Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 1

В 10 часов все парламентеры возвратились. Их встретили наши офицеры. Парламентеры рассказали, что немецкие солдаты и офицеры, пользуясь отсутствием старших командиров, свободно собирались вокруг них, читали текст ультиматума, кое-где возникали даже своеобразные митинги: солдаты и даже офицеры убеждали своих товарищей немедленно сложить оружие и сдаться в плен.

Парламентеры долго блуждали по лесу, но так и не нашли ни командиров корпусов, ни командиров дивизий и их штабов.

Не ожидая приказа своего командования, фашистские вояки группами по 50 и более человек стали сдаваться в плен.

Вот два свидетельства немцев, сдавшихся в плен. Обер-ефрейтор штабной роты 457-го пехотного полка Витус Гармут:

«В последний день положение в «котле» было исключительно тяжелым. Высшие офицеры собрали солдат из разных дивизий и предприняли несколько попыток прорваться из окружения. Все попытки оказались неудачными. Мы понесли большие потери. Солдаты разбежались кто куда, по лесам и болотам. Я и еще 35 моих товарищей сидели на скатах высоты, в кустах.

Внезапно один из товарищей указал нам на группу людей, идущих с белым флагом вдоль долины, примерно в одном километре от нас. Я видел, как к ним со всех сторон стали сходиться солдаты и офицеры. Мы послали туда ефрейтора Бера.

Через полчаса он вернулся и сказал, что это пленные немецкие офицеры, которых русские послали с ультиматумом. Мы посоветовались и решили сдаться. Достали белую тряпку, привязали на палку и пошли в сторону русских. По дороге к нам присоединилось еще человек 200. Мы встретили русского кавалериста и сдались».

Солдат первой роты 952-го разведывательного дивизиона Пауль Гунар:

«Я и еще четверо солдат из другой части сидели в окопе, когда показались четыре офицера в немецкой форме с белыми флагами. Они позвали нас. Я подошел. Они сказали, что по приказу русского генерала несут письмо с ультиматумом командиру 44-го армейского корпуса, и спросили, не знаю ли я, куда им идти. Я ответил, что тут вообще полная неразбериха. Подполковник сказал, что если до 9 часов немцы не сдадутся, то русские всех уничтожат. Затем вся группа пошла дальше. Я рассказал обо всем своим товарищам, и мы постарались побыстрее сдаться в плен».

С утра 27 августа в наше расположение приходили разрозненные группы, затем во главе с офицерами в плен шагали большие колонны солдат — от 200 до 500 человек — с машинами и повозками.

При прочесывании лесов и болот на обоих берегах Прута разведчики 10-й воздушно-десантной дивизии прибегали к помощи самих же немецких пленных. Те охотно ходили по лесам, звали, кричали. На голос своих из болотных хлябей вылезали «завоеватели», облепленные грязью, голодные и оборванные, и в свою очередь отправлялись на поиски других.

30 августа части 195-й стрелковой дивизии окружили крупный массив плавней юго-западнее Ново-Леово, в котором укрывалось большое количество немецких солдат и офицеров, оказавших ожесточенное сопротивление. Начальник политотдела дивизии полковник Абраменко направил в плавни в качестве парламентеров трех военнопленных немцев. Эта тройка привела за собой… 5 тысяч солдат и офицеров со всей их амуницией.

Таков был бесславный конец крупнейшей вражеской группировки, окруженной в районе Кишинева. 13 сентября 1944 года, подводя итоги Ясско-Кишиневской операции, «Правда» в редакционной статье писала: «Ясско-Кишиневская операция по окружению немецких войск — одна из самых крупных и выдающихся по своему стратегическому и военно-политическому значению операций в нынешней войне».

«Наступая в первом эшелоне ударной группировки 3-го Украинского фронта, 37-я армия играла ведущую роль в операции. Ее войска… прорвали тактическую зону обороны противника, разгромили его самый крупный оперативный резерв… приняли на себя удар основных сил кишиневской группировки врага и одновременно с другими армиями фронта успешно решили задачу по ликвидации крупной окруженной вражеской группировки 6-й немецко-фашистской армии»— так оцениваются боевые действия нашей армии в книге кандидата военных наук В. А. Мацуленко «Удар с Днестровского плацдарма».

Это заслуженная оценка. Воины 37-й армии с честью выполнили свой долг. Достаточно вспомнить, что только одних пленных армия взяла свыше 40 тысяч да уничтожила свыше 60 тысяч вражеских солдат и офицеров, захватила огромное количество трофеев.

Тысячи сынов молдавского народа сражались за освобождение родной земли. В дни наступления армейская газета «Советский патриот» писала о подвиге молдаван Малтыса, Муштея, Танасова, Мургу и других, не жалевших жизни во имя Победы.

Все воины 37-й армии — от генерала до солдата — проявили в жестоких боях высокий героизм. Тысячи офицеров и солдат были удостоены правительственных наград за освобождение Молдавии. Многим нашим соединениям и частям присвоено наименование «Нижнеднестровских».

Эта песня, сложенная в дни наступления, звучала и на земле Румынии и Болгарии. С нею мы пришли к Победе.

Еще 25 августа, в самый разгар боев с окруженной вражеской группировкой, командующий фронтом поставил 37-й армии последующую задачу: совершить форсированный марш на юг в готовности 2 сентября начать переправу через Дунай на участке Браилов, Измаил. Узнав об освободительном походе за Дунай, в Болгарию, войска забывали усталость. Добивая остатки разгромленных групп противника, дивизии наскоро приводили себя в порядок и нередко сразу же после боя выступали на марш.

Из-за недостатка времени разбор проведенной операции и указания войскам на дальнейшие действия командующий армией сделал во время марша 1 сентября в небольшом городке Комрат. Под гром аплодисментов и звуки оркестра он вручил многим офицерам ордена и медали.

Много дорог пройдено за годы Великой Отечественной войны. Мой путь в 37-ю армию лежал через Карельский перешеек, Ленинградскую блокаду, Синявинские болота, Курскую дугу. На подступах к Днепру в сентябре 1943 года я вошел в эту боевую семью как член Военного Совета армии, облеченный доверием и ответственностью.

Мне хочется рассказать об одной из наиболее славных страниц борьбы советского народа — о наступлении наших войск с Днестровского плацдарма в августе 1944 года. Основное внимание в своих воспоминаниях уделяю вопросам работы тыла. Этим участком я руководил и нес за него полную ответственность. Личный состав тыловых частей и учреждений стоял за передовой линией фронта, но он выполнил такую работу, без которой немыслим был успех боевых частей и соединений.