Феодосий Крюков - Сотниковцы. История партизанского отряда

Поход отряда по тылам противника длился почти месяц. В это время из окружения выходили и другие группы 2-й ударной армии. Двигались они различными путями. Гитлеровцы расстреливали их из засад на лесных дорогах, просеках, по опушкам лесов, по берегам водоемов. Истощенные, в рваном обмундировании и обуви, почти без боеприпасов, бойцы и командиры часто останавливались в небольших населенных пунктах, где не было немцев, и получали помощь от сельских жителей. И наш отряд тоже несколько раз заходил в населенные пункты в Батецком районе.

Немцы, заметив передвижение такого крупного отряда, решили дать бой нашим товарищам в районе деревни Изворожно. Им удалось определить примерное местонахождение отряда, а вот установить его численный состав они не смогли. После яростного обстрела леса из минометов и пулеметов немцы пошли в атаку. Наши, экономя боеприпасы, подпустили их ближе и открыли прицельный огонь, а затем бросились в контратаку. Не ожидая этого, гитлеровцы отступили, оставив убитых и раненых. Через несколько дней, уже в Оредежском районе, они попытались окружить отряд, применив для этой цели конные заслоны и дозоры. Но, получив по зубам, как любил выражаться Сотников, снова отступили.

Отряд вышел в Тосненский район, где намеревался перейти линию фронта. Очень тяжело было с питанием, все время хотелось есть. Питались всякой растительностью, особенно дудками, студенистой массой березы, которая образуется под корой после весеннего сокодвижения. Иногда захватывали у немцев лошадей и лакомились мясом. Соли не было, поэтому сохранить мясо про запас не представлялось возможным. С середины июня стали появляться первые грибы, их собирали без разбора, варили и ели. Правда, без соли они были невкусными. Некоторые в отряде заболели дизентерией. Появились дистрофики, которые самостоятельно уже не могли передвигаться. У многих стало портиться зрение, а кто-то вообще ослеп. Пришлось к больным прикреплять сопровождающих.

Наш врач, подполковник медицинской службы Афанасьев, настаивал на том, чтобы все ели как можно больше подножной растительности – дудок, крапивы, щавеля, грибов и ягод, даже зеленых, и не обращали внимания на то, что пища несоленая. Соль, повторял он, это условный продукт, без которого наши далекие предки великолепно обходились. Афанасьев изо всех сил старался поддерживать людей, хотя сам был не в лучшем состоянии.

На одной из старых баз оредежского партизанского отряда удалось найти около пуда зерна ячменя. Выдали немного больным и по несколько ложек остальным. Зерно хорошенько прожарили и мелко растолкли. И, как ни странно, ложка поджаренного зерна, густой чай, заваренный на ветках смородины или брусничника, да авторитетное внушение врача побороли дизентерию, а природные витамины оживили большинство дистрофиков.

Отряд приближался к линии фронта. Командование отряда предпринимало все возможное, чтобы поднять дух бойцов, укрепить в них уверенность в успехе. Но силы были на исходе.

Начальник интендантской службы дивизии Свиридов, наш надежный товарищ, ослеп и настолько ослаб, что на какое-то время потерял самоконтроль: сначала попросил бойцов, а затем и командование пристрелить его, так как двигаться он не может, а обузой быть не хочет. Все беседы и уговоры командира и комиссара отряда, а также его друзей ничего не дали. Тогда Алексей Иванович созвал военный совет отряда: надо же как-то поднять человека на ноги! Совет решил, а командир приказал Свиридову немедленно встать и двигаться с помощью товарищей вперед, или он тут же будет расстрелян, как трус. И если не подействовали все доказательства и уговоры, то последние слова «как трус» вывели Свиридова из безразличного состояния. Он тут же поднялся и заговорил: «Я не трус, простите мою слабость, я дойду до своих, только помогите мне». Не дав ему сесть, командир тут же поднял отряд и приказал двигаться по намеченному пути. Свиридов с помощью товарищей шел без остановки, и только по походке можно было определить, что идет незрячий человек. Но зрение к нему стало постепенно возвращаться, и вскоре он уже шел без посторонней помощи, своим примером подбадривая и помогая другим. Вот что значит вовремя помочь человеку справиться со своей слабостью. Как же он потом благодарил всех за то, что нашли слова привести его в чувство. После войны Свиридов служил в армии, был очень деятельным и хорошим товарищем, пользовался большим авторитетом.

Под вечер 15 июля отряд, переходя Паусерское болото, недалеко от станции Рябово Октябрьской железной дороги наткнулся на немецкую засаду. Оказалось, немцы на болоте построили дот и хорошенько его замаскировали. Из него просматривалось и простреливалось большое открытое пространство и особенно глубокая канава, которую отряду нужно было перейти. За канавой были редкие болотные сосенки и дальше, метрах в пятистах, начинался лес. Как только отряд начал переправу, немцы открыли пулеметный огонь. Одновременно в сторону отряда двигалась рота немцев, стрелявших на ходу. Они, видимо, хотели отрезать отряд от леса.

Отстреливаясь, отряд ускорил переправу и стал прорываться к лесу. Тяжело ранило в голову и плечо Юру Чернявского. Находящийся поблизости Николай Чернецкий последним пакетом забинтовал Юре голову и потащил его через канаву, которая яростно простреливалась из дота, а прикрывать было некому – они отходили последними. И только успели перебраться через канаву и отползти на несколько шагов, как появилась группа гитлеровцев, которые через канаву не пошли, побоявшись, видимо, попасть в ловушку, и, стоя на месте, обстреливали окружающую местность из автоматов. Николай и Юра остались живы – их спасло топкое болото. Однако рюкзаки и котелки были изрешечены пулями. Чернявский боялся только одного – чтобы его живым не захватили фашисты. Сопротивления он оказать не мог, да и защищаться было нечем – патроны кончились. Поэтому он все время напоминал Чернецкому, чтобы тот оставил в пистолете два патрона, и первый – для него, Юры. К счастью, крайние меры не понадобились: хотя и с трудом, но все же добрались они до леса, где их уже поджидали товарищи. В этом бою отряд потерял шесть человек убитыми и трое были ранены.

Надвигалась ночь, а надо было преодолеть еще две преграды – шоссе и железную дорогу, проходящие по направлению Ленинград – Москва. Хотя они и не действовали, но немцы все время держали их под наблюдением. Все очень устали, но оставаться на западной стороне шоссе было опасно, так как каратели могли продолжить преследование. Углубившись в лес, отряд сделал привал – немного отдохнули, перевязали раненых.

Утром после разведки благополучно миновали и шоссе, и железную дорогу. Отойдя километров на пять северо-восточнее станции Рябово, остановились на дневку: необходимо было дать отдых людям, все уже еле-еле передвигали ноги. День прошел спокойно, преследования не было. К вечеру даже развели костры, вскипятили воды, кое-чем подкрепились.