Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 3

Вспомнился Михаил Загородский. Замечательный был командир. Требовательный к себе и подчиненным. Хороший организатор. Так вот, на Днестровском плацдарме у Незавертайловки он со своим полком попал в опасное положение. Противник яростно атаковал его участок. Полк Загородского упорно держал оборону. И умелой организацией управляемого огня подбил 8 фашистских танков. Обороняясь, нанести такой урон — надо уметь!

Моя дивизия была интересна тем, что за освобождение Молдавии в ней сражались бойцы многих национальностей. Не могу не назвать узбека Таджиали Бабаева. Он был командиром отделения, сержант по званию, орел по натуре, иначе не назовешь. Под Кишиневом, на Одере и в Берлине он показывал чудеса храбрости. Я этого «оглы», как его любя называли солдаты, на особом счету держал — у самого сердца: когда-то под Сталинградом командовал узбекской бригадой.

Перебирая в мыслях имена и лица, я замираю от одной картины, свидетелем которой пришлось быть, когда в минувшем сентябре ездил на Волгу на празднование 25-й годовщины нашей дивизии.

…В одной из казарм на небольшом возвышении в красном углу — две по-армейски аккуратно заправленные койки, а на тумбочках между ними под светом никогда не выключающихся электролампочек — гипсовые бюсты Николая Носули, командира отделения, и старшего лейтенанта Владимира Левашова. Товарищи по роте, они оба геройски погибли в бою и оба навечно зачислены в список своего полка. На каждой вечерней поверке, когда называют их имена, правофланговый отвечает:

— Погиб смертью храбрых при защите Родины!

И есть в этом величественном ритуале всенародное наше преклонение перед подвигом: либо смерть, либо победа — другой дороги у подвига нет! Так понимали его в войну. Так понимаем мы это сейчас и тому учим будущего солдата.

…Оборона Шерпенского плацдарма не освещена в монографиях историков. О боях за маленькое, полуразрушенное тремя годами войны молдавское село не сообщали в свое время и фронтовые сводки Совинформбюро.

Не надо искать в этом исторической несправедливости. Шерпены не стояли на главных направлениях крупных операций, военные события здесь развивались буднично, как в сотнях других мест в те дни войны. Но война — это не только крупные сражения, с тысячами моторов, ревущих в воздухе и на земле, с десятками тысяч солдат, совершающих «обхваты», вбивающих в оборону противника глубокие и смертельные «клинья» и т. д. Крупные сражения на войне не могли бы состояться без будничной, как будто незначительной для истории военной работы… И потом — в солдата одинаково летят пули, ползет ли он с группой разведчиков на безымянную высоту или бежит в атаку за стратегический рубеж. И если, споткнувшись, он падает и умирает, смерть одинакова и у подножья безымянной высоты, и у центральных домов поверженной вражеской столицы.

Под Шерпенами насыпана не одна братская могила.

«Помню, в ту августовскую ночь 1944 года саперы проделывали проходы в минных полях. Многие из них подорвались, так как обезвредить мины в заросшей травой земле было очень трудно. Один сапер, имени которого в суматохе боя я не запомнил, был при взрыве тяжело ранен и отброшен на проволочные заграждения. Находясь при смерти, без рук и ног, он говорил бежавшим мимо него в атаку солдатам: «Идите смело, дорога разминирована». Действительно, ни один из нас не подорвался тогда на мине — саперы поработали добросовестно.

Мы сняли героя с проволоки. В обожженном, окровавленном теле еще несколько минут теплилась жизнь…»

О сапере, погибшем при разминировании дороги на Кишинев, рассказал в письме в редакцию бывший заместитель начальника штаба 1042-го полка 295-й стрелковой дивизии Владимир Иванович Русин.

Я хочу рассказать еще несколько эпизодов лета 1944 года на Шерпенском плацдарме. Этот плацдарм нам, кишиневцам, дорог тем, что с него части 32-го корпуса 5-й ударной армии генерал-лейтенанта Н. Э. Берзарина на рассвете 23 августа начали бои, закончившиеся через сутки освобождением столицы Молдавии.

На «Малую Землю».Днем старшины выдали летнее обмундирование. Завтра — май.

Москва, конечно, уже в кумаче, блестят в солнечных бликах купола Василия Блаженного, застыл торжественный и нарядный Кремль. Завтра на Красную площадь придут колонны физкультурников…

Давно ли и он, повязав отутюженный красный галстук… Давно.

Лейтенант снял очки и, сощурив в застенчивой улыбке близорукие глаза, стал рассматривать грязь, густо налипшую на его большие кирзовые сапоги.

Внизу, в овраге, прямо на голой глине в шинелях спали солдаты.

Солнце ушло за степи, потом, как и вчера в этот час, по балке разнеслась одновременно услышанная всеми команда:

— Подъем!

Колонны построились на дороге. Заскрипели телеги, груженные ящиками со снарядами, заурчали моторы автомашин. Солдаты, неторопливо переставляя в дорожной грязи ноги, привычно зашагали вслед за повозками.

Армии 2-го и 3-го Украинских фронтов, продолжая несколько месяцев назад начавшееся наступление, очищали от фашистов последние километры советской земли. Танки с красными звездами на башнях, преследуя отступающего противника, уже прошли северную часть Молдавии, Государственную границу СССР, в районе Липкан форсировали Прут.

Под ударами советских войск рухнула оборона немцев под Одессой и Тирасполем.

Передовые части восьмой гвардейской армии, которой командовал генерал-полковник В. И. Чуйков и где в 35-й гвардейской дивизии, 102-м полку парторгом батальона был лейтенант Голденко, подходили к левому берегу Днестра.

Голденко, шагая сбоку батальонной колонны, мысленно подсчитывал, сколько за весну он прошел дорог — под вой снарядов и свист пуль, по разбухшему и вязкому степному чернозему, по дну рек и плавней, под проливными, еще по-зимнему холодными дождями.

Да, весна в этом году, как никогда, была непогожей…

Вот и сейчас с запада из-за горизонта плыли низкие грозовые тучи.

Он когда-то удивлялся, как это Аркадий Гайдар мог в шестнадцать лет командовать полком. Говорили, тогда было такое время. Какое? Просто не хватало взрослых мужчин и нужда заставляла и мальчишек браться за оружие? Но почему тогда мальчишки так быстро становились мужчинами?

Потому что на войне человек живет по-особому — своими самыми главными и лучшими качествами, какие в нем есть…

Дождь полил внезапно, как по команде. Как будто над ними перевернулась огромная, наполненная водой посудина, как будто рядом с ней, где-то высоко в небе, стоял бесчисленный ряд таких же посудин и каждая ждала своей очереди.