Анастасия Волочкова - Плата за успех. Откровенная автобиография

Вот на этом банкете и состоялась моя первая встреча с Сулейманом. Почувствовала ли я к нему сразу же что-то особенное? Не знаю. Не помню. Потом казалось, что да, но может, это был самообман. Помню только, что у него были удивительные огромные глаза. Мы о чем-то разговаривали, но я даже не запомнила, о чем. Остался в памяти лишь тот волнующий взгляд, который не могу забыть и сейчас.

Конечно, он сразу начал уделять мне знаки внимания, к чему я отнеслась благосклонно и даже съездила с ним поужинать в японский ресторан. Но все же не придала этому никакого значения. Я была известной балериной, привыкшей к вниманию, и новых поклонников воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Тем более что на том же банкете на меня обратил внимание еще один очень интересный мужчина — Ахмед (потом узнала, что они с Сулейманом друзья, но, в общем-то, это не имеет особого значения). Он мне тоже понравился — все-таки есть у меня слабость к восточным мужчинам, и когда на следующий день Ахмед позвонил и предложил встретиться, я согласилась. Нет, я тогда еще нисколько не ощущала себя связанной с Сулейманом и была свободна как птица.

Ахмед умел ухаживать за женщинами — он сразу подарил огромную корзину алых роз. Было приятно, но все же сердца моего не затронуло, ведь с самого детства люблю только белые. А он не знал, хотя при его богатстве и возможностях мог бы и узнать, ведь внимание дороже самого подарка. И мои поклонники, зная об этой моей слабости и любви к цветам, всегда дарили только белые. Впрочем, эта мысль разве что по краешку моего сознания тогда мелькнула, голова была занята совсем другим. Мне надо было лететь в Баку, чтобы танцевать «Лебединое озеро», и я очень хотела уложиться в одни сутки. Прилететь, станцевать и на следующий день улететь обратно. А рейсы все были какие-то неподходящие, поэтому у меня и билета еще не было, хотя балет был назначен уже на завтра.

Все это я выложила Ахмеду, чтобы тот не удивлялся моей рассеянности, а он неожиданно заявил: «Зачем тебе билет? Полетишь на моем самолете!» Признаться, я практически потеряла дар речи. Конечно, он был не первым из моих знакомых, у кого имелся собственный самолет, но мы и знакомы-то были всего один день. И вдруг такое предложение. Но нужно было успеть на выступление… да и люблю я красивые широкие жесты. Если мужчина хочет такой жест сделать — не нужно ему мешать. Поэтому на следующий день уже летела в Баку на личном самолете Ахмеда, и что было особенно приятно — стюардесса подала на обед шпинат. Я еще при первой нашей встрече упомянула, что очень его люблю, а он запомнил и позаботился о том, чтобы сделать мне приятное. Это было так мило.

Но в Баку в антракте позвонил Сулейман. И все как-то сразу изменилось. Даже не поняла, как это произошло. Прилетела на самолете Ахмеда, да и сам он мне нравился, и вдруг — такой звонок. С временной сим-карты — они у Сулеймана менялись раз в пять дней из соображений безопасности. И вот он сказал очень уверенно: «Мы с тобой сегодня вечером летим в Арабские Эмираты. Уже выслал за тобой самолет». Кажется, я второй раз за два дня едва не потеряла дар речи. Такого со мной никогда еще не было. Какие Эмираты? Какие самолеты? Мы едва знакомы, как я могу вот так просто запрыгнуть к нему в самолет и куда-то полететь? Не говоря уж о том, что Ахмед оказал такую услугу, как можно так с ним поступить? Короче говоря, когда справилась с первой растерянностью, примерно так Сулейману и сказала: «Какие еще Эмираты, я прилетела на самолете Ахмеда, да и вообще не собрана, даже вещей нет». Но он спокойно ответил, что его самолет скоро приземлится в Баку и чтобы я не беспокоилась насчет Ахмеда, с ним он сам поговорит. А вещи мы купим. Это не будет проблемой.

Ужасно неловкая была ситуация. Но, несмотря на то, что все разумные доводы были против, я вдруг согласилась. Потому что прислушалась к своему сердцу и с изумлением поняла, что оно уже все решило за меня. Удобно, неудобно, какая разница?! Я должна была сделать этот шаг в сторону Сулеймана, и не важны любые разумные доводы, какой от них толк! Сердце лучше знает! Кажется, в глубине души я именно этого и ждала — с самого того ужина после корпоратива. И готова была лететь куда угодно, хоть на край света, но именно с Сулейманом. Но вспоминать этот день до сих пор неловко. Две машины ждали меня у театра, два самолета на взлетной полосе!

Я обещала улететь на борту Ахмеда, понимала, как некрасиво с моей стороны его обманывать, но все равно села в самолет Сулеймана. И до сих пор, несмотря ни на что, несмотря на все горе, которое пришлось пережить после нашего расставания, я об этом не пожалела. Это было началом большой любви, слишком большой, чтобы о ней жалеть! Такая любовь озаряет душу. Даже когда разрывает сердце. И те чувства, которые я испытывала, во сто крат сильнее любых переживаний. Игра стоила свеч!

А Ахмеду я позвонила. Сразу же, прямо из самолета. Сказала честно, все как есть: что меня пригласил Сулейман и я улетаю с ним. К тому моменту я уже знала, что все решено, и не хотела, чтобы хоть на минуту Ахмед мог предположить, что его оставили запасным вариантом. У меня никогда не бывало мужчин «про запас», если я люблю — значит люблю. И верю, что нет ничего лучше правды, какой бы горькой она ни была. Тайное всегда становится явным, так зачем лгать и притворяться? Поэтому поборола стыд и смущение, честно сказала Ахмеду обо всем, и сразу на душе полегчало. Теперь можно было лететь вперед, не оглядываясь. Мосты были сожжены.

Помню, как поднялась в самолет — салон был весь заставлен цветами, накрыт ужин… Правда, была какая-то странная заминка, мы не сразу улетели, да и стюардесса куда-то пропала. Но потом она появилась и принесла шпинат. Шпинат! А я ведь ничего Сулейману о нем не говорила! И не делилась радостью, что в самолете Ахмеда он оказался в меню. На том нашем единственном совместном ужине я была уставшей и думала в основном о том, как ужасно выгляжу в сценическом гриме, с наклеенными ресницами. По-моему, вообще не успела ему ничего о себе рассказать. А он, оказывается, сам узнал о моих пристрастиях. Мне показалось это таким трогательным. И где он только его взял. А потом выяснилось. Помните о той странной заминке в начале нашего полета? О которой я рассказывала? Уже когда мы летели в Эмираты, я о ней вспомнила и спросила Сулеймана, почему самолет задержался. Боялась, что это из-за того, что ему пришлось объясняться с Ахмедом. Но он ответил, что нет, дело было всего лишь в том, что у него на борту не нашлось шпината. И он велел стюардессе сходить за ним в самолет Ахмеда и, если понадобится, просто стащить его! Нет, восточные мужчины никогда не перестанут меня удивлять!

Даже не могу найти слов, чтобы описать, как была тронута. Такое внимание, такая забота, и этот маленький, но невероятно ценный для меня подвиг — добыть шпинат из чужого самолета. Вспоминаю об этом, улыбаюсь, а глаза наполняются слезами. Как же чудесно все начиналось! Самолет тогда едва успел приземлиться в Москве, как на борт буквально вбежал Сулейман и воодушевленно скомандовал подниматься в воздух и лететь в Эмираты. Чемодан с балетными вещами еще как-то успели выгрузить, и все на этом, я отправилась навстречу приключениям вообще без ничего, можно сказать, даже без зубной щетки. Но Сулейман твердо сказал — ерунда, все, что нужно, купим на месте! Он всегда был таким, потом я это поняла — спонтанным, ярким, неожиданным. С нашего фантастического полета начался новый период в моей жизни — феерия эмоций, чувств, развлечений. Сулейман умел превращать жизнь в праздник. И любить он умел. Не человек, а бушующее пламя — согреет, ослепит искрами, но может и обжечь. Но и я очень сильная. Из того пламени, что он на меня обрушил, я вышла и возродилась, как Феникс, отряхнув пепел сгоревшей любви и доверия, но не изменив себе ни на секунду.