Александр Бондаренко - Алексей Ботян

Но заметим, кстати, что очень плохо работало аковское подполье! Нам-то известно, что Алексей Николаевич возвратился в Москву ещё 20 мая 1945 года.

А ведь, наверное, кого-то они вместо него летом грохнули, раз «считалось, что это удалось…». Или просто наврали?

И самое последнее к этой теме.

Алексей Николаевич не раз повторял, что в Кракове и его окрестностях он, во-первых, действовал в составе оперативной группы, то есть вместе со своими боевыми товарищами, и, во-вторых, таких групп и отрядов в районе древнего города было немало. Чаще всего они не только не имели между собой связи, но и не знали о существовании друг друга.

Вот что говорил нам по этому поводу генерал-майор Юрий Иванович Дроздов, легендарный начальник советской нелегальной разведки в 1979–1991 годах: «То, что тогда получалось какое-то негласное соревнование между группами военной разведки, ГРУ, и теми, которые у нас, — это вполне естественно. Для того чтобы выполнить задание, иногда нужно было создавать какую-то дополнительную ячейку, может быть, даже две-три, чтобы хоть какая-то из них добралась до цели. Если вспоминать историю, то из всех разведывательно-диверсионных групп, которые в годы войны забрасывались на территорию противника, в общей сложности погибло больше половины. Некоторые погибали в ходе проведения своих операций, а некоторые, наверное, в результате проникновения туда немцев, потому что лжепартизанские отряды немцы создавали удивительно интересно… Удивительно интересно!»

Пожалуй, наиболее известной среди находившихся в районе Кракова групп оказалась разведывательная группа «Голос», которая действовала по заданию разведотдела штаба 1-го Украинского фронта. Руководил этой группой Евгений Степанович Березняк [102] Евгений Степанович Березняк (1914–2013) — ветеран Великой Отечественной войны, сотрудник военной разведки. Герой Украины (2001). , ставший впоследствии главным прототипом того собирательного образа, который писатель Юлиан Семёнов нарёк майором «Вихрем».

Это он — оперативный псевдоним «Голос», имевший тогда, кстати, звание рядового, и его радистка Елизавета Вологодская — оперативный псевдоним «Комар» — оказались, как описал Семёнов, в гестапо и потому после их возвращения из-за линии фронта долго проверялись контрразведкой Смерш. Удивляться не приходится: уж если разведчиков перевербовывают в мирное время, в самых «цивилизованных» странах, то что говорить о тех экстремальных обстоятельствах, когда жизнь человеческая стоила ничтожно мало? Не проверять зафронтовых разведчиков — тем более побывавших в руках спецслужб противника — было нельзя. Этим, по отношению к собственным разведчикам, занимались и занимаются все контрразведки, без исключения.

Ветеран ГРУ, писатель и доктор исторических наук, известный как Владимир Лота, так оценивал работу группы Березняка:

«За период с 19 августа 1944 года по 23 января 1945 года группой была вскрыта краковская группировка противника, состоявшая из 371-й, 359-й, 544-й, 78-й, 545-й, 208-й и 96-й пехотных дивизий, 20-й танковой и 344-й гренадерской дивизий, расположение штаба 59-го артиллерийского корпуса и ряд других воинских частей противника, дислоцированных и действовавших в районе работы разведывательной группы.

Кроме того, созданный Березняком боевой отряд из советских военнослужащих, бежавших из плена, провёл ряд успешных диверсий на железнодорожных и шоссейных коммуникациях противника. За 156 дней пребывания разведгруппы в районе Кракова Березняк и его радисты направили в центр 140 радиограмм с разведывательными данными о немецких войсках и военных объектах.

В боевом задании разведывательной группы “Голос” не было задачи по спасению Кракова. Березняк узнал о чудовищном замысле фашистов от… Добытые данные позволили советским разведчикам и польским партизанам спасти древнюю столицу Польши от уничтожения» {165} 165 Лота В. И. В XXI веке — майор «Вихрь» // Родина. 2012. № 10. С. 72. .

Это, фактически, всё. К написанному выше Валентин Иванович, историк спецслужб, добавляет: «Отряд Березняка уничтожил немецкий узел связи — и таким образом накануне прихода советских войск гитлеровцы в Кракове остались без оной».

…Герой Украины Евгений Степанович Березняк жил в Киеве и скончался за три месяца до своего векового юбилея. Очень жаль!

По свидетельству дочери Ботяна, Ирины Алексеевны, Алексей Николаевич говорил, что, мол, Краков мы вместе с Березняком спасали. Ветераны же считают, что писатель Юлиан Семёнов фактически смешал судьбы двух героев: драматические обстоятельства деятельности одного и конкретные результаты деятельности другого… Конечно, во время войны Ботян и Березняк не встречались, да и в послевоенное время им также не довелось увидеться.

«В своё время папа хотел съездить на Украину, чтобы встретиться с Евгением Степановичем, — рассказала Ирина Алексеевна. — Но украинская сторона этому почему-то воспротивилась, не разрешила. До встречи с Березняком его не допустили — очень уж он там охранялся. Ну, не хотят, так не хотят, решил отец! Настаивать он не стал…»

Страна демобилизовывалась. Уставшие от войны люди уходили в запас, снимали погоны, с удовольствием возвращаясь к мирной жизни. Армейские чекисты, бойцы оперативных отрядов, зафронтовые разведчики, сотрудники НКГБ и НКВД давали подписки с обещанием навсегда позабыть всё то, что было, и вновь становились учителями, инженерами, рабочими и колхозниками. Сколько же захватывающих тайн, сколько интереснейшей информации унесли они с собой в могилу! Сегодня просто с болью сердечной вспоминаются некоторые из этих людей, с кем доводилось встречаться и даже хорошо их знать! Но они ни о чём не рассказывали, а нам, мальчишкам, очень многое было ещё непонятно, потому и неинтересно. Теперь это поколение фактически уже ушло.

Вернёмся в 1945-й. Ботян со службой расставаться не желал: за долгие годы войны он понял, что именно это — его дело, его судьба. А если так, то надо было и дальше двигаться по этой стезе, не останавливаясь на достигнутом. Сызмальства стремившийся к знаниям, он прекрасно понимал, что теперь ему надо получать соответствующее образование. В принципе, продолжать ту учёбу, которую он начал в таком далёком 41-м.

«Когда я вернулся, то написал Судоплатову рапорт с просьбой, чтобы мне дали возможность получить высшее военное образование, — рассказывал нам Алексей Николаевич. — Но Судоплатов сказал: “А где я возьму людей для работы?” Его можно понять — ему были нужны результаты. Зачем ему была нужна моя учёба?»

Впрочем, учёба всё-таки потом была — но, скажем так, сугубо профессиональная, а не та, что привела бы его к получению столь желанного высшего образования. Алексея ждала иная и пока что совершенно незнакомая работа.