Марк Берроуз - Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Кабинетные психологи могли бы сказать, что рост Пратчетта – пять футов и восемь дюймов – он вырос невысоким мужчиной и был маленьким ребенком в детстве – среди прочего вдохновил его на создание такого количества ярких крошечных персонажей, живущих в мире тех, чьи размеры намного больше. Влияние собственного роста на свои произведения Терри никогда не обсуждал публично и не исключено, что посчитал бы подобную теорию смехотворной. Впрочем, из этого еще не следует, что она не имеет права на существование. У самого Терри имелось другое объяснение: в 1993 году ученики двух начальных школ писали сочинения, соревнуясь за право публикации в «Молодом писателе» (Young Writer), и у Терри спросили, почему он взял в качестве героев маленьких людей. Он заявил, что ему интересны персонажи, которые смотрят на мир под другим углом.

Сериал о людях ковра примечателен сразу по нескольким причинам. Это был не только первый набег Терри на детскую литературу и первая публикация в Bucks Free Press, но и лучшая напечатанная работа на тот момент, а также одна из первых попыток создать замкнутый мир [58]. Терри проявил поразительное воображение; в интересных приключениях участвуют необычные существа и воины. Пратчетт начинает вполне обычную фэнтезийную историю: население деревни Упавшая Спичка, которое едва не сгорело из-за небрежно сброшенного пепла, вынуждено покинуть свои дома, потому что ковер начинает обтрепываться. Таинственный отшельник рассказывает им о далекой земле, где они будут в безопасности. Жители деревни, ведомые Снибрилом (герой, славный своим воображением, а не храбростью или умом) и Гларком, охотником, с боями проходят долгие дюймы ковра, чтобы добраться до нового дома, справляются с атаками яростных «снаргов» и непримиримыми армиями, стремящимися захватить землю обетованную для себя. Но особенное впечатление производит мастерство, с которым Пратчетт – в семнадцать лет – управляет своими владениями. У читателя возникает чувство истории, он видит павшие империи и слабую, безмолвную угрозу, исходящую от стареющего ковра [59]. В рассказе чувствуется заметное влияние Толкина, который приправил «Хоббита» похожими намеками на другие, грандиозные приключения. Как и Диккенс до него, Пратчетт показал себя мастером сериализации своей работы, закончив третью часть внезапным появлением горящих красных глаз в темноте. И читатели Дядюшки Джима с нетерпением ждали следующей недели. Это был необыкновенно качественный материал для сказок, публикуемых в колонке для детей в местной газете, вышедшей из-под пера семнадцатилетнего стажера.

Терри отнесся исключительно серьезно к роли детского писателя, посвящая часы своей и без того напряженной жизни сочинению историй. Особое восхищение вызывает тот факт, что у стажера, которому приходилось учиться и исполнять текущие обязанности, оставалось совсем немного свободного времени. Истории Дядюшки Джима были столь же важной частью обучения Терри Пратчетта, как и уроки журналистской профессии. У него появилась еще одна возможность отточить свое мастерство, и на этот раз не имелось наставника, кроме собственного воображения и произведений любимых писателей. Как и многие другие разделы газеты, предназначенные для взрослых, «Детский цикл» являлся горном, которому требовался постоянный приток топлива, и Терри каждую неделю приходилось выдавать новые истории. Он сочинил более семидесяти сказок для Bucks Free Press, а когда карьера привела его в Western Daily Press и, позднее, в Bath and West Evening Chronicle, продолжил писать для детей, а также создавать юмористические рассказы для взрослой аудитории.

«Детский цикл» показал, что Пратчетт мог выбирать в своих литературных трудах самые разные направления [60] По меньшей мере имелись самые разные варианты, подходившие для аудитории в возрасте 5—10 лет. И их гораздо больше, чем вы можете представить. ( Примеч. авт .) . «Истории о людях ковра» стали вполне серьезным произведением в приключенческом жанре, несмотря на наличие небольшой толики юмора, но в остальных его творениях юмор постоянно оказывался на первых ролях. Почти во всех его историях присутствовали глупости разной степени, по большей части забавные, но иногда предельно дурацкие. В них видно, как молодой писатель дает себе волю, но в другие моменты твердой рукой направляет повествование вперед. Среди его ранних рассказов была история про профессора Уэлка, ученого, мечтавшего отправиться на Марс, и «Тропнесианское вторжение в Англию», единственный плод совместных трудов Терри с Эдом Джеймсом.

