказал я. Мой голос осёкся, глаза наполнились слезами, когда я рассказывал жур-налистам, сколько моих бойцов погибло в этом месте, сколь многим оставались считанные дни до оконча-ния службы в армии, но они храбро сражались и умирали. Стоя там, я уже понимал, что телеграммы, кото-рые разобьют сердца и сломают жизни многих американских семей, уже сочиняются.

Подошёл Чарли Блэк. В последний раз я видел его на взлётно-посадочной полосе на плантации "Catecka" шесть дней назад, когда мы начинали нашу операцию в районе Плейме. Чарли тогда возвращался после двух тяжёлых недель освещения действий 1-ой бригады. Я звал его с нами; Чарли Блэка с радостью принимали в любом подразделении 1-ой кавалерийской дивизии. Ведь он писал для газеты, которую читали наши семьи. Чарли отнекивался, выбрав вместо этого несколько дней отдыха в Сайгоне. Теперь я дразнил Чарли за то, что пропустил крупнейшее сражение той войны. Он сверкал щербатой улыбкой и добродушно сносил мои подначки.

Затем Нил Шихан, репортёр "Нью-Йорк Таймс", всё утро бродивший по периметру, опрашивая солдат, подошёл поговорить со мной. Я знал, что он был стреляным воробьём во Вьетнаме и острым, серь-ёзным обозревателем. Стоя возле моего командного пункта у муравейника, Шихан сказал мне: "Это может стать самым значительным сражением во Вьетнамской войне со времён битвы при деревне Апбак". Он ока-зался прав.

Я вернулся к делам. Тыловой командный пункт батальона по рации сообщил, что все солдаты моего батальона и приданных частей из 2-го батальона 7-го кавполка полностью учтены и эвакуированы. Ни один человек не пропал. Рота Дидурыка доложила, вернувшись с последнего осмотра поля боя: американских жертв не обнаружено. Эти донесения убедили меня, что у нас на совести нет пропавших без вести, поэтому я кивнул Диллону начинать вывоз наших людей из "Экс-Рэй". В 11:55 утра первым отрядом на отправку была рота "чарли" Боба Эдвардса, вернее, что от неё осталось. Дик Мёрчант рассказывает: "Моя последняя задача состояла в том, чтоб отработать в зоне посадки батальона. Казалось, эвакуация длится вечно. Четыре аппарата одновременно с грузом по четыре солдата в каждом". Почему только четыре человека на вертолёте, способном в трудную минуту унести десять? Потому что вывозились не только люди, но и горы вражеского вооружения, а также наше собственное избыточное оружие и снаряжение.

В отчёте о боевых действиях я настоятельно призывал армию установить более жёсткий контроль как за своим, так и неприятельским вооруженим, эвакуированным с поля боя. Мы потеряли много собствен-ного оружия, которое забрали у наших раненых в госпиталях, к тому же много неприятельского оружия, захваченного и отправленного для оценки нашими сотрудниками разведки, просто исчезло, разобранное на сувениры тыловыми "диверсантами", медиками и вертолётчиками. Мы вывезли из "Экс-Рэй" пятьдесят семь автоматов АК-47, пятьдесят четыре карабина Симонова (СКС), семнадцать ручных пулемётов Дегтярёва, четыре тяжёлых пулемёта Максима, пять противотанковых гранатомётов РПГ-2, два 82-мм миномёта, два 9-мм пистолета ChiCom [18] китайская копия советского ТТ — прим. пер. , и шесть аптечек противника. Сапёры собрали и уничтожили ещё сто винтовок и пулеметов, от трёхсот до четырёхсот ручных гранат, семь тысяч патронов, три ящика с гранатами к РПГ и 150 шанцевых инструментов.

Теперь наступила пора подсчёта потерь противника. С самого начала сражения я знал, что верхов-ный штаб в конечном итоге пожелает узнать, какой урон мы нанесли врагу. Поэтому после каждого крупно-го манёвра в битве, ненавидя это дело, я просил ротных командиров сообщить о своих наиболее точных оценках количества уничтоженного противника. Поскольку битва бушевала приливами и отливами в тече-ние трёх дней и двух ночей, такой подсчёт оставался далёк от добросовестного. Не оказалось рефери, спо-собного объявить тайм-аут для подсчёта потерь противника. Мы делали всё возможное для поддержания реалистичного счёта уничтоженного врага. В конце концов, подсчёты мёртвого противника составили 834 человека, и дополнительно ещё 1215 человек предположительно убитых и раненых во время артиллерий-ских ударов, воздушных атак и ударов АРА. От себя я снизил с 834 до 634 в качестве персональной скидки на дезориентацию и неясность боевой обстановки, и сохранил предполагаемую цифру в 1215 человек. Кро-ме того, мы захватили и эвакуировали шестерых пленных.

Со своей стороны, мы потеряли 79 американцев убитыми, 121 человека ранеными и ни одного про-павшими без вести.

Но подсчёт потерь с обеих сторон, каким бы трагичным ни был, не затронул сути самого дела. То, что произошло здесь за эти три дня, явилось коренной переменой во Вьетнамской войне. Впервые со времён Дьенбьенфу 1954-го года северовьетнамская армия вышла на поле боя силами дивизии. Солдаты Народной армии в беспрецедентном количестве притекали по тропе Хо Ши Мина и теперь открыто и мощно вступали в бой в Южном Вьетнаме. Семьдесят девять американцев погибли на "Экс-Рэй" всего за три дня. Стоимость американского участия в этой неясной полицейской операции резко возросла. Вьетнам обернулся теперь совершенно новой игрой как в военном, так и политическом и дипломатическом отношении. Решения необ-ходимо было принимать в Вашингтоне и Ханое и принимать как можно скорее.