Александр Бондаренко - Алексей Ботян

Но главное, что в городе Новый Сонч находился старинный Ягеллонский замок, который начали строить ещё в XIII веке, — все замки, как известно, перестраивались неоднократно. Гитлеровцы превратили его в склад взрывчатки и боеприпасов, для доставки которых к замку была даже проложена узкоколейная железная дорога. Работа по доставке боеприпасов заметно интенсифицировалась в последнее время, с приближением войск Красной армии. На этом складе было также и огромное количество фаустпатронов — очень эффективного средства борьбы с танками, особенно в условиях городских боёв.

Вывод был предельно прост: необходимо взорвать этот склад. Но как? Он же охранялся со всех сторон — и от наземного, и от воздушного противника. Значит, нужно приобрести агента на самом объекте.

Как обычно, версий и легенд вокруг этого эпизода немало.

Вплоть до того, что на воротах замка разведчики увидели объявление «Требуются грузчики», ну и сразу же внедрили туда своего человека, польского коммуниста. Но это более чем сомнительно: даже в начале 1945 года гитлеровцы вряд ли рискнули бы взять на подобный объект непроверенного «человека с улицы».

Валентин Иванович, которому в своё время о произошедшем рассказывал не только Ботян, говорит так: «Там было два направления: во-первых, взяли хороших пленных. Во-вторых, тогда все уже как крысы с корабля бежали — поляки в том числе. Вот и пришёл один “инициативщик”. Типа того, что я готов работать с вами…»

Первой удачей, о которой рассказал наш собеседник, было то, что в конце 1944 года, во время одной операции, партизаны захватили инженера-картографа Зигмунда Ога-река. Это был поляк, служивший в вермахте. При нём оказались карты оборонительных сооружений, а на словах он рассказал о планах фашистов по взрыву плотины. Вскоре эти показания подтвердились: 10 января разведчики подорвали немецкую штабную машину. В портфеле одного из убитых оказался план минирования объектов в Кракове (всё-таки ряд объектов в Кракове был заминирован), мостов и плотины в Новом Сонче.

Второй удачей было то, что (то ли через «инициативщи-ка», то ли через Мусиловича) Ботян встретился с немецким гауптманом, поляком по национальности. Когда в 1939 году немцы оккупировали Польшу, то часть польских офицеров они взяли к себе в армию.

«И вот когда этот “инициативщик” пришёл, — продолжает рассказ Валентин Иванович, — и сказал, что он готов работать с нашими, Алексей у него спросил:

— А что конкретно ты можешь?

— Ну, я работаю в замке, — ответил тот.

— А там что?

— Да вот, что-то подозрительное, — говорит. — Очень много сейчас туда всего везут…

Ботян сразу ухватился:

— А ты можешь помочь?

Вербовка в лоб — так это у нас называется! Алексей говорил, что тот побледнел, он сразу понял, что, если “помочь”, так он оттуда не выйдет!

— Да ты что? Не волнуйся! У тебя пятнадцать минут будет! Ты сможешь убежать!

В общем, этот гауптман не мог не согласиться — любому понятно, что после отказа от такого предложения он бы от партизан живым не вышел… Ему дали подмётку от сапога, где находилось инициирующее устройство, которое сработает после того как его поставят — через пятнадцать минут».

Агент, однако, оказался хитрее, чем думалось. Алексей Николаевич рассказал: «Я ему дал мину, английскую, со взрывателем, чтобы он отнёс её туда, в зал, где было очень много снарядов. Однако гауптман дал команду своему подчинённому, чтобы тот мину в зал принёс… Скорее всего, подчинённый и не знал, что он принёс мину, — ему было сказано: положи вот это вот туда-то, и всё».

Кстати, в некоем документально-игровом кинофильме про Ботяна, который не раз показывали по телевидению, агент, согласившийся взорвать объект, получил аж целую пару начинённых взрывчаткой сапог. Жуть полная! Офицер с такой поклажей просто бы не пошёл — униформой в немецкой армии занимались денщики. А если бы, как в фильме, с сапогами на объект пришёл простой патриот-работяга, так, в худшем для него случае, это сразу бы вызвало подозрение: в такие места с ручной кладью не ходят. В лучшем же случае сапоги у него мог отобрать какой-нибудь ун-тершарфюрер [100] Унтер-офицерский чин в войсках СС. , с радостью их надеть, чтобы через четверть часа в индивидуальном порядке взорваться где-нибудь вдалеке от объекта… Впрочем, если бы сапоги были набиты взрывчаткой, то он их и надеть бы не смог.

По счастью, для взрыва склада не требовались килограммы взрывчатки — было достаточно всего одной элегантной мины. Такой, чтобы поместилась в подмётке сапога. А подмётка — она подмётка и есть. Вынуть её из кармана и незаметно засунуть в щель между ящиками совсем несложно. И после этого нужно быстро, но так, чтобы не привлечь ничьего внимания, выйти из замка и за его территорией, пользуясь темнотой, бежать как можно дальше от объекта! Если, конечно, исполнитель получил такую инструкцию. Но мог ведь и остаться в том зале, куда ему было сказано прийти, и тайна проведения операции оказалась бы скрыта самым надёжным образом…

18 января 1945 года, в 5 часов 20 минут, каменные стены старинного замка разметал мощнейший взрыв.

В представлении, написанном Карасёвым и Перминовым в 1965 году, об этом эпизоде написано излишне скромно: «За период с сентября месяца 1944 г. по март 1945 г. по инициативе и при непосредственном участии А. Ботяна новое соединение… провело ряд важных операций: например, подготовку и взрыв артсклада в развалинах замка Ягеллонов в гор. Новы-Сонч. Был спасён от намечавшегося немцами разрушения город, имеющий 600-летнюю историю. Были спасены другие исторические для польского народа места».

При этом взрыве были уничтожены или получили ранения около четырёхсот гитлеровских солдат, офицеров и их прислужников из числа местного населения, работавших на складе.

Ботян вспоминал и рассказывал об этой операции без всякого пафоса: «Результаты были хорошие — самое главное, что я смог взорвать склад и обезоружил немцев. Они бежали, как могли… И это дало возможность Красной армии беспрепятственно продвигаться: дороги остались целы, плотины и мосты не взорвали, и Краков остался целым. Вот заслуга партизанских отрядов, не моя лично, а просто советских партизан! Не я ж один был, нас группа была. — Помнится, что тут Алексей Николаевич невольно улыбнулся. — Хотя командовал группой я, она мне подчинялась…»

Ну а далее произошло то, что и должно было произойти в соответствии с законами военного искусства.

«В то время как войска ударной группировки [1-го Украинского] фронта вели бои по прорыву укреплений на старой польско-германской границе и подходили к Одеру, армии левого крыла преодолевали оборонительные обводы Кракова.

Благодаря стремительным действиям войск фронта, а также помощи советских разведчиков и польских подпольщиков оккупантам не удалось осуществить варварский замысел. 19 января 59-я и 60-я армии в результате умелого обходного манёвра в сочетании с фронтальной атакой освободили крупный политический и культурный центр Польши город Краков. Население восторженно приветствовало Советскую Армию» {159} 159 История Второй мировой войны. 1939–1945. М., 1979. Т. 10. С. 78. .