Иван Просветов - Вербовщик. Подлинная история легендарного нелегала Быстролетова

Пик применил тот же подход, что и в случае с Эйком, – рассказал, что один известный ему финансист нуждается в надежных сведениях о тенденциях европейской политики. Пик привел несколько примеров успешной биржевой игры банков, располагавших ценной информацией (этими данными его заранее снабдил Быстролетов). Он намекнул, что Джону стоит капитализировать свою осведомленность. Ирландец, немного подумав, согласился – и даже предложил, как можно организовать получение и передачу сведений.

«Я не являюсь постоянным гражданским служащим и не имею права на пенсию [231] В Великобритании постоянные гражданские служащие – это лица, прошедшие отборочный конкурс государственной комиссии. Так называемые временные служащие принимаются на работу в упрощенном порядке, без конкурса, на определенный срок. , – объяснял Кинг следствию свои мотивы после разоблачения в 1939 году. – Мне казалось, что это предложение позволит накопить достаточно денег, чтобы обеспечить свою жизнь после увольнения. Без какого-либо риска для безопасности государства».

Первую партию телеграмм – точнее, выписок из них, – Джон Кинг доставил в Париж. Последующие встречи они назначали в Лондоне – в отеле «Victoria», а затем в офисе Пика, под который тот арендовал квартиру в доме на Букингем Гейт, неподалеку от Foreign Office.

Пик уговорил Кинга приносить исходники дешифрованной переписки (тот нашел возможность потихоньку выносить так называемые резервные копии) для фотографирования. Вознаграждение составляло от 50 до 200 фунтов стерлингов – при средней месячной зарплате Кинга в 37 фунтов. Ради конспирации схему усложнили: Пик отдал ирландцу ключи-дубликаты от своей квартиры и сейфа, по вечерам Кинг оставлял там документы, а утром забирал обратно, чтобы в отделе не хватились пропажи. Ганс-Быстролетов получал отснятую пленку через Купера. С апреля 1935-го и до февраля 1936-го Пик дважды в месяц прилетал в Англию и возвращался на континент самолетом или морем – в Голландию, Францию, Бельгию или Германию. [232] National Archives: KV 2/814: Supplementary report. P. 2; KV 2/815. P. B (2); KV 2/809. P. 108a, 128a.

Пока эта схема не наладилась, Маг конспектировал содержание секретных документов. К примеру, в конце марта 1935 года он принес Куперу выписки из доклада посла в Берлине о встрече с Гитлером: рейхсканцлер настаивал, что Англии, Франции и Италии следует официально признать, что Версальский договор в первоначальном виде больше не существует. Должен быть восстановлен статус Германии в Европе, существовавший до 1914 года, со всеми правами – в первую очередь свободой вооружаться. Воздушный флот рейха уже превосходит английский, а по достижении паритета с Францией будет увеличиваться в соответствии с ростом советских авиационных сил. Гитлер потребовал ликвидации польского коридора, отделившего Восточную Пруссию от Германии, и рассмотрения вопроса о возвращении старых немецких колоний или получении новых. От себя Маг добавил выводы, сделанные по ходу изучения дипломатической переписки: Лондон осознаёт реальность немецкой экспансии и не хотел бы конфликтовать с Берлином, но пока действует в рамках соглашений с Парижем; на предстоящей конференции в Стрезе может сформироваться фронт противодействия Германии, однако есть основания полагать, что компромисса достигнуть не удастся. [233] Отчеты и сообщения о работе с Магом пересказываются или цитируются по книге «КГБ в Англии» (С. 178–204, 238). Сообщение Кинга подтвердилось, в том числе по части выводов. На конференции в итальянском городе Стреза Англия и Италия поддержали французский меморандум, осуждавший нарушение Германией положений Версальского договора, но высказались против применения санкций.

14 июня 1935 года Теодор Малли под видом австрийского подданного Пауля Хардта прибыл в Лондон и через десять дней вернулся в Париж. [234] Передвижения Т.Малли – П.Хардта были отслежены MI5 постфактум. См.: National Archives. KV 2/1008. P. 3а (1). С собой он привез роскошный улов.

«В настоящий момент он [Маг] поставляет нам материал 4-х категорий, – отчитывался Малли перед Центром. – А) еженедельники, б) отдельные телеграммы, сразу же по их поступлении в ФО, но которые потом попадут в еженедельник, в) телеграммы, которые в еженедельниках не публикуются ввиду их особой секретности и г) его личные справки, составленные на основании всей почерпнутой им из разных источников информации».

В ответ первый замначальника ИНО Борис Берман поблагодарил Малли и Быстролетова за разработку линии Мага, которая «в будущем обещает быть особо плодотворной и интересной». Уже в октябре 1935 года Быстролетов сообщал руководству:

«Маг по своей инициативе и после нескольких попыток подобрал ключ к шкафу с архивными материалами, которые находятся в ведении начальника шифровального отдела… и черпает оттуда материалы, не помещаемые в печатные бюллетени».

За блестящие результаты Генри Пика наградили традиционным чекистским именным оружием, о чем ему на явке сообщил Петер (художник был столь впечатлен, что написал благодарственное письмо в Москву). Дмитрий Быстролетов удостоился нагрудного знака «Почетный работник ВЧК-ГПУ», в представлении к награждению говорилось:

«Работает в качестве заместителя резидента. Проявил себя как преданный, храбрый, настойчивый и дисциплинированный чекист. Своей исключительной выдержкой и проявленной при этом исключительной настойчивостью провел ряд разработок крупного оперативного значения. Участвуя лично в ряде опасных мероприятий, добился серьезных результатов». [235] National Archives. KV 2/814: Supplementary report. P. 3; биографическая справка о Д.А.Быстролетове на сайте СВР России.

Агент Ганс симпатизировал своему помощнику и ученику – иначе и быть не могло в подобном тандеме. В отчетах он отмечал, что Купер увлечен разведывательной работой, как актер – игрой на сцене: идеальный наводчик, очень неплохой вербовщик, предан идее и делу, которому служит, честен в материальных вопросах. Хотя в личной жизни – типичный представитель богемы: безалаберный, сентиментальный, в чем-то недисциплинированный.

Феноменальное везение Быстролетова невероятным образом передалось и Пику. В октябре 1934 года британская контрразведка взяла художника на заметку, так как засекла его контакт с голландским предпринимателем Дирком Бьюзманом, часто бывавшим в Англии. Пик пытался заняться бизнесом, чтобы иметь постоянное легальное прикрытие в Лондоне. Бьюзман возглавлял амстердамское «Общество торговли и промышленности» и «Ассоциацию легкой промышленности» в британском Бате. Однако дважды – в 1928 и 1930 г. – секретные службы подозревали его в причастности к незаконной торговле оружием. У них также имелась информация о политических взглядах Генри Пика. Наружное наблюдение и опрос гостиничных служащих показал, что Пик регулярно встречается с Бьюзманом в отеле «Victoria», где тот останавливается по приезде в Лондон. Выяснить, что́ могло стоять за этими контактами, помимо деловых интересов, контрразведчикам не удалось. Коллеги из голландской резидентуры MI6 (политической разведки, отвечавшей, в том числе, за противодействие Коминтерну) ответили, что Пик, по их сведениям, остается коммунистом, хотя в последнее время это не афиширует.