Эдуард Сагалаев - Когда журналисты были свободны

Телевизионщики не покупали авторские права на передачи у западных компаний. Сами делали программы, которые и сегодня, возроди их в новом качестве, попали бы в топ.

А тогда… Помню, как приезжали со всей страны девушки на съемки своих «А ну-ка…». Как они готовились, как репетировали, как сотрудники редакции расставляли камеры и свет. Камер тогда было поменьше, но тогда, как и сейчас, все зависело от режиссера и его команды. Многокамерной съемки не было – снимала последовательно одна камера, вторая, третья. Не успел вовремя переключиться с одной камеры на другую, не поймал эмоцию на лице – все, заново не переснимешь. Ты потерял кадр, который мог бы притянуть к себе внимание миллионов.

Телевидение кипело, бурлило, рождалось на глазах… первый год моей работы в молодежной редакции, который начинался так тяжело, завершался в ощущении бесконечного счастья и полета.

Все-таки телевидение – это энергия. Она решает в жизни все. Есть у тебя энергия – все будет. А у меня энергия была – та самая, что я впитывал в течение всего своего детства в Самарканде, когда рефлекторно переходил на солнечную сторону улицы.

Работая в молодежной редакции, я часто ездил в командировки – как правило, на фестивали молодежных программ. На такие события съезжались телевизионщики со всего СССР: в те годы региональное телевидение существовало практически в каждой области, крае, республике. И на каждом телевидении выпускали молодежные программы.

Фестивали, конечно, проходили очень весело, вино лилось рекой. Но все равно безусловно приоритетным был заинтересованный разговор о молодежном вещании – телевизионщики показывали фрагменты своих программ, мы их разбирали, объясняли, что правильно, что – нет. Спорили о деталях, но были единодушны в главном – мы все были преданы телевидению.

На тех фестивалях я приобрел много единомышленников, которые стали моими друзьями на долгие годы. Одна из них – Нина Зверева. Она работала в молодежной редакции горьковского телевидения и приехала на фестиваль со своими сюжетами.

И мы как-то очень быстро поняли, что говорим с ней на одном языке.

Да, я оперировал терминами Центрального телевидения (если можно так сказать), она – регионального, но в целом наши взгляды поразительно совпали. Помню, мы шли по какому-то парку, обсуждали сюжеты, начался дождь – я рефлекторно снял свой плащ, постелил его на лавочку, мы сели – и продолжили говорить. Кажется, этот разговор приобрел какой-то романтический оттенок.

Нина была прирожденным журналистом. В 90-е годы она уже стала собкором ВГТРК. Она делала интервью с Борисом Немцовым, который тогда был губернатором Нижегородской области, с президентом Ельциным, снимала интересные фильмы… Когда нужно было представить журналистов к правительственной награде, она оказалась единственным репортером не московской, а региональной редакции.

Ее роман с телевидением закончился примерно в то же время, что и мой. Но мы продолжаем тесно общаться до сих пор. И если тогда, во время фестиваля молодежных программ, она училась у меня, как снимать сюжеты, то теперь уже я учусь у нее.

Нина Зверева стала одним из самых авторитетных в России тренеров по ораторскому искусству. Она пишет книги, выступает перед самыми высокопоставленными аудиториями – от топ-менеджеров корпораций до политиков федерального уровня.

Нужно видеть, как легко она говорит и как ловят ее советы те самые «люди, принимающие решения».

Кстати, именно она подала мне идею этой книги. И очень ревностно относилась к тому, как я ее пишу, настаивала, чтобы работа над книгой была завершена. Сама же она сделала фантастическую карьеру не только профессиональную, но и жизненную. У нее большая интернациональная семья, где смешались представители, пожалуй, десятка национальностей и где все очень дружат, – это ли не символ того, как тесно мы связаны на планете?

Мой первый год работы закончился уходом Валерия Александровича Иванова на новую должность. Вместо него главным редактором стал Евгений Широков – человек совсем другой формации, до молодежной редакции он руководил радиостанцией «Юность». Но и с ним мы быстро нашли общий язык. Вместе сделали сериал «Наша биография» – 60 серий о 60-ти годах советской власти. Пропаганда? Нет, мне до сих пор за этот сериал не стыдно. Мы показывали хронику, которую до нас не показывал никто. В нашем фильме были те, кого в 30-е годы вымарывали с фотографий. Даже Троцкий – и он был.

Серию про 37-й год переснимали по двадцать раз – резали, восстанавливали. Снова резали, снова отбивали – по кадру, по секунде, по крупицам.

За этот фильм мы, одиннадцать его авторов, получили Госпремию. Мне было 32 года – и я получал награду, которую одновременно со мной вручали Андрею Вознесенскому, Фрунзику Мкртчяну… «Это со мной? Это происходит со мной?» – спрашивал я себя. И в очередной раз думал: как хорошо, что в тот день, когда я твердо решил уходить из «молодежки», я все-таки не ушел, а начал учиться у коллег.

Потом моя работа в молодежной редакции «перетекла» на радиостанцию «Юность». Если оглянуться в прошлое, пожалуй, это было самое счастливое время – год работы главным редактором «Юности».

К нам в редакцию часто приходил Юрий Визбор – порой не один, а с Адой Якушевой – вы знали, что именно ей он посвятил песню «Милая моя, солнышко лесное»?

Татьяна Бодрова (сейчас она продюсер программы «Время») делала передачу о джазе и рок-музыке. Андрей Вознесенский читал в эфире свои стихи.

Каждый раз, когда выходил очередной «несоветский» выпуск радиостанции «Юность», заместитель председателя Гостелерадио Юрий Николаевич Орлов падал в обморок – партийный бонза, он не понимал: как мы посмели? Как мы могли? Как нам такое вообще в голову пришло?

Вызывал нас на ковер, чихвостил на чем свет стоит, требовал принять меры – мы кивали… и вновь выпускали в эфир что-нибудь джазовое.

Мы ставили телеспектакли, наша выездная редакция путешествовала по всей стране – вплоть до самых отдаленных таежных уголков. Кстати, вместе с редакцией ездила и Алла Пугачева – мы все были такими молодыми и счастливыми, что казалось, так будет всегда.

Но моя «Юность» длилась около двух лет. А потом вновь позвала «молодежка», но уже – на должность главного редактора.

…Нам было по пути – домой мы часто шли вместе, разговаривая обо всем. Нам было нетрудно обсуждать самые неудобные темы, но в этот раз Зинаида Ивановна Васильева явно хотела что-то мне сказать, но так же явно нервничала.

Зинаида Ивановна работала в молодежной редакции дольше меня. Когда я пришел в «молодежку», она уже была заместителем Валерия Иванова, так что мы с ней оказались на равных. Сейчас я уже был ее начальником, она – моим замом.