К февралю 1966 года Пратчетт остановился на дерзком и глупом тоне, полном игры слов и намеков, что являлось результатом частичного влияния Спайка Миллигана и «Гунов» [61] Группа актеров-комиков, выступавших по радио в 60-е годы; отличалась своеобразным юмором на грани абсурда. ( Примеч. пер .) , а также журнала Punch, но главным образом его собственного воображения. «Охота на Сморка» [62], как ее позднее назвали, рассказывает историю полковника Веста, «охотника на мелкую дичь», который возглавляет экспедицию, отправившуюся на поиски никем прежде не виденного существа, получившего имя Сморк. Охотничий отряд состоял из девяноста одного человека с самыми разными умениями, специально подобранных для экспедиции. Их дорога проходила по джунглям (где было полно зарослей тапиоки), и постепенно весь отряд начал чихать, и тут встреченный ими сборщик тапиоки сообщил, что «сморк» – это местное слово, обозначающее простуду, и все они умудрились простудиться. Вот такая глупейшая история, типичная для раннего юмора Пратчетта.

Истории «Детского цикла» связаны между собой несколькими повторяющимися темами и событиями. Многие из них происходят в вымышленном городе-ярмарке средней Англии под названием Сплинбери, позднее Пратчетт выбрал его в качестве места действия трилогии для подростков: «Только ты можешь спасти человечество», «Джонни и мертвецы» [63]и «Джонни и бомба» [64]. В образе Сплинбери Пратчетт показал типичный небольшой городок, так хорошо знакомый его читателям, сотворив черный холст для фантастически странных понятий. Жители Сплинбери пекут гигантские рождественские пироги и занимаются необычными видами спорта вроде «танца с яйцами» – два танцора выходят на боксерский ринг и пускаются в пляс, стараясь не наступать на яйца. У них есть парк со множеством статуй викторианских премьер-министров, которые оживают по ночам и перемещаются на автобусах по времени, или с помощью путешествующего по времени телевизора. Мало того, город обладает богатой историей очень глупых людей, оставивших след в столетиях.

Другой небольшой темой является «Британский Дикий Запад»: серия рассказов, действие которых происходит в уэльском пограничном городке под названием Лланданффванфафегеттапагого, что отсылает к настоящей деревне с названием Лланвайрпуллгуингиллгогерихуирндробуллллантисилиогогогох [65] Прямой его перевод звучит так: «Церковь Святой Марии в лощине белого орешника, рядом с ужасным водоворотом Святого Тузилио из Красной пещеры», можно было удвоить, как одно из неожиданно красивых имен гоблинов в более поздних романах Плоского мира. ( Примеч. авт .) . Исходное допущение Пратчетта состоит в том, что в Британии есть свой «Дикий Запад», расположенный как раз на границе между Англией и Уэльсом. Угольная лихорадка, а не золотая, превратила Лланданффванфафегеттапагого в быстро растущий пограничный город со всеми характерными чертами Дикого Запада. В точности как в серии про Плоский мир будут низвергнуты метафоры фэнтези (а также Шекспир, фольклор, мифология, опера, волшебные сказки, Голливуд, рок-музыка, Китай, Австралия, Древний Египет, Древняя Греция, религиозные догмы, расизм, патриархальный строй и множество других понятий [66]), истории «Дикого Запада Уэльса» стали посланием Пратчетта западному жанру, все еще сохранившему свое влияние в середине шестидесятых годов двадцатого века в таких сериалах, как «Бонанза» (Bonanza), «Сыромятная плеть» (Rawhide) и «Дымок из ствола» (Gun Smoke), которые регулярно показывали в самое лучшее вечернее время.