Гарольд Мур - Мы были солдатами... и были молоды

Однако в данный момент моей первоочередной задачей было безопасное и быстрое выведение моих солдат из зоны высадки "Экс-Рэй" и передача ответственности за этот исковерканный, пропитанный кровью кусок земли подполковнику Бобу Талли.

Сержант Гленн Кеннеди и небольшая группа из сорока восьми остальных выживших из роты "чар-ли" приземлились в зоне высадки "Фолкон" в 12:20 дня. Они сошли с "Хьюи" и растянулись на траве под солнышком, поджидая "Чинук", который доставит их на базу "Кэмп-Холлоуэй". Рота "дельта" начала сни-маться с "Экс-Рэй" в 12:45.

Специалист Винс Канту ждал, когда его назовут. Он рассказывает: "Вертолёт за вертолётом загру-жались и взлетали. Казалось, это длится вечно. Ожидание выматывало душу. Но мы ждали своей очереди. Помню, как, поднявшись в воздух, я стал молиться: "Прошу тебя, дорогой боже, не дай им сбить нас". Я уже насмотрелся, как сбили два вертолёта и самолёт. Я подумал: "Ты не подведёшь нас сейчас, когда позволил нам пережить три дня и две ночи ада". Бог присматривал за нами, он привёл нас домой. Когда нас вывезли, мне оставалось в армии шесть дней. Я вернулся домой целым, даже без царапины. Некоторым моим товарищам не повезло. Я часто думаю о них".

Специалист-4 Уиллард Пэриш, другой боец роты "дельта", вспоминает свой последний акт на "Экс-Рэй": "Какие-то вещи запоминаешь. Мы укладывали банки с сухпайками и тому подобное, готовясь к вер-толётам, которые повезут нас из долины. Когда мы ещё рыли окоп, в правом его углу рос небольшой кустик, полный листьев. Когда мы сидели там, готовясь к отлёту, я глянул на него, а на нём остался только один лист. По какой-то причине, не знаю почему, я протянул руку и сорвал последний листок с того кустика и оставил его голым".

Лейтенант Рик Рескорла: "Мы улетели, но после той битвы смрад мертвецов останется со мной на долгие годы. Изрытая земля под нами была усеяна мёртвыми врагами. Во взводе многие улыбались. Вне-запно сидевшего рядом со мной гранатомётчика вырвало на мои колени. Я понимал, что он чувствовал. Он был, как и многие, человеком, который храбро сражался, хотя у него не было никакого желания пускать кровь. Каждый солдат видел битву по-своему, через свои личные очки. Тактически она явилась операцией "найди их, придави и прикончи" — точно как учили в Форт-Беннинге, в школе для мальчиков. Чистое шоу, и ВНА потерпела поражение по частям, поочерёдно подавая в мясорубку свои подразделения".

Джо Гэллоуэй сделал несколько последних фотографий измученных солдат Тони Надаля, сгрудившихся вокруг термитника, подхватил винтовку и рюкзак и подошёл ко мне попрощаться. Мы стояли и смот-рели друг на друга, и внезапно без всякого стыда слёзы проторили следы в красной пыли, покрывавшей наши лица. Я выдавил слова: "Расскажи Америке, что сделали эти смелые люди; расскажи, как умирали её сыновья". Он улетел в Плейку и продиктовал свой очерк по военной системе телефонной связи в бюро "Ю-Пи-Ай" в Сайгоне; на следующий день его рассказ о сражении у подножия горы Тьыпонг ошеломил наши семьи в Форт-Беннинге и потряс весь мир. В Коламбусе, штат Джорджия, моя жена Джули тем утром отвела детей в школу и подобрала номер "Инкуайрера": "В первом абзаце рассказа, написанного Джо Гэллоуэем, говорилось, что битва была самой кровавой в истории Вьетнама. Затем в следующем абзаце он процитиро-вал моего мужа. Мне пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем я прочитала всё остальное".

Когда Гэллоуэй закончил диктовать свой очерк, помощник начальника бюро "Ю-Пи-Ай" Брайс Миллер спросил его: "Кстати, вы слышали о Дики Шапель? Она погибла во время операции морских пехо-тинцев". Галлоуэй вышел на ступени казармы на участке КОВПЮВ (Командования по оказанию военной помощи, Южный Вьетнам) II корпуса и сел. Дики Шапель, старый профессионал, которая описала дюжину войн и революций, была хорошим товарищем и давала ценные советы всем, кто только-только столкнулся с превратностями войны. Гэллоуэй сидел в темноте и беззвучно трясся от рыданий, оплакивая и старого дру-га, и тех новичков, которые на этой неделе умерли рядом с ним. А война собиралась быть долгой. За работу, которую он выполнял в долине Йа-Дранга, "Ю-Пи-Ай" подняло зарплату Гэллоуэя со 135 долларов в неделю до 150. Когда он позже рассказал матери о повышении, она покачала головой и сказала, что это "кровавые деньги". Гэллоуэй подумал, что, возможно, она права, но денег на такое большое количество крови определённо было не так уж и много.

Капитан Брюс Уоллес со своими самолётами A-1E прикрывал наш отход из "Экс-Рэй": "Ближе к концу "Экс-Рэй" наступил момент, когда мне стало ясно, что покинуть район часто так же сложно и опасно, как попасть в него. Мы установили завесу из снарядов между противником и зоной высадки, чтобы прекра-тить его действия на время, достаточное для того, чтобы вертолётам туда прилететь, загрузиться и снова улететь. Я помню и грохот пушек, идущий из микрофона Чарли Гастингса, когда он сажал вертушку, и соб-ственное чувство облегчения, когда они поднялись в воздух. Я командовал этим последним рейсом "Скай-рейдеров", прикрывающих отход 1-го батальона 7-го кавалерийского полка из долины Йа-Дранга. Той мис-сией закончилась моя личная причастность к 7-му кавполку на "Экс-Рэй"".

Было почти три часа дня, и на командном посту оставалось лишь несколько человек для погрузки: Мэтт Диллон, Чарли Гастингс, Джерри Уайтсайд, их радисты, сержант-майор Пламли, Боб Уэллетт и я сам. Пламли, Уэллет и я стали последними, кто покинул термитник. Мы рысью подбежали к четвёртому "Хьюи" последнего рейса. Он ждал в направлении на запад, лопасти вращались. Пламли и Уэллет заскочили на борт; затем с левой стороны запрыгнул я, и мы взлетели, круто разворачиваясь на север. Глядя вниз на израненную в боях землю и разбитые деревья, я чувствовал гордость за то, что мы сделали, скорбь о наших потерях и чувство вины за то, что сам всё ещё оставался жив.

То был короткий, стремительный перелёт к зоне высадки "Фолкон", всего в пяти с половиной милях к востоку от "Экс-Рэй". Когда мы приземлились среди артиллерийских орудий, я увидел в 75 ярдах от себя группу моих солдат у северо-западной окраины зоны высадки. Они сидели в сухой примятой слоновой траве, ожидая, когда "Чинуки" отвезут их на базу "Кэмп-Холлоуэй". Мы с сержант-майором Пламли напра-вились к ним и тут же опознали в них примерно семьдесят бойцов роты "браво" капитана Джона Херрена. Мы пошли между ними, я жал им руки и, глядя в остекленевшие глаза, благодарил за всё, что они сделали. Мы все были так измотаны, и в первую очередь рота "браво". Джон Херрен и его люди оставались без сна восемьдесят один час. Мы все были глубоко опечалены смертью наших товарищей.