Феодосий Крюков - Сотниковцы. История партизанского отряда

Время бежало быстро. Не успели оглянуться, как прошел целый месяц. Все мы уже поправились, окрепли и снова были готовы к походу.

В начале октября в Хвойную прибыл Алексей Иванович, а через несколько дней – назначенный комиссаром отряда М. Е. Павлов и назначенный помощником командира отряда Н. С. Чернецкий. Начальник оперативной группы Ленинградского штаба партизанского движения на Волховском фронте А. А. Гузеев сообщил Сотникову, что отряд необходимо готовить к выброске в тыл врага на парашютах. Эта новость всех озадачила. Ведь никто из нас еще не имел такого опыта. В лучшем случае до войны некоторые прыгали с вышки. Но приказ есть приказ, и мы стали готовиться. Выяснилось, что выброска отряда будет осуществляться с самолетов двух типов – У-2 и Р-5. Начальник школы Сухов совместно с Сотниковым разработал программу занятий по подготовке нашего отряда.

Капитан Г. А. Талярчик, который в школе ведал парашютнодесантной службой, провел с нами несколько занятий: подробно рассказал о парашюте, его устройстве, тактико-технических характеристиках, практике выполнения прыжков с парашютом, показал, как укладывать парашют. Мы должны были прыгать с принудительным раскрытием парашюта, поэтому дело с нашей подготовкой несколько упрощалось.

Побывали мы и на аэродроме, который находился рядом с поселком. Там нас познакомили с устройством знаменитых «королей воздуха», или «кукурузников», как шутливо называли самолеты У-2. Показали также самолеты Р-5. Каждый из нас побывал в кабинах самолетов, по команде летчиков «Приготовиться!» вылезал на крыло самолета и по команде «Пошел!» прыгал на землю под углом 45 градусов относительно фюзеляжа самолета и заднего обреза плоскостей. Нам показали, за что в самолете будет крепиться фала от вытяжного парашютика, и напомнили еще раз, что самому открывать парашют при помощи кольца, закрепленного на левой лямке снаряжения, можно только в исключительных случаях.

Вот на этом и закончилась наша подготовка как парашютистов. Некоторые даже выражали сомнение в том, что выброска пройдет успешно. Но опыт партизанских отрядов, переправившихся через линию фронта таким способом, показывал, что в основном все проходит благополучно.

В двадцатых числах октября наш отряд поездом направился в Малую Вишеру. Ребята были в прекрасном настроении, много шутили, смеялись, пели песни и плясали. Заводилами веселья, как обычно, были Паша Николаев, Трофим Балан, Леша Рыжов, Павел Мамонтов. Особенно весело мы всегда исполняли песню про лапти:

Паша Николаев, сдернув с лысой головы шапку, пускался в пляс по кругу, показывая, какие на нем лапти. Все смеялись. Пассажиры стоявшего на перроне поезда сначала с удивлением, а потом с интересом выглядывали из окон вагонов и тоже улыбались.

«Лапти» сменялись «Таней-Танюшей». Если в «Лаптях» отличался голосистый старшина отряда Павел Мамонтов, то здесь уже соло было за бойцом моей группы Трофимом Баланом. Особенно всем нравилось, когда он приятным голосом выводил:

После добавки «кэ», произносимой с характерным украинским акцентом, все неизменно смеялись. Паша Николаев в который раз подходил к Трофиму и спрашивал:

– Скажи, Трофим, что это значит на твоем языке – «кэ»?

– А ты у нас, на Украине, бывал?

– Конечно бывал. В Одессе, Киеве и Жмеринке.

– Э, друже, маловато. Вот съезди в Чернигов или Полтаву, там сразу узнаешь, что это за «кэ».

После такого разъяснения вообще начинался хохот. Песни не утихали и после отправления поезда: «Катюша», «Три танкиста», «Тонкая рябина» – так и следовали одна за другой.

Ко мне подсел командир группы Новиков.

– Ну что, Федя, кажется, наши ребята решили сегодня отвести душу на месяц вперед.

– Да ведь, Иван Акимович, они прекрасно знают, что в гостях у фашистов не придется так веселиться.

А в вагоне тем временем звучала грозная «Клятва»:

В этой песне строчку, которая звучала так: «Запомнит враг советскую Псковщину», наши ленинградские партизаны переделали под себя.

Станция Хвойная, 1943 г.

А. И. Сотников приветствует делегацию Узбекской и Казахской ССР. Фото: Новгородский историко-архитектурный музей-заповедник

Так, с шутками и прибаутками, мы прибыли в Малую Вишеру. Отсюда нам предстояло пешком дойти до села Александровское, возле которого располагался один из фронтовых аэродромов. Путь в полтора десятка километров мы преодолели быстро, поскольку шли налегке, с одним оружием. Запас продовольствия и боеприпасов нам предстояло получить перед вылетом на аэродроме.

Хорошая погода, установившаяся в первой половине октября, сменилась дождливой и пасмурной. Мы ежедневно ходили на аэродром, чтобы узнать, когда сможем отправиться на задание. Но погода была нелетной, нам говорили ждать. И мы опять ждали, а небо все время хмурое и затянуто тучами.

В начале ноября наконец похолодало, дожди прекратились. Мы получили указание готовиться к полету. Высадка первых бойцов была проведена в ночь на 6 ноября, и с тех пор отряд стал высаживаться в тылу противника ежедневно, по 8-10 человек за ночь.

Высадка производилась в районе бывших хуторов Хлутно Батецкого района. Выбор места высадки был неслучаен. Эти места нам хорошо знакомы по походу в мае 1942 года, когда мы выполняли задание в районе станции Мойка. В большом лесу юго-западнее Хлутно мы проводили дневку. В следующий раз наш отряд был здесь в июне-июле, когда мы выходили из-под Мясного Бора.

В первые две ночи полеты прошли без происшествий. Но третья ночь принесла сразу две неприятности. У самолета У-2, который пилотировал Алексей Фомин, отказал мотор. Летчик сразу же дал команду двум парашютистам покинуть самолет. Они благополучно приземлились, а самолет упал на землю. Фомина с трудом вытащили из-под обломков, у него были сломаны руки и ноги. Но оказать ему помощь сейчас было некому, наша медсестра Аня Шибаева еще не прилетела. Тогда Комиссаров, Ремизов и другие бойцы соорудили из прутьев что-то наподобие шины и наложили Фомину на сломанные конечности.

Алексей Николаевич Фомин Иван