Гарольд Мур - Мы были солдатами... и были молоды

Дин Брелис, корреспондент "Эн-Би-Си Ньюз", в тот день был в зоне высадки "Фолкон". Он отразил эту сцену в своей книге 1967-го года "Лицо Южного Вьетнама":

"Хэл Мур был последним, кто вышел из боя. Это была крупнейшая битва, в которой он когда-либо сражался. Он был подполковником и вёл себя как гордый человек. Его сержант-майор был с ним рядом. Чтобы описать то, что тогда произошло, понадобился бы Шекспир, но оно вместило в себя любовь, муже-ственность и гордость. Это была минута храбрых. Хэл Мур повернулся и пошёл от группы к группе своих бойцов, и лишь немногие пытались встать, ибо теперь не было ни привилегий, ни ранга, и Хэл Мур не хотел, чтобы они вставали и приветствовали. Это он приветствовал их. Он беседовал с ними. Он благодарил их. Он не выказывал торжественности и не вкладывал в свои приветствия политические смыслы. Его рукопожа-тие было наполнено воодушевлением, и он пожал руку каждому бойцу. Это был союз людей, которые встретили врага и победили, не навсегда, не в победе, закончившей войну, но в победе над своей нерешительностью. Когда настал их час, они выполнили своё дело, именно эту мысль держал Хэл Мур в голове. И он сказал, что, даже если они не получат благодарности от других, у них есть благодарность от него".

Проведя около сорока минут с ротой Херрена, мы подошли к артиллерийским позициям, укомплек-тованным батареями "альфа" и "чарли" 1-го дивизиона 21-го артполка, которыми командовали соответ-ственно капитан Дон Дэвис и капитан Боб Баркер. В то время они называли себя "Лужёной глоткой Гарри Оуэна", но четверть века спустя, в ноябре 1991-го года, Джо Гэллоуэй обнаружил, что одна из этих артиллерийских батарей поддерживает 1-ую кавалерийскую дивизию в пустыне Саудовской Аравии. Яркий молодой капитан из Виргинии, который знал и свою историю, и своих людей, приветствовал репортёра и гордо заявил Гэллоуэю: "Сэр, мы называем себя Соколами, а почему, я надеюсь, вы знаете лучше, чем кто-либо другой. Мы — та самая артиллерия, которая поддержала вас в трудную минуту в зоне высадки "Экс-Рэй"". Он настоял, чтобы Гэллоуэй осмотрел батарею, прежде чем присоединиться к его бойцам за обедом в честь Дня благодарения.

Я попросил Баркера и Дэвиса собрать своих пушкарей. Артиллеристы, выпустившие более восем-надцати тысяч снарядов за пятьдесят три часа подряд, были изрядно утомлены. Горы пустых латунных гильз выросли рядом с орудиями. Артиллеристы, которые собрались передо мной, были раздеты до пояса, их кожа покраснела от грязи и пота. Я от всего сердца поблагодарил их. Я рассказал им, что их заградительный огонь из фугасных снарядов в точности сделал для нас в разгар битвы, и что он сделал с противником. Старшина Уоррен Адамс столкнулся со старым другом, старшим сержантом в одной из этих батарей. Говорит Адамс: "Он сказал мне: "Мы спалили несколько стволов, пытаясь согреть вас там, ребя-та"".

Рядовой 1-го класса Кларенс У. Блаунт из Пенсаколы, штат Флорида, был старшим в огневой сек-ции в батарее капитана Дэвиса. Почти двадцать лет спустя он написал мне: "Я помню, как вы с сержант-майором Пламли подошли к нашей орудийной позиции, и вы произнесли прекрасную речь всему нашему подразделению об отличной артиллерийской поддержке, которую мы оказали во время сражения за "Экс-Рэй". Эта речь произвела на меня неизгладимое впечатление. Я чувствовал, что моя полезность для моей страны, для армии и для моего подразделения действительно достигла своего пика в то время. Уже давно я хотел поделиться этим с кем-нибудь".

Баркер вспоминает: "Много раз во время боёв на "Экс-Рэй" моя батарея превышала устойчивый режим огня. В начале второго дня на двух гаубицах вышли из строя противооткатные устройства. Техниче-ская команда быстро починили их тем же утром. Когда батальон подполковника Мура вывезли из "Экс-Рэй", он поговорил со всеми артиллеристами на "Фолконе". Его слова заставили канониров почувствовать, что они сыграли очень важную роль в том сражении".

Позже, когда "Чинуки" начали переправлять войска в "Кэмп-Холлоуэй", мы с Пламли задержались на некоторое время, разговаривая с артиллеристами, прежде чем сесть в "Хьюи" для поездки обратно. Мы не присутствовали при том, что увидел на базе "Кэмп-Холлоуй" журналист Дин Брелис и изложил в своей книге:

"К концу дня они все вернулись в Плейку. Они вышли из больших "Чинуков" и, без чьей-либо ко-манды, подтянулись. Они больше не были грязными, уставшими пехотинцами. Батальон Хэла Мура добро-вольно выровнял свои ряды, словно возвращался к жизни. И джи-ай, которые не были на Йа-Дранге, смот-рели на них с чем-то близким к благоговению, потому что эти парни там были. Не было никаких восклица-ний, но они не могли скрыть своего восхищения. Когда мы проходили мимо, некоторые солдаты делали снимки — на сцене шло что-то драматическое, потому что люди Хэла Мура ещё не сбросили того, через что прошли. Не было ни криков, ни ворчания о тех, кому посчастливилось остаться в тылу, потому что так легли карты. Но сквозь этих людей прошёл сигнал, что они возвращаются в базовый лагерь, и они просто не могут войти так, как будто ничего не произошло, ибо произошло многое. Они шли маршем красиво и бойко, однако не превращая марш в постановку. Ты шёл бы так же, если бы был одним из них. Солдаты с чистыми лицами и униформой наблюдали за ними, стараясь заметить то, что можно узнать о самом сражении через этих людей. Это была та сцена, которую Голливуду никогда не создать, потому что грязь и кровь сражения пропитали этих людей. Стать таким грязным и гордым можно, только побывав в бою и оставшись в живых. Примерить всё это на себя не получится".

В кабине "Хьюи", увозящего Пламли, Уэллетта и меня к Плейку, сидел Змея-6, Старый Змей, майор Брюс Крэндалл. Рядом с Крэндаллом сидел его второй пилот, капитан Джон Миллс. Старый Змей привёз нас сюда, и теперь он же вывозил нас отсюда. Когда мы приземлились и отключили двигатель на базе "Кэмп-Холлоуэй", мы с сержант-майором отправились убедиться, что о наших солдатах хорошо позаботятся. Но перед тем, как уйти, я сказал Крэндаллу, что после всего, что случилось, я наверняка мог бы пропустить рюмочку. Старый Змей указал на небольшой, ярко раскрашенный офицерский клуб из гофрированного железа, и мы условились встретиться там позднее.

Мы с Пламли нашли, что с войсками всё в порядке. Им организовали горячий душ, дали чистую форму, обеспечили горячим питанием, холодным пивом и походными палатками для укрытия. После Йа-Дранга они словно окунулись в роскошь. Пулемётчик Билл Бек: "Нам выдали новую, чистую одежду. Как же была пропитана кровью моя собственная! Плечи, рукава, спереди, сзади, штанины. Боже, вот что я боль-ше всего помню о Йа-Дранге: какой же чертовски кровавой была форма". Корректировщик миномётного огня Джон Валлениус: "Нас отозвали обратно в Плейку немного прийти в себя. Похоже, мы вернулись во-время, как раз к горячему ужину. Мы уснули прямо на земле возле взлётно-посадочной полосы". Специа-лист-4 Рэй Тэннер: "Когда я вернулся в наш район сосредоточения в Плейку, мы все стали выяснять, кого недостаёт. У меня был земляк в роте "чарли" 1/7 [19] 1-го батальона 7-го кавполка — прим. пер. , поэтому я по-шёл его искать. В то же самое время он пришёл в роту "дельта", чтобы найти меня. Каждому из нас сказали, что тот, кого мы ищем, либо убит, либо ранен. Мы столкнулись друг с другом минутой позже, на обратном пути. Это было чудесное воссоединение. Никогда не говорите, что солдаты боятся обниматься и плакать. Мы и обнялись, и всплакнули. Зовут его Харди Браун".