Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 5

И вдруг вся эта райская тишина сменилась резкими, больно ударившими по ушным перепонкам залпами недалеко стоявших 122 рудий. Лес наполнился сплошным гулом, заглушавшим разговор даже рядом стоявших людей. Мы переглянулись.

— Что это? Уже начало? — спросил я у Куликова.

— Не должно бы. Хотя о времени начала артподготовки Чурмаев нам ничего не говорил. Однако на артподготовку эта пальба не похожа…

Спустившись в блиндаж, Куликов позвонил начальнику артиллерии капитану Декань. Он возглавлял артиллерию и минометы полка, входившие вместе с 61-м гвардейским артиллерийским полком дивизии в сводную группу корпуса. От него мы узнали, что это было начало разведки боем. Она как внезапно началась, так вскоре и закончилась.

В 8 часов утра наступившую было тишину вновь разорвала артиллерийская канонада. Теперь она слышалась не с одного направления, а отовсюду. Что творилось на переднем крае, нам не было видно. Но по тому, как дрожала земля, как небо прочерчивали огненные трассы реактивных снарядов, как низко, почти на бреющем полете, над нами то и дело проносились тройки, десятки краснозвездных штурмовиков, мы представляли себе, что творится в расположении врага: вздыбленная земля, вдребезги разлетающиеся все его укрепления. Неуютно в эту минуту было гитлеровцам и румынским прихвостням на советской земле. Один час сорок пять минут длился победный гул нашей артиллерии и авиации. А в 9 часов 45 минут в него вплелся рокот двигателей танков и мощный, тысячеголосый крик «ура» советской пехоты.

Вскоре звуки боя стали удаляться. Мимо нас начали проходить орудия: сначала на конной, а затем на автомобильной тяге. В воздухе продолжала сновать штурмовая авиация. Чувствовалось: успех обозначился. И от этого становилось радостно на душе. К полудню из штаба дивизии сообщили о том, что оборона врага прорвана, наступление развивается по плану. Можно было идти и нам вперед. Но нас задерживали. Дороги были нужны подвижной группе армии — 7-му механизированному корпусу. Позднее нам стало известно и о результатах первого дня наступления: войска первого эшелона 37-й армии, развивая наступление, к исходу дня на ряде участков вклинились во вторую оборонительную полосу противника, продвинувшись в глубину на 10–12 км.

На следующий день по всему фронту развернулись ожесточенные бои. На войска 37-й армии противник бросил свой резерв — 13-ю танковую дивизию. Ее контратаки, особенно утром 21 августа, были сильными, ощутимыми. Но остановить продвижение наших войск враг уже не мог. Советские войска, располагая достаточным вооружением и прекрасной боевой техникой, во многом превосходили врага, обладали высоким мастерством, были закалены морально и физически.

Во второй половине дня дня была введена в прорыв подвижная группа армии. Темп продвижения первого эшелона увеличился. Примерно в 16 часов двинулись в путь и мы. Вскоре пересекли бывший передний край обороны. Перед нашим взором предстало поле битвы, достойное кисти русского баталиста Верещагина.

Куда ни кинешь взгляд — повсюду все вздыблено, изрыто воронками от авиабомб и снарядов. Вся местность усеяна разбитой вражеской техникой. Автомобили различного назначения, повозки, пушки, минометы, пулеметы станковые и ручные — все искорежено и перевернуто. И множество вражеских трупов… От многих блиндажей и дотов остались лишь обломки балок, вывернутых наружу. — Но кое-где виднелись амбразуры и неразрушенных дотов и дзотов. Из них-то и оказывалось сопротивление войскам первого эшелона. И так на глубину в 5–6 км. А дальше на нашем пути стали встречаться и танки с развороченными боками и порванными гусеницами. У некоторых башни были сорваны и отброшены от корпуса.

При виде отличной работы наших артиллеристов и минометчиков, летчиков и танкистов, пулеметчиков и пехотинцев моральный дух, наступательный порыв гвардейцев полка неизмеримо возрастал. Несмотря на утомляющий зной и непрерывное движение, шли они в приподнятом настроении.

Утром 22 августа с рубежа Опач, Монзырь в образовавшийся промежуток между 6-м гвардейским и 66-м стрелковым корпусами в сражение был введен первый эшелон нашего 82-го стрелкового корпуса. Враг и на этом направлении начал отходить. Да так стремительно, что мы, особенно 23 августа, едва успевали продвигаться за первым эшелоном корпуса. В этот день, как нам стало известно позже, 7-й мехкорпус, уничтожая встречавшиеся на его пути небольшие группы врага, к 12 часам уже сумел выйти в район севернее и южнее Леушен к переправам через р. Прут и совместно с 4-м механизированным корпусом, который к этому времени вышел к реке в районе Леово, создал мощный заслон на путях отхода главных сил кишиневской группировки противника. Войска же 6-й немецко-фашистской армии продолжали попытки пробиваться в юго-западном направлении. В полосе нашей 37-й армии шло сражение с основными силами вражеской группировки.

В этой обстановке командующий 37-й армией генерал М. Н. Шарохин уточнил боевые задачи корпусам. Нашему 82-му стрелковому корпусу, в частности, было необходимо к исходу 24 августа овладеть рубежом Сагайдак, Гура-Галбеней, Котовское и, развернувшись фронтом на северо-восток, не допустить отхода противника через боевые порядки корпуса в юго-западном направлении.

Выполняя поставленную задачу, дивизии первого эшелона корпуса завязали ожесточенные бои с врагом. С утра 24 августа командир 82-го корпуса генерал П. Г. Кузнецов с целью наращивания усилий ввел в бой свой второй эшелон — 28-ю гвардейскую дивизию. Наш полк завязал бой с врагом еще с вечера 23 августа. Вот как развертывались события перед фронтом нашего полка, совершавшего марш в авангарде дивизии.

…Дневной марш подходил к концу. — Тринадцать часов непрерывного движения остались позади. Но л